Дэвид Файнток - Надежда Дерзкого

- У нас всего два скафандра! - вопил кто-то.

- Ваше время истекает,- сказал я в микрофон. - Как командир корабля я уполномочен вас исповедовать перед смертью. Кто первый?

- Подожди! - Динамик снова включился. - Чего ты хочешь?

Боль в обожженной щеке усилилась, я плохо соображал.

- Уйти из этой жизни,- промолвил я. И это была чистая правда.

- Блефуешь, Сифорт,- заговорил после паузы Анд-"рос. - Нас ты, может, и убил бы, а себя пожалеешь. Ну, давай действуй.

- Вначале я помолюсь. Даю вам полминуты на размышление и открываю огонь. - Не убирая пальца с гашетки, я встал на колени и начал молиться: Веруя в милость и доброту Господа Бога Всемогущего, вверяем наш прах космосу...

На меня с ужасом смотрели несколько пар глаз, кто-то тихо стонал.

- ...в ожидании последнего дня,- продолжал я молиться,- когда души живых и мертвых предстанут перед Страшным Судом Господа нашего Бога Всемогущего... - Я умолк, совершенно измученный, но все же нашел в себе силы произнести: - Аминь. - Потом поднялся с колен. - Осталось двадцать секунд.

- Господи! Сифорт, остановись! - в ужасе крикнул Андрос.

- Анди, он блефует! - раздался голос Клингера.

- Дай же мне шлем, черт бы тебя подрал! - орал Андрос.

- Дать тебе шлем? А другие что, не люди?! - не уступал Клингер.

- Пятнадцать секунд,- сказал я.

Андрос и Клингер продолжали пререкаться:

- Черт! Я не хочу подыхать!

- Болван! Никто не хочет!

- Десять секунд. - Мне казалось, что я задыхаюсь.

- Ты что, Клингер, совсем спятил... - Андрос вдруг затих.

- Постой, командир! - завопил Клингер. - Поговорим! Командир!

- О чем? - вяло спросил я. В глазах потемнело, голос Клингера, казалось, долетал откуда-то издалека.

- Оставь это, командир. Сам ведь подохнешь!

- Это все?

- Тебе не страшно?

- Ничуть. Андрос был прав, скоро мы все умрем.

- Мы можем... Послушай!

- Десять... Девять.

- Мы отдадим тебе ссыльных!

- Восемь... - Я плохо соображал, и до меня не сразу дошел смысл сказанного: - Что?

- Забирай своих ссыльных, только оставь нас в покое. Мы никуда не выйдем отсюда. Распоряжайся на своем корабле!

- Нет, Андрос.

- Я Клингер. Командир, ты же хотел забрать ссыльных!

- Ссыльных? - эхом повторил я. - А где Андрос?

- Я стукнул его разводным ключом. А здорово ты нас сделал. Взял на понт своей клятвой. Так что забирай своих ссыльных, на кой черт они нам нужны? Только не убивай нас!

- Почему?

- Тогда сам останешься жив!

Остаться в живых? Но я уже свыкся с мыслью о смерти. Жизнь утратила для меня смысл. А может, из-за сильного напряжения я просто был в отключке? Стена то угрожающе надвигалась, то удалялась в такт ударам сердца.

- Командир! - крикнул Клингер. Что за странный узор на стене?

- КОМАНДИР!

Этот отчаянный вопль вернул меня к действительности.

- Очнись, командир! А то нажмешь на гашетку!

- Да,- пробормотал я, кивнул и ощутил тошноту.

- Командир, позови кого-нибудь на помощь! Мы отдадим всех ссыльных и не будем вредить, только не трогай нас.

- Не могу... - пробормотал я. - Мне необходимо распоряжаться всем кораблем.

- Командир, ради Бога! Остановись!

- Сдавайтесь!

- Нет! Ты нас казнишь! Я знаю!

- Да, казню. - Стена снова от меня отдалилась.

- Командир Сифорт, не стреляйте, не то все погибнут, и беспризорники тоже! - Клингер говорил со мной терпеливо, как с малым ребенком.

А я твердил лишь одно:

- Сдавайтесь!

- Ты нас казнишь?

- Конечно, казню,- ответил я, вспомнив, что за бунт на военном корабле полагается смерть.

- С какой же стати мы будем сдаваться? Я попытался сосредоточиться и трезво оценить обстановку. На память пришли нужные статьи устава.

- Командир не имеет права вступать в переговоры с бунтовщиками, не должен ронять своего авторитета. Я скорее умру, чем пойду на уступки!

- Какие там переговоры! Ты просто чокнутый! Мы сдадимся! Заткнись, Сайкес, ведь мы проиграли! Не надо трибунала, командир, не надо казни. Мы будем сидеть тихо, никого не тронем, корабль останется в твоем распоряжении.

Я никак не мог вырваться из наплывавшей на сознание тьмы. Хоть бы немного продержаться!

- Я не могу оставить вас в инженерном отделении. - Каждое слово давалось мне с огромным трудом. - В другом месте. В четвертой секции.

- Опять мозги пудришь? Тут у нас электростанция, можно торговаться. По крайней мере не подохнем с голоду. Будешь нас кормить.

- Запру вас в четвертой секции и оставлю в покое. Даю слово. - Вдруг я почувствовал, что теряю сознание. По телу пробежала судорога. Из инженерного отделения доносились взволнованные голоса.

- Ладно, поверим тебе на слово,- крикнул Клин-гер. - Только позови кого-нибудь, а то свалишься, и всем нам хана.

- Касавополус,- позвал я. - Вы слышите меня? Идите в девятую секцию. Прошла, казалось, целая вечность. Наконец открылась коридорная дверь и появился Касавополус в скафандре. Уж и не знаю, как я не грохнулся. Инженер осторожно снял мою руку с гашетки, и я осел на пол.

- Выпустите беспризорников,- услышал я, как сквозь вату, голос Тележника. - Не то нажму на гашетку. Мне наплевать на ваши чертовы жизни. И на командира тоже.

- Ладно, инженер, полегче.

Из инженерного отделения стали один за другим выходить насмерть перепуганные подростки. Кто-то бросился ко мне, обнял.

- Командир! Что с тобой?! Что они с тобой сделали?

- Анни? - прошептал я.

- Эй ты, малый, и ты, девка,- зарычал на беспризорников Касавополус.-Вынесите командира за дверь. Нажмите на кнопку, и она откроется. Всем убраться в другую секцию! Так, теперь закройте дверь!

Потолок то нависал надо мной, то удалялся. Меня взяли за руки и ноги и понесли. Тело мое провисло, щека нестерпимо болела. За дверью меня подхватили еще несколько рук и стали поднимать по лестнице.

- Боже мой! - услышал я голос Филипа. - Несите его в лазарет.

- Вначале на мостик,- прошептал я.

- Но...

- На мостик,- произнес я громче.

Наконец меня усадили в кресло, и, чтобы не сползти с него, я уцепился за подлокотники. Видимо, у меня был жар. Филип стоял рядом, чтобы поддержать меня, если я начну падать. Застонал Эдди Босс, начал медленно подниматься. Уолтер Дакко навел на него винтовку.

- Отпустите его!

Филип подошел к Эдди, пнул ботинком.

- Сейчас отведу тебя в карцер!

- В первую каюту,- приказал я.

- Его надо отдать под трибунал...

- Дакко, выйдите,- обратился я к Уолтеру, с трудом поднимаясь. Уолтер с недовольным видом удалился.

- За что ты хочешь его судить? - спросил я Филипа.

- Он же напал на вас! И задушил бы, не пусти я в ход электрошокер.

Эдди никак не мог подняться.

- Этого не было,- сказал я.

- Командир, вы нездоровы! - со слезами на глазах вскричал Филип. Неужто забыли, что он вас душил?! Такое не прощают!

Я, шатаясь, подошел к нему.