Валерий Чубар - Следующее поколение

Вик давал Славу последние наставления.

— Прорываешься внутрь. Отводишь бульдозер куда-нибудь в сторону. Только без своих штучек, это приказ! За тобой идут грузовики Гора, Ника и старейшины Алексея. Они открывают пулеметный огонь по защитникам стены — и тут же стену атакуют все отряды…

— Все так, — усмехнулся в бороду Слав. — Только присматривай все-таки за серыми крысами.

— Присмотрим, — заверил его Вик. — И твоя служба, и я присмотрю. Нас, в конце-концов, больше, чем их.

— Только это меня и успокаивает, — кивнул Слав.

— Не рискуй зря, — повторил Вик, — прорвешься — сразу ищи укрытие.

— Поищем.

Слав казался беззаботным, но Вик чувствовал за этой беззаботностью огромное напряжение опытного воина. Вик невольно вспомнил те стычки, в которых ему довелось сражаться со Славом бок о бок. Да, на такого воина, как он, можно рассчитывать в любой ситуации. И, к тому же, Вик был уверен, что поднятый нож бульдозера защитит машину даже от лобового попадания гранаты.

Слав в последний раз помахал рукой Вику, забрался в тесную кабину бульдозера и двинул неуклюжую машину вперед.

Прямо на ворота внутреннего города.

Сотни глаз следили за бульдозером, одиноко ползущим по сфальту. Раздалось несколько прицельных пулеметных очередей. Пули рикошетировали от ножа машины и брони, которой она была наспех обшита.

Потом стрельба прекратилась.

Бульдозер был уже недалеко от своей цели.

И тут Вик увидел, не веря глазам, как от ближайшего к воротам блока отделяется одна из стен. Высокое Небо, не одна из стен — укрывшийся за блоком танк!

— Слав! — закричал Вик, не помня себя. — Слав» назад! Ради всего святого — назад!!

Бульдозер упорно полз вперед. Башня танка вращалась с невероятной быстротой для столь неуклюжей с виду машины. Вик продолжал кричать, понимая, что это — бесполезно. Все бесполезно.

Грянул выстрел. Танковое орудие выплюнуло столб огня — и снаряд взорвался на ноже бульдозера, снеся его напрочь. Но бульдозер продолжал двигаться. Он был уже в нескольких шагах от стены.

Вик бросился в кабину ближайшего грузовика, вышвырнул оттуда водителя — мелькнуло лицо Гора — высунулся из дверцы и крикнул:

— Гранатомет! Мне, сюда!

Чьи-то руки сунули ему длинный, неуклюжий гранатомет. Вик захлопнул дверцу.

Повернулся к лобовой амбразуре…

И увидел, как второй снаряд ударил в беззащитный бульдозер. Ударил не прямо в лоб, а чуть вкось. Но этого оказалось достаточно для того, чтобы машина загорелась. Вспыхнула факелом.

Но она продолжала двигаться вперед. Горящий бульдозер достиг ворот, прошел сквозь них, разбрасывая в стороны мотки колючей проволоки — и здесь его настиг третий выстрел. Третий снаряд.

Вик зажмурил глаза. До боли.

А когда открыл их — спокойно выжал сцепление, включил передачу, нажал ногой на педаль газа и рванулся вперед. Он гнал машину прямо в клубы жирного черного дыма, которым был окутан горящий бульдозер. Прямо, прямо, чуть правее…

Проскочив ворота, Вик резко сбросил скорость. Выскочил из кабины, прижимая гранатомет к груди. Кашляя и задыхаясь в дыму, он бежал вперед.

Сидящие в танке моны сосредоточили свое внимание на грузовике. Они взяли его на прицел. Как только машина появилась из-под прикрытия дыма — танк аккуратно влепил в нее снаряд.

А через мгновение Вик упал на одно колено, держа на плече трубу гранатомета, и всадил гранату в борт танка.

Все решилось в течение двух-трех ходов. Ворвавшиеся в ворота грузовики открыли яростный огонь из пулеметов. Лавина огня обрушилась на стену внутреннего города с двух сторон. Шансов у защитников стены не было. Они начали в беспорядке отходить — и с этого мига судьба сражения была решена.

Гигантский каменный человек смотрел на Вика.

Вернее — нет, не на Вика. Взгляд каменного исполина был направлен не вверх, к Высокому Небу, и не вниз, к снующим у его подножия людям, а куда-то вдаль.

Строго по горизонтали. Лицо каменного человека не выражало никаких чувств — ни радости, ни горя — ничего.

Вик отдал бы сотню таких истуканов за то, чтобы увидеть хоть раз еще веселую ухмылку на лице Слава, услышать его бас: «Эй, ответственный!»…

Однако каменный человек, которого он обнаружил в центре открытого пространства посреди внутреннего города, чем-то притягивал Вика. Выражение его лица — вернее, отсутствие на этом лице всякого выражения — подсказывало Вику, что он не ошибся.

Дни Исхода, дни, когда Город исторг из себя тех, кто умел ПО-НАСТОЯЩЕМУ трудиться и мыслить, любить и ненавидеть, дни, когда власть была доверена искусству правителей обманывать себя и окружающих, а также автомату в руках безотказного мона — эти дни стали для Города днями проклятья. Жизнь остановилась. И не только в жилых зонах, обитатели которых влачили нищенское существование, но и здесь, во внутреннем городе, обитатели которого ни в чем не испытывали недостатка.

Гигант, окаменевший на ходу — вот чем был Город.

Вик с содроганием подумал, что Централь могло ждать то же самое. Вот о чем говорила непрерывно Лен, вот что тревожило Анта! И Сергипетроича тоже…

Отсутствие движения — смерть.

Неправдоподобно огромная и неправдоподобно неподвижная фигура каменного человека олицетворяла эти слова.

Что-то окаменевшее было и в лицах жителей внутреннего города. Они, казалось, просто не поняли, что произошло, либо отнеслись к происшедшему, как к самому заурядному факту. На глазах Вика к одному из фермеров подошла женщина и спросила, почему вокруг так шумно. Шедший вдоль стены жилого блока мужчина равнодушно перешагнул через труп серого. Вик пытался расспрашивать о правителях, но безрезультатно. На него смотрели, как на одичавшую собаку. И лишь заняв промышленный блок, отряд Гора, с которым Вик двигался вперед, к Реке, прижимая к ней остатки метов и монов, обнаружил более-менее разумных людей. Это было что-то вроде кузнечных и ремонтных мастерских Централи, только более совершенное.

Работавшая здесь смена (Вик привычно мыслил категориями Централи) сообщила, что городские правители еще до начала решающего штурма уплыли по Реке. Эта смена и помогала готовить для бегства плавающую машину прошлых, так называемый «теплоход».

Договариваться было не с кем. Мстить — некому. Более того — обитателей Города нужно было теперь кормить и защищать. Вик понятия не имел, как это сделать. Но одно он знал точно: нужно приструнить серых. Грабежи уже начались — ведь внутренний город был буквально набит весьма привлекательными для серых вещами.

Правда, серые вели себя как-то странно. Они словно сдерживали свои хищные инстинкты: ни стрельбы, ни поджогов. Жители внутреннего города с высокомерной снисходительностью позволяли грабителям брать любую понравившуюся вещь.