Пол Андерсон - Нелимитированная орбита

Но вся беда была в том, что эта система подходила только для прогулок по плато. Первопроходцы лишь мельком заглянули в леса ниже слоя облачности, содрогнулись и вернулись назад. Слишком уж много дел было у них наверху, чтобы отрывать время на освоение территорий, где человек едва мог дышать. В прошлом году Джон О'Мелли спустился на аэрокаре до уровня моря и вернулся назад, отделавшись лишь жестокой головной болью. Однако выдержать такую концентрацию азота и углекислого газа было под силу далеко не каждому. Сам О'Мелли не был уверен, что смог бы остаться в живых, проведи он там несколько дней.

И вот теперь Дэнни — лицо Свободы перекосилось. Ему не хотелось наткнуться на труп мальчика. Если даже его не изгрызли пожиратели падали и не склевали вороны, все равно он уже, вероятно, начал разлагаться.

— Вот, — сказал Коффин, — собаки потеряли его след здесь.

Свобода присмотрелся внимательней. Они достигли середины ущелья.

Усыпанное галькой, оно круто уходило вниз, а его наклонные края поднимались, образуя скалы. Далеко внизу, едва различимые глазом, плыли облака.

Раньше, рассматривая Расселину, Свобода никогда не обращал внимания на облака. Они были для него не что иное, как просто белизна далеко внизу, под его ногами.

Теперь же они находились не просто внизу — они были впереди на том пути, который предстояло пройти в поисках Дэнни.

Отсюда можно было увидеть полукруг "Е" Эридана, ослепительно сверкавший на востоке поверх вздымавшейся равнины, которая, казалось, была покрыта снегом. Через нее ползли голубые тени длиной в несколько километров. Постепенно каньон начал наполняться туманом, расползавшимся по всей его ширине и напоминавшим седую стену, верх которой исчезал в золотистой дымке.

Свобода перевел дыхание. Прошло уже несколько лет с тех пор, как он в последний раз видел рассвет над Расселиной.

Это сказочное зрелище напомнило ему о том, сколько еще прекрасного было на этой планете: летние леса, Элвенвильские водопады, Королевское озеро — утром цвета опала, а вечером — цвета аметиста, переливающиеся отражения двух лун в реке Эмперор…

Несмотря ни на что, Свобода был счастлив, что прилетел на Растум.

И поэтому ему хотелось жить и дальше, а не окончить свои дни в Расселине.

— Даниэль часто сидел вон на той скале, заросшей ликоподом, — показал Коффин. — Я думаю, именно здесь у него и появились эти дикие фантазии о заоблачной стране. Во всяком случае, когда он был еще маленький, он часто выдумывал всякие такие небылицы. Естественно, я всегда относился к ним неодобрительно.

— Почему? — спросил Свобода.

— Что? — заморгал Коффин. — Почему не одобрял? Но ведь это же все — я имею в виду, все, что он придумывал, — ведь это же неправда! Вы, как конституционалист…

— Энкер никогда не считал ложью фантазию и шутку, — сухо сказал Свобода, с трудом сдерживая раздражение. — Однако, мы здесь не для того, чтобы вести дискуссию по вопросам воспитания. Вы когда-нибудь спускались туда раньше.

Коффин кивнул продолговатой головой в знак подтверждения.

— Я детально изучил километра два и спускался вчера на эту глубину дважды. Дальше, — он пожал плечами, — придется разведывать по ходу дела.

С этими словами Коффин вынул из кармана браслет и положил его на скалу, с которой Дэнни любовался золотой дымкой. Серия радиосигналов, издаваемых браслетом, позволит им найти обратную дорогу и поможет ориентироваться.

— Ну, что ж, идемте.

Он начал спускаться по дну ущелья. Свобода последовал за ним. Туман накрыл их, словно воды реки, солнца вновь не стало видно. Поднятые нагревающимся воздухом клочья тумана будут еще несколько часов висеть на плато.

Люди не могли ждать так долго. В любом случае им пришлось бы пройти сквозь подобную мглу. Нагреваемый больше, чем земля, и имеющий большую поверхность океана Растум обладал полупостоянным облачным слоем в атмосфере. Возвышенности, поверхность которых находилась выше этого слоя, представляли из себя особую климатическую зону, умеренно засушливую.

Высокогорье Америки было удачно расположено в удалении от более высоких геологических образований Кентавра и Геркулеса и, таким образом, располагало большим количеством влаги. Согласно скудной информации о природе Растума облачный пласт был границей двух отчетливо различных жизненных зон.

Свобода сосредоточил все свое внимание на спуске. Камни под его подошвами переворачивались и выскакивали из-под ног с дьявольской ловкостью. Поперек тропы сползали тяжелые тучи гальки, вокруг громоздились скалы, приходилось пробиваться через заросли колючего кустарника и скользить вниз по крутым обрывам. Воздух, казалось, смыкался все плотнее, пока Свобода, наконец, не пробрался сквозь влажную клубящуюся серую стену к тому месту, где впереди, словно тень, маячил Коффин, а слева и справа, едва различимые, видны были горные вершины, похожие на призраков в капюшонах.

После долгого молчания Свобода крикнул:

— Локатор поймал какие-нибудь следы?

Коффин автоматически взглянул на черную коробочку, прикрепленную к его рюкзаку. Настроенная на длину волны браслета Дэнни поисковая антенна беспорядочно крутилась на своем шарнире.

— Разумеется, нет, — ответил он. — Ведь мы даже не дошли до того места, где я был вчера. Если появится сигнал, я дам вам знать, не волнуйтесь.

— Я прошу не разговаривать со мной таким тоном, — оборвал его Свобода, — раз уж вы хотите, чтобы я вам помог.

— Помощь нужна не мне, а Дэнни.

— Сейчас не время для сантиментов, тем более, для таких запоздалых.

Коффин резко остановился и обернулся. На секунду из тумана выступило его злое лицо и сжатые кулаки. У Свободы замерло сердце.

«Может, лучше извиниться», — подумал он.

— Дай мне силы, Господи, — произнес Коффин и, повернувшись, пошел дальше.

«Только не перед этим педантом», — решил Свобода.

По мере того, как они продвигались вперед, в ушах у них гудели все более сильные и быстрые ветра, швырявшие в них клочья тумана, однако, бессильные полностью его развеять. Земля становилась все более влажной и, наконец, заблестела в густых сумерках. По камням бежали ручейки воды, между скал повсюду текли ручьи, на расстоянии нескольких метров друг от друга били родники. Громкий звенящий шум водопадов был слышен даже с вершин утесов, невидимых в мутном испарении.

Но растений больше нигде не было видно. Двое мужчин, казалось, были здесь единственными живыми существами.

— Подождите минутку, — вдруг сказал Свобода.

— Что случилось? — голос Коффина звучал приглушенно во влажной атмосфере.

— Мы приближаемся к слою облачности. Вы когда-нибудь были там?

— Нет. И что из того?