Артем Абрамов - Чаша ярости

Сегодня, как и всегда, Петр стоял «за кулисами» по левую руку от Иешуа, контролировал обстановку. Ощущение болота не исчезало, но и не усиливалось опасность затаилась, ждет минуты, когда Петр расслабится, чтобы внезапно напасть… Ну что за чертовщина! Петр мотнул головой, чтобы скинуть с себя наваждение, выпустил нечаянно чуть более сильный, чем обычно, мысленный импульс — короткое ругательство. Иешуа, стоящий на сцене, на секунду прервался, взглянул на Петра:

«…Ты чувствуешь?»

«Да, блин, то-то и оно, что чувствую!»

Иешуа не стал продолжать безмолвный и не особо содержательный диалог, вернулся к своей проповеди, заговорил со ждущими и слушающими людьми. Ему ощущение опасности куда менее важно, чем работа. Петр осекся: уж слишком нехило называть деятельность Иисуса Христа на Земле — работой. Кощунствуете, батенька…

В ухе запищала капелька переговорника:

— Первый, как слышно? Первый! — Это был голос начальника сегодняшней смены охраны Васи Крупникова.

Они что там, с ума посходили? Когда это связь отказывала?

— Слышу, естественно. Вы чего?

— Да у нас тут сбои в связи какие-то. Похоже, что на одной наших частот кто-то еще работает, совсем близко. Не могу cвязаться с Шестым и Восьмым. Помехи.

Этого еще не хватало! Извне сигнал-помеха прийти не мог, периметр не позволил бы. Значит, на территории Храма кто-то неким устройством, работающим на той же частоте, что и переговорные устройства службы охраны Храма. И не просто работающим, но и глушащим работу «родных» средств связи. Очень интересно. Сразу возникает уйма примитивных, но интересных вопросов: кто? с какой целью? что у него или нее за передатчик? как он — или она — сюда попал? И наконец: опять шпион? Петр только и сказал:

— Вы проверяете?

— Проверяем, — отозвался Вася.

И сигнал исчез. Совсем. Будто в ухе Петра не высокотехнологичное средство связи, а простая горошина, невесть зачем попавшая в орган слуха.

— База! База! Слышите меня?

Молчание.

А вот это уже ЧП. Служба охраны остается без координатора. А если принять во внимание, что Вася жаловался на отсутствие связи с другими охранниками, то можно легко предположить, что по всей службе связь отсутствует. Общаться друг с другом на расстоянии теперь могут только три человека во всем Храме — Петр, Иешуа и Иоанн. Им радиосвязь ни к чему.

Вкус болота во рту стал нестерпимым. Ощутимо тянуло блеванугь. Петр занервничал. Даже Иешуа позволил себе волноваться, это неплохо ощущалось Петром. Стоящий в противоположной «кулисе»-двери Иоанн тоже весь напрягся, не понимая, что происходит.

Через боковые проходы Петр вышел в амфитеатр, в зрительскую его часть, встал у стены, принялся поквадратно сканировать зал, сжимая площадь квадратов. Как в игре «горячо-холодно». От антарктически «холодно» — через «теплее-теплее» — к «горячо» и, наконец, к «жарко»: вон тот, в дальнем конце, на двадцатом ряду… Что у него в руках?

Замеченный Петром человек явно нервничал, хоть и не выказывал никаких особых признаков этого. На коленях у него лежал какой-то предмет, вот только какой — Петр понять не мог. Человек периодически прикасался пальцами к означенному предмету, как будто нажимал на кнопки.

«Вань, с твоей стороны, в двадцатом ряду…»

Петр попытался сориентировать Иоанна, чтобы тот проверил подозрительного человека. Петр не смог бы подобраться к тому незаметно.

«Вижу. Иду».

Иоанн все схватывает на лету.

Сейчас он пройдет по коридору наверх и выйдет аккурат у двад, цатого ряда, там и дверка рядом. Интересно, а не поэтому ли тот мужичок с непонятной штуковиной в руках расположился именно в этом месте, возле двери? Если что, ему эвакуироваться будет проще простого.

Дальше события развивались крайне стремительно.

В стене напротив двадцатого ряда открылась дверь, в ней показался Иоанн. Его от подозрительного человека отделяло двадцать метров. В ту же самую секунду непонятный предмет как paкета стартовал с колен своего хозяина и, оставляя за собой дымнь след, полетел к сцене, где стоял Иешуа. Публика только охнула упав на сцену, эта штуковина издала слабый хлопок и стала извлекать из себя какой-то розовый газ. Причем довольно активно. Несмотря на гулявший по амфитеатру ветерок, газ не улетучивался, а, наоборот, стелился понизу, прибавляя в объеме. Все произошло за секунды, но их Петру хватило, чтобы понять произошедшее. Маленькая ракета, снаряженная контейнером с газом парализующего действия такие используют многие современные экстремистские группировки, — способна за пару минут, пока распространяется ее содержимое, зафиксировать в бессознательном, естественно, состоянии большое количество народа. С обездвиженными людьми потом можно делать все, что заблагорассудится, — до приезда полиции, если она вообще приедет.

Но в данном случае помощи ждать неоткуда — газ распространяется, вокруг облака довольно бессмысленно бегают бойцы службы охраны — пока еще бегают, а кое-кто из зрителей — ближние к ракете ряды — уже кашляет, вот-вот в обморок грохнется… Дестабилизированная обстановка в чистом виде. Петр мельком взглянул на того мужичка в двадцатом ряду, но его на кресле уже не было, он лежал в проходе, распластанный под массой держащего его Иоанна.

Розовое облако все увеличивалось в размерах. Оно поглоти Иешуа, всю сцену и первые ряды. Люди с верхних рядов спешно эвакуировались под четкой координацией нескольких охранник правильно оценивших ситуацию. Петр, сдерживая дыхание, рванулся туда, где, по его разумению, должен лежать Иешуа без сознания:

«Иешуа без сознания? Ха! Нонсенс!»

Мысленный импульс Машиаха был бодрым и даже где-то радостным. Петру сразу стало легче.

— Иешуа! Ты где? — Размахивая руками в плотном облаке газа, Петр неразумно Тратил дыхание на крик.

«Не кричи. И не маши руками как мельница. Я собираю, а ты разгоняешь!»

Собирает? Что он собирает? Выбравшись на чистый воздух, чтобы вздохнуть, Петр обернулся и увидел, что облако перестало распространяться, хотя газовый патрон еще шипел. Напротив, бесформенная еще несколько секунд розовая масса стала обретать некие правильные очертания. Облако газа превращалось в шар! Через полминуты на свет божий из шара появился Иешуа.

— Ну как? — спросил мрачно.

Петр даже не знал что ответить. Перед ним висел в воздухе, переливаясь всеми оттенками розового, нехилых размеров, метров пятнадцати в диаметре, шар, состоящий из газа. Газа, собранного волей Иешуа в правильную или почти правильную геометрическую фигуру, чего быть физически не может. Ну не имеет газ собственной формы! Об этом еще в школе все узнают.

— Значит, имеет. — Иешуа, как всегда, подслушивал.

— И куда его теперь? — глупо спросил Петр, как-то поотвыкший от чудес Машиаха.