Дэвид Файнток - Надежда Дерзкого

По обеим сторонам трюма шли узкие проходы; между ними над контейнерами, через каждые двадцать метров, тянулись мостики. Я пошел по одному из них на голоса к противоположному проходу. У контейнера с консервами трое в скафандрах грузили ящики на тележку.

- Не двигаться! - крикнул я и поднял винтовку.

- Бежим!

Выкрикивая проклятия, воры начали разбегаться. Один помчался по проходу в сторону шлюпочного отделения, другой спрыгнул с мостика и затерялся среди ящиков и контейнеров, а третий пошел на меня с железным прутом.

- Стой! - крикнул я.

Он метнул в меня прут и угодил прямо в шлем. Посыпались осколки, я зажмурился и выстрелил. К счастью, дышать в трюме было легко. Я открыл глаза, но негодяя и след простыл.

- Сюда, сэр! - закричал Филип. - Он... Ох! Я побежал на крик. Филип сидел на полу, держась за бок.

- Извините, сэр,- оправдывался он,- я метил в другого, а этот незаметно подбежал и отправил меня в нокаут. Они ушли.

- Ушли?! - Я схватил его за шиворот и поднял на ноги. - Чтоб тебя... Чертов гард! Где пистолет?! Где "пугач"?

Филип побледнел, с ужасом осмотрелся.

- Я... Они... Он подобрал их, сэр, когда я упал.

Потрясенный, я не мог вымолвить ни слова.

Устав квалифицирует открытое неповиновение матроса командиру как мятеж. Что же говорить о вооруженном сопротивлении? Незаконное приобретение или хранение огнестрельного оружия влечет за собой пожизненную ссылку на спутник Юпитера Каллисто для гражданских лиц и смертную казнь - для матросов.

А теперь на корабле начался вооруженный бунт. И все из-за Филипа.

- Я выстрелил в одного. Он пробегал мимо тебя? - спросил я Филипа.

- Кажется, я видел только двоих, сэр.

- Кажется! - передразнил я его. - Значит, третий где-то здесь.

Мы пошли по трюму. Я держал наготове винтовку, но она не понадобилась - третий лежал ничком под мостиком. Голова у него была прострелена. Я приказал Филипу взглянуть на раненого. Филип вернулся бледный. Оказалось, что матрос убит и глаза его уже остекленели.

Мы вышли из трюма., и я сбросил скафандр.

- Все из-за тебя! - ворчал я на Филипа. - Ведь ты знал, что у нас мало еды, почему же не запер дверь в трюм? Думал, матросы этим не воспользуются? Ты даже не сумел сохранить доверенное тебе оружие! Теперь у мятежников есть пистолет и "пугач". Болван! Щенок! Выпороть тебя мало!

Своей виноватой улыбкой Филип буквально достал меня. Я был в бешенстве.

- Да! Видит Бог, заслужил порку, гардемарин! Я не был лейтенантом, и в моей каюте никогда не было скамьи для порки! Но теперь я научусь сечь!

В глазах Филипа появилась мольба, но он не проронил ни слова.

- Пошли! - Я схватил его за руку. - В лейтенантскую каюту!

Обуреваемый слепой яростью, я потащил Филипа по коридору, и вскоре мы уже были в офицерском отделении. Дверь в лейтенантскую каюту была приоткрыта. Я ворвался туда. Скамья стояла на месте, рядом - кнут. Филип, едва сдерживая слезы, снял китель, аккуратно сложил его, повесил на спинку кресла, шагнул к скамье, лег и скрестил руки под подбородком, как и положено.

Я прислонил винтовку к стене, схватил кнут.

- Я тебя научу нести службу, чертов... - Я больно хлестнул его.

Филип вскрикнул, дернулся. Я снова взмахнул кнутом, упиваясь своей властью.

Вдруг ярость схлынула, сознание прояснилось, я опомнился. Что же я делаю?! Кнут выпал из руки. Я рухнул в кресло у стола. Филип ждал продолжения порки.

- Господи! - схватился я за голову. Гардемарин продолжал лежать.

- Поднимайся, Филип,- прохрипел я. Он медленно встал, начал натягивать брюки. Лицо его пылало.

- Садись.

Он послушно сел, морщась от боли.

- Не знаю, сможете ли вы меня простить, мистер Таер. Я даже не надеюсь на это. Весьма сожалею о своем недостойном поступке. Это несправедливо.

- Нет! - выкрикнул он.

- Да! Ты...

- Нет, сэр, вы правы! - Из глаз его брызнули слезы. - Я не запер дверь, потерял оружие. Простите меня, постараюсь исправить свои ошибки! Что там порка! Я даже не знаю, какого заслужил наказания. Наказывать - значит доверять! Без наказаний на корабле нельзя. Я не похож на этих матросов. Уважаю дисциплину, уважаю присягу. Пожалуйста! - Он вскочил, протянул мне кнут. - Я ненавижу порку, но вы командир! Умоляю, выпорите меня! Не бойтесь!

Он положил кнут на стол прямо передо мной. Я закрыл глаза. Наступила гнетущая тишина.

- Думаешь, я боюсь? Боюсь, что ты присоединишься к бунтовщикам?

- Почему же тогда вы бросили кнут? Или я мало натворил?

- Бросил потому, что понял свою ошибку. Это я обязан был запереть трюм. Как только поднялся на борт. Из-за моей неосмотрительности погиб человек. А я свалил свою вину на тебя. Что же до пистолета и "пугача"... И здесь ты не виноват, у тебя их отняли. Ты делал все, что мог.

- Значит, плохо сделал! - На лице его еще не высохли слезы. - На корабле я единственный офицер. Вам бы на меня положиться, а я вас подвел. Нет, я ни на что не гожусь. Недаром вы отказались взять меня с собой. От меня никакого проку. Хуже того, один вред.

- Слушайте внимательно, мистер Таер. Я опасался за вашу жизнь. И только поэтому не хотел брать вас с собой. Вы хороший офицер, и я вас уважаю. Простите, что так обошелся с вами. Больше такого не повторится.

- Не обещайте, не надо.

- Поздно. Уже пообещал. Я обязан был это сделать, чтобы впредь не совершать необдуманных поступков. И вообще... - Я умолк, не в силах справиться с обуревавшими меня чувствами, потом едва слышно произнес: Знаешь, Филип, я не гожусь в командиры. Может, отстранишь меня и займешь мое место?

- Что? - с ужасом прошептал он.

- Бери корабль под свое командование. Я не возражаю. Не получился из меня командир, я только порчу людям жизнь. - Филип был потрясен, будто гром грянул среди ясного неба. - А теперь в довершение ко всему убил человека.

- Вы герой, вы спасли "Гибернию",- заговорил Филип, оправившись от шока. - Я не уберег даже собственное оружие, а вы предлагаете мне командовать кораблем. Нет, я так и останусь гардемарином. Сместить?.. - Он издал какой-то странный звук - не то всхлип, не то смех.

- Да поможет нам Господь Бог. - Я накрыл ладонью его руку, и так мы долго сидели в полной тишине. Наконец я встал и со вздохом сказал:

- Ладно. Давай приниматься за дело. Еще раз повторяю, прости меня, Филип!

- Мистер Тамаров еще не так меня сек, сэр,- попытался улыбнуться Филип. Мы встали и пошли к выходу.

- Отдохни несколько часов, Филип, а потом пойдешь на мостик. Можешь занимать любую каюту.

- Только гардемаринскую, сэр. Иначе мне не уснуть.

Усталый, в полном отчаянии, я поплелся на мостик и запер за собой дверь. Искать украденное у Филипа оружие на таком большом корабле было бессмысленно. Ускользнувшие солдаты были в скафандрах, и я их не разглядел. Где искать? У кого?

Инженер был пьян, ему не до воровства. Связист Цы занимается устройством панелей управления. Акрит и Джабур составляли списки пассажиров. Андрос сидел в карцере. Таким образом, из четырнадцати осталось девять.