На суше и на море - На суше и на море. Выпуск 5 (1964 г.)

Т а р а н т о г а. Действительно. А вы, кажется, здешний Робот? Не правда ли?

Р о б о т. Я? Робот? Недурно. Я - Электронный Стратегический Мозг I Класса для Комбинированных Тотальных Операций на Суше, на Море и в Воздухе. Троекратно засыпанный, дважды полностью сожженный и собранный заново, многократно отмеченный за всеобщее заражение атмосферы. Сейчас, ввиду отсутствия другого занятия, занимаюсь искусством…

Т а р а н т о г а. Искусством? Вот как… И что вы делаете?

Р о б о т. Стихи сочиняю. Я делал это и раньше, но между бомбардировками никогда не было времени, чтобы отшлифовать форму. Собственно, я создал элегию. Желаете послушать?

Т а р а н т о г а. С удовольствием, немного позже. А не могли бы мы перед этим встретиться с кем-нибудь из жителей планеты?

Р о б о т. С каким жителем?

Т а р а н т о г а. Ну, хм, с живым…

Р о б о т. С живым? С человеком? Но их, увы, уже нет. Впрочем, вас тоже нет. Хотя мне кажется, что вас двое, но это невозможно.

Т а р а н т о г а. Почему вы считаете, что нас нет?

Р о б о т. Потому что вы только галлюцинация. У меня это время от времени бывает, так что я в этом разбираюсь. Это у меня началось после третьей контузии.

Т а р а н т о г а. Нет, уверяю вас, мы действительно тут.

Р о б о т. А, каждая галлюцинация так говорит. Не утруждайтесь. То, что вас нет, нисколько не мешает. Я все равно могу вам продекламировать. Уж лучше такие слушатели, чем никаких.

Т а р а н т о г а. Мы охотно послушаем, но лучше немного позже. Вначале мы хотели бы…

Р о б о т. Через минуту может быть поздно.

Т а р а н т о г а. Почему?

Р о б о т. Мне не к чему объясняться перед галлюцинацией. Слушайте! Элегия о судьбе роботов под названием «Сиротья доля».

Утром росистым брожу по полянам.

В рощах зеленых стоит тишина,

Кочки болотные скрыты туманом,

Ветер тоскливо поет над курганом…

Мне же сиротья судьба суждена…

Реки взбухают и льды торосятся,

Белки хвосты распушили свои,

Вон головастики в лужах резвятся…

А у меня только линзы искрятся.

И даже сны проржавели мои.

Сосны да ели, липы да буки…

Дятел в лесу не устанет стучать…

Мне же достались лишь вечные муки

Жизни железной. Даже без скуки:

Ведь не умеют диоды скучать!

Птичкой хотел бы я в небо взметнуться,

Или лягушкой зеленою стать,

Рыбкою шустрою вдруг обернуться,

Или личинкою в почву ввернуться…

Роботом жизнь мне дано коротать!

Нет, не заплачет никто над могилой,

Снег почернеет, увянут цветы…

Только роса, как слеза из глаз милой,

На конденсатор мой капнет уныло

И упадет на винты!…

Р о б о т. Неплохо, правда? Особенно окончание.

Т а р а н т о г а. Действительно, стихотворение впечатляет… Но, может быть, вы все-таки скажете, где ваше человечество?

Р о б о т. А его уже нет. Так что мне осталась только поэзия. Мой антиколлега в значительно худшем положении, бедняга! У него таланта - ни на грош!

Т а р а н т о г а. Ваш антиколлега? Кто это?

Р о б о т. Стратегический Мозг противной стороны. Теперь-то он жалеет. А ведь я ему говорил, объяснял: «Не так, говорю, тщательно. Не до конца. Не всех сразу, а то будет… фарш!» А он: нет и нет. Дескать, обязанности перед всеми, мол, приказ главнокомандующего, война-де тотальная. Служака. И вот вам результат! Материки затоплены водой испарившихся океанов, все, что осталось, - выжжено, ни одной стратегической цели. Обоюдная победа. И все потому, что избыток патриотизма.

Т а р а н т о г а. Что вы говорите! Но это же немыслимо! Ужасно! Чудовищно!

Р о б о т. Совершенно с вами согласен. Уж эта мне скрупулезность! Надо было вовремя заключить мир, отстроилось бы то, другое, а там, глядишь, можно было бы начать сначала, а так что? Приходится слагать сонеты. По правде говоря, они мне уже боком выходят.

Т а р а н т о г а. А ваш коллега?

Р о б о т. Вы хотели сказать антиколлега? Ну что ж, некоторое время он еще командовал, отдавал приказы, бомбардировал, но в конце концов сбавил тон. Иногда захаживает ко мне, поигрываем в шахматишки. Что-то ведь надо же делать. Может быть, вы играете в шахматы? Я охотно сменил бы партнера.

Т а р а н т о г а. Простите, но после того что я услышал, просто невозможно сосредоточиться.

Р о б о т. Согласен. А жаль: я никогда еще не играл с галлюцинацией. Все-таки хоть какое-то разнообразие. Эх, паскудная доля! (Встает, скрипя, потягивается.) Ужасно скрипит в суставах. Это от влаги, после всех этих испарившихся океанов… ( Подходит к шару и начинает слегка постукивать по нему ногой)

Т а р а т о н г а. Это что?

Р о б о т. Супербомба. Оставил себе одну на память. Правда, я так и не знаю точно: а может, и она тоже - моя галлюцинация. Увлекательная проблема, правда? Тут я как-то раз пытался ее разрешить…

Т а р а н т о г а. А, может, лучше бы вам этого не трогать? А как вы пытались?

Р о б о т (поднимает с земли сломанную рукоятку). Потянул за запальник, а он оторвался. Совершенно проржавел от влаги. Хотя, может быть, это тоже только иллюзия? Есть у меня одна мыслишка. Попробую по-другому… (Начинает все сильнее бить по шару.)

Т а р а н т о г а. Прошу вас! Не делайте этого!

Р о б о т (переставая стучать). А то что?

Т а р а н т о г а. Бомба может взорваться.

Р о б о т. Скорее всего нет. Я вижу ее так же четко, как вас, а вас-то ведь нет. Значит, и ее нет.

Т а р а н т о г а. Но она есть! Есть! Клянусь вам, есть!

Р о б о т (на минуту переставая стучать). Это вы так говорите! С логической точки зрения это ошибка. То, что одна галлюцинация говорит о другой галлюцинации, не имеет никакого значения. Я могу спокойно попытаться… (Стучит сильнее, бомба начинает дымить.)

Х ы б е к. Пан профессор, бежим!

Т а р а н т о г а. Дорогой робот, уверяю вас, что как пришельцы с Земли…

Робот стучит изо всех сил, бомба дымит.

Х ы б е к. Профессор, бежим скорее!

Бросаются к выключателю. В этот момент блеск, дым, грохот. Когда дым рассеивается, оба, Х ы б е к и Т а р а н т о г а, лежат под столиком.

Т а р а н т о г а. Что это было?

Х ы б е к. Ну, кажется, я цел… А где робот?

Т а р а н т о г а. Вовремя я успел выключить. Я думаю…

Х ы б е к. О чем?

Т а р а н т о г а. Может быть, на сегодня хватит?

Х ы б е к. О пан профессор, попытаемся еще раз! В конце концов мы найдем, наверно, планету, жители которой уделят нам малую толику своих изобретений и научных открытий. Какой это будет триумф!

Т а р а н т о г а. Ну и энтузиаст же вы, юноша. Не сдаетесь так легко, да? Ну, пусть будет по-вашему, летим, но только в последний раз… (Садятся. Профессор проверяет кабели.) Аппаратура действует прекрасно. Наша цель - Крабовидная туманность. Внимание!