Галина Полынская - Алмон

— С возвращением, моя дорогая.

— Сократ, будешь с нами ужинать?

Толстяк оглянулся. Задумавшись, он успел отлететь почти к середине озера. На берегу стоял тот самый «корешок», о котором он рассказывал Анаис, — король Сатурна Аргон.

— Спасибо, не хочется.

Сократ развернул шар и вскоре приземлился рядом с Аргоном.

— Что тебя печалит, друг мой?

Король заглянул в пасмурное лицо Сократа проницательными янтарными глазами.

— Ведь нашел ее, понимаешь? Рядом был, потрогать мог, зачем не остался? Посидел бы с ней до утра, нет, договорились встретиться на другой день! Вот такой я, знаешь ли, встречальщик! Как я мог такую глупость сотворить? Нельзя было отпускать ее ни на шаг!

— Погоди терзаться, — король поманил рукой замерший неподалеку такой же белый шар и тот послушно подлетел к Аргону. — Ты уверен, что ее увели Дракула с Палачом?

— Думаю, да.

— Ты думаешь или уверен?

— Думаю, что уверен, — вздохнул Сократ. — Хотя выглядели они иначе, одеты были как люди, но внешний вид ничего не значит.

— Все равно остается хоть какая-то надежда, что это были не они, и Анаис сейчас не на Марсе.

— И где она в таком случае? — невесело усмехнулся Сократ.

— Мы обязательно ее найдем, я сделаю все возможное.

— Ты предупредил Ластению на всякий случай? Ну, что бы она по возможно разведала, что там и как во Дворце?

— Конечно, она постарается выяснить как можно больше. Прошу тебя, друг мой, идем ужинать, Олавия ждет.

— Хорошо, идем.

Сократ поднялся с шара и побрел рядом с высоким статным королем Сатурна к песчано-белому дворцовому ансамблю.

Вспыхнули светильники в изголовье, полился мягкий молочный свет. Патриций сидел в кресле у кровати, глаза его были серо-голубыми, спокойными и безмятежными, как вечернее море земное.

— Почему вы не отпустите меня? — голос Анаис прозвучал тихо и устало. — Ну, зачем я вам? Какой от меня прок?

— Что бы я ни сказал, — будет пустым звуком в сравнении с тем, что я чувствую. А чувства невозможно выразить словами. Где Глаз Идола?

— Я не отдам его ни вам, ни кому-либо другому. Понимаете? Не отдам.

— Да зачем же он тебе? Можешь объяснить?

— А вам?

— У меня с ним связано много воспоминаний.

— У меня теперь тоже.

— Анаис, мне тоже жаль, что так получилось с Алмоном…

— Да ну? — горько усмехнулась девушка.

— … ты даже не представляешь, насколько жаль. Но теперь уже ничего не изменить, хотя я с большим удовольствием поменял бы вас местами.

— Мне тоже жаль. Я бы не задумываясь поменялась с ним местами, не спрашивая вашего удовольствия . Вы попытались избавиться от меня, потеряв при этом единственного, кто был вам дорог. Видимо, наш ад передается по наследству.

— Ты любила его?

— Да.

— Как?

— Разве можно выразить словами любовь к Космосу? Вы можете выполнить мою просьбу?

— Какую?

— Позвольте мне немного побыть одной. А потом делайте все, что пожелаете.

Владыка встал и вышел из спальни, беззвучно притворив за собою дверь.

Аргон положил столовые приборы на тарелку, давая слугам понять, что ужин он закончил.

— Значит, Патриций выдворил тебя с Марса без права возвращения на планеты Сообщества? — уточнил он.

— Именно, — кивнул Сократ, принимаясь за воздушный десерт. — Произнес мне вслед небольшую, но содержательную речь, и сказал, чтобы духу моего в Сообществе не было.

— И все же ты рискнул вернуться на Сатурн? В Систему?

— Ну не на Земле же мне сидеть до старости, у меня тут дел полно, некогда расслабляться. Переждал грозу и снова в строй. Вот это желтое с ягодами никто больше не будет? Можно я все доем?

— Доедай. — Король задумчиво рассматривал свой перстень на указательном пальце. — Следует позаботиться о твоей безопасности. Лучше тебе пока не покидать дворцовых стен.

— Аргон, не волнуйся, ничего мне Патриций не сделает, у него своих важных дел невпроворот, чтоб еще и о моей казни хлопотать. Кстати, Олавия, я тебе сегодня говорил, что ты сверкающе выглядишь?

— Нет, сегодня еще не говорил, — мягко улыбнулась королева, качнув короной черных кудрей, подобранных золотыми гребнями. — А я тебе говорила, как мы рады видеть тебя, Сократ? Как мы по тебе скучали?

— Можно и не говорить, — довольно хмыкнул толстяк, — я это и так знаю. Дайте-ка я за вас, друзья мои, бокальчик подниму!

Давно уже Палач так быстро не бегал, тем более по Дворцу, где один только вид бегущего человека, приближенного к Повелителю, вызывал мгновенную панику окружающих. Он метался по Дворцу в поисках Повелителя, пока какой-то мужчина в зеленом одеянии не подсказал, что Патриций в одной из Главных Дворцовых Библиотек.

— В какой именно?! — притормаживая, взревел молодой человек, чувствуя, как противно стекают по спине струйки пота.

— С красной дверью, — быстро ответил мужчина в зеленом, успевший пожалеть о своем желании делиться информацией.

— Там нет красных дверей!

— Из дерева. — Мужчина в зеленом быстренько пошел прочь от Палача, ускоряя шаг и, уже на бегу, добавил: — Из красного дерева! С вырезанной веткой и лицом! Там еще…

Дослушивать Палач не стал, он уже мчался к ближайшему лестничному маршу — предстояло опуститься на два уровня. У двери с древесной ветвью и лицом неизвестного Палачу существа, пришлось постоять, отдышаться и только после входить. Но, сдержаться все равно не смог и воскликнул с порога:

— Владыка!

— Не кричи, — поморщился Патриций, — книги любят тишину.

Георг стоял у окна, вполоборота и листал фолиант с серебряными страницами.

— Владыка, — Палач снизил звук до громкого шепота, — случилось нечто невероятное!

— Что именно? Вы с Дракулой бросили пить?

— Повелитель, пойдемте скорее, мы не знаем, что делать!

— Не скажу, что это стало для меня большой новостью.

— Владыка, прошу вас, идемте! Это важно! Невероятно важно!

— Надеюсь, не пустяков ради меня беспокоишь?

— Нет, уверяю вас! Уверяю!

Закрыв фолиант, Георг бережно поставил его на полку одного сотен замысловатой формы стеллажей, и вышел вслед за Палачом.

Оставшись в одиночестве, Анаис переоделась в одно из любимых платьев, — оно иногда казалось ей живым из-за способности тонкой шелковистой ткани в зависимости от освещения менять свой цвет от бледно-зеленого до глубоко-малахитового; надела подходящее колье — каскад прозрачных зеленых капель, убрала волосы под тончайшую сетку из белого золота и, подойдя к окну, посмотрела в вечерний Парк. Ночные тени, как тайные стражи, уже скользнули на его аллеи. Больше не было ни боли, ни тяжести, ни страха, ни чувств, ни мыслей — ничего. Она просто стояла и ждала, что будет дальше. Ей было безразлично.