Дэвид Файнток - Надежда Дерзкого

- Эдди.

- Фамилия!

- Все зовут его Эдди Босс.

- Мистер Банатир, доставьте его в помещение для арестованных. - Я взял у Банатира нож. - Понятно. Украл из столовой!

- Видите, командир? - стал оправдываться Крис Дакко. - Они еще и воры!

- Молчать! Приказа болтать не было! - прикрикнул я на него и повернулся к Мелиссе. - Что они украдут в следующий раз? Лазерные пистолеты? Я этого не потерплю! Мистер Банатир, обыщите хулиганов. У кого найдется оружие - в карцер.

- Обыскивайте их,- ощетинился Грегор Аттани,- они только и думают, чтобы что-нибудь слямзить. А у нас оружия нет! Нечего нас обыскивать, мы люди цивилизованные.

- Мистер Банатир, и "цивилизованных" обыщите, а самых разговорчивых тоже посадите в карцер.

При обыске нашли еще два ножа и вилку.

Беспризорники прятали их в складках комбинезонов. Тех, у кого изъяли оружие, посадили в карцер, остальных мисс Чонг увела, а "цивилизованных" вытолкали подоспевшие члены экипажа.

- Продолжайте нести вахту, мистер Трэдвел! - бросил я Рейфу, все еще злясь за его дурацкий доклад.

- Но... Есть, сэр! - отчеканил расстроенный гардемарин.

После этого я поспешил в лазарет.

- С вашей женой все в порядке,- доложил доктор Брос.

- А со мной нет. У меня сломана правая кисть. Доктор стал ощупывать руку, и я едва сдерживал стоны.

- Так и есть, перелом,- констатировал он. - Интересно, что вы с ней сделали, с вашей рукой, сэр?

- Пытался разбить камень.

Доктор наложил гипс, дал таблетку с кальцием и несколько минут водил над кистью приборчиком, стимулирующим сращивание костей.

- Немного поболит, но через несколько дней кости срастутся и тогда можно будет снять гипс,- подбодрил меня доктор Брос.

Из соседней комнаты донеслись тихие стоны Аман-ды. Я заглянул к ней.

- Аманда, милая, не могу остаться с тобой, возникли проблемы. Но сразу после родов я к тебе приду.

- Не волнуйся, занимайся своими делами,- простонала она. - Все будет в порядке. Не отвлекайся.

Я поспешил в центр управления. Вахту несли пилот Ван Пэр и Филип Таер. Я сел в кресло и сразу почувствовал, как в руке пульсирует кровь. Мне, можно сказать, еще повезло. Легко отделался. Это же надо - сломать руку о шею противника! Нет, драться я не умею. С беспризорниками просто блефовал. К счастью, это сработало.

Когда Банатир привел одного из "цивилизованных" подростков с отцом, я зачитал им статьи закона, касающиеся неподобающего поведения на корабле во время полета, и отпустил. Отец юного дебошира оказался солидным металлургом, направляющимся в Окраинную колонию.

Только они покинули мостик, как явился Рейф Трэд-вел.

- Разрешите войти? - Вид у него был совершенно несчастный.

- Входите.

Рейф вошел и вытянулся по стойке "смирно".

- Гардемарин Трэдвел для доклада явился. Разрешите, сэр? - отчеканил он. На этот раз Трэдвел все делал по уставу.

- Докладывайте!

- Лейтенант Хольцер просит вас занести в мое личное дело выговор и списать с меня десять нарядов. - В глазах у него стояли слезы.

Я понял, что натворил, влепив ему сразу четыре наряда.

- Сколько же у тебя было нарядов, Рейф? - мягко поинтересовался я.

- Семь, сэр,- ответил выпоротый гардемарин.

Итак, вместе с моими нарядами у него их стало одиннадцать, а десять он уже "отработал". Вакс его выпорол. Жалко парня, но теперь уже ничего нельзя было поделать.

- Хорошо. Можешь идти.

Рейф отдал честь, повернулся кругом и вышел.

После его ухода ко мне потянулись родители со своими проштрафившимися чадами. Я читал им лекции о законности и правопорядке. Явилась и миссис Аттани со своим сыном Грегором и с ходу ринулась в атаку:

- Капитан Сифорт, вы не имели права сажать моего сына в карцер!

- Я не собираюсь терпеть на своем корабле никакие хулиганские выходки. Если ваш сын не знает, как себя вести, объясните ему, пожалуйста,- холодно ответил я.

- Он защищал себя! Оборонялся! - продолжала верещать мать провинившегося подростка.

- Миссис Аттани, позаботьтесь о том, чтобы он больше не оскорблял беспризорников.

- Это вы проследите, чтобы беспризорники не избивали наших детей!

Она так визжала, что у Филипа Таера буквально челюсть отвисла. Еще бы! Говорить таким тоном с командиром! Я и сам немного обалдел.

- Хорошо, миссис Аттани,- сказал я, устав ее слушать. - Ваш сын проведет некоторое время в карцере, и там он будет в полной безопасности. Мистер Банатир! Грегора Аттани - на неделю в карцер.

Миссис Аттани опешила от неожиданности, но быстро пришла в себя, и все началось сначала:

- Не имеете права!

- Ошибаетесь, миссис,- спокойно возразил я.

- Подожди! - крикнула она старшине полиции, собравшемуся уводить ее дорогого сыночка. - Грегор больше не будет. Не будет драться и оскорблять кого бы то ни было. Уверяю вас!

- А ты, Грегор, что скажешь? - обратился я к юному болвану.

Включилась внутренняя корабельная связь, и Филип Таер бросился к микрофону.

- Даю слово, сэр. Сделаю все, чтобы они на меня больше не нападали,угрюмо пообещал Грегор.

- Ладно, верю тебе на слово...

- Извините, сэр,- вмешался гардемарин Таер, переминаясь с ноги на ногу. Впервые ему пришлось перебить командира.

- Подождите, Филип. А вы, миссис Аттани, если когда-нибудь еще позволите себе разговаривать со мной таким тоном...

- Извините, сэр! Пожалуйста! - снова перебил меня Филип. Я резко повернулся, собираясь влепить ему по крайней мере десяток нарядов.

- Из изолятора! - поспешно объяснил он.

- Аманда? - забеспокоился я.

- Да. Доктор сказал, что она родила.

- Пилот, остаетесь за главного. Филип, проследите, чтобы посторонние покинули центр управления,- приказал я и сломя голову бросился в лазарет.

Я держал на руках своего первенца как самую большую на свете драгоценность, с величайшей осторожностью, боясь уронить. Какие замечательные у него глаза! Голубые, словно небо. Малыш лежал спокойно, не плакал. Я был уверен, что он смотрит на меня, хотя знал, что новорожденные не умеют фокусировать взгляд. Мне даже показалось, что выражение лица у него вполне осмысленное, как у взрослого.

В Академию я поступал, когда мне было тринадцать. И, начав учиться, вдруг ощутил, что принадлежу не только себе. Что есть вещи более важные, чем я сам. Сейчас я испытывал нечто подобное. Чувство ответственности за это крохотное существо.

- Здравствуй, Нэйт. Я люблю тебя. Все будет хорошо,- сказал я сыну.

Он моргнул мне - да-да, мне,- закрыл глаза и уснул. Я бережно отдал его Аманде, лежащей на ослепительно белой свежей постели.

- Ты хорошо потрудилась, дорогая.

- Для первого раза действительно хорошо. - Она осторожно положила спящего сына рядом с собой и вскоре уснула сама.

Целую неделю я ходил словно пьяный, не веря своему счастью. Рейф Трэдвел, когда я проходил мимо, вытягивался в струнку со всем старанием, на какое только был способен, но я ничего не замечал. Ваксу Хольцеру приходилось повторять мне одно и то же по несколько раз, что, видимо, очень его забавляло. Пассажиры поздравляли меня так горячо, словно я совершил подвиг. Даже миссис Аттани, сменив гнев на милость, навестила Аманду.