Сергей Синякин - Трансгалай (сборник)

— На Русь! На Русь!

Проснулся Добрыня, а стол уже накрыт и подле стола Баба-Яга хлопочет. Не знал богатырь, что все раннее утро просидела над ним Яга, раздумывая и считая, что ей выгодно: убить сонного богатыря или помощь ему оказать? Русь-то Русью, а с Кащеем шутки плохи, пошлет наемников, те предательницу вместе с хатой спалят. И может быть убила богатыря Баба-Яга, да вспомнился ей статный Муромец, представилось ей, что входит богатырь в избушку и вопрошает грозно: «Куда, Яга, друга-товарища дела?» И потому суетилась Яга, что утренние гадкие мысли ей забыть скоре хотелось.

Не знал Добрыня, закусывая, что именно в это время прибило Летучий Корабль к Поклон-горе и бросил ловкий Симеон якорь, зацепившийся сразу за дуб трехсотлетний, и Муромец медленно, чтобы не вырвать огромный дуб из земли, подтягивал за якорную цепь к земле.

И не ведал Добрыня, что в это раннее утро садился на площади заброшенного города на ковер-самолет Алеша Попович, и уже по-походному снаряженный чернец спрашивал богатыря, поигрывая дубинкой-самобоем:

— Куда ты сейчас, Алеша? К Поклон-горе? Ковер, он дорогу знает…

— Нет, — отвечал юный богатырь. — Ты, Чигирь, поспешай побратимам на выручку, а мне еще на остров Буян надобно. Есть у меня тамошное дело!

И совсем уж не ведал Добрыня, что хлынули на Русь с юго-запада черные орды враждуров; горделиво и без опаски шел на Русь Кащей Бессмертный, уверенный в гибели Защитников, и уходило население к Киев-граду, еще не зная, что ничем не может помочь им малолетний князь Владимир, так не вовремя прельстившийся молодильными яблоками.

Вытащила Баба-Яга на середину избы овальное зеркало с затейливым орнаментом, пустила по орнаменту красное яблочкп и подозвала богатыря. Чистое зеркало затуманилось и в нем отразилась земля, видимая с высоты птичьего полета: не зря летала Яга на разведку! — стали видны дороги лесные и степные, а Яга нашептывала богатырю:

— Вот здесь ждет тебя, батюшка, Лихо проклятое! Снарядилось оно самострелами… А свернуть нельзя! Ведет дорога аккурат к Поклон-горе. Но это еще не все! Коли пройдешь Лихо, ожидает тебя за этим вот поворотом страшный Вий-истребитель…

После этих слов Яга сама сомлела от страха. Не ошиблась ли она в выборе, может вернее было бы богатыря в омут темный, а Кащей хоть и ирод, да родственник…

— Коня напоила? — вернул к действительности Ягу голос богатыря.

— Напоила, напоила, касатик! — торопливо запела Яга и мысленно себя успокоила: верно решила, верно! Не может Кащей победить богатырей русских, сколько раз уже пробовал, да безуспешно. Надо бы доглядеть за Добрыней, не ровен час подмога потребуется.

Присели на дорожку.

Помолчали.

Добрыня встал, подхватывая дорожную суму.

— Прощай, бабушка! Вовек не забуду твоего гостеприимства!

Стояла Яга во дворе, слушая удаляющийся перестук копыт богатырского коня, и сомнения вновь шевелились в ее душе: а ну как Кащей победит? Будешь здорова, как же! Соседские ведьмы сказали, что Кащей на Русь двинулся. Не лучше ли было выждать?

— Да, что это я? — спохватилась Яга — Экое дело — дорогу богатырю указала. И не просто указала, а под стрелы Лихо Одноглазого подвела. Чиста я перед Кащеем, если Лихо не оплошает. А ну как оплошает? — у Яги мурашки по костяной ноге забегали. — Разве поверит тогда Кащей в верность и рвение? Ну, а не оплошает Лихо? Илья да этот оглашенный Попович не поверят никогда, что я Добрыне путь указала, а не под гибель умышленно подвела. Ах, ты, господи! — в душевной маяте помянула старуха запретное имя. — Что же делать-то? Одни тебя могут вместе с домом спалить, другие — запросто! — дом вместе с тобой!

Помыкалась Яга по двору и поняла, что не усидеть в избе. Понеслась ступа Яги туда, где может быть уже торжествовало Лихо Одноглазое.

А Лихо Одноглазое и в самом деле торжествовало. Лежал Добрыня на сырой земле, сраженный стрелою предательской.

Привык богатырь встречаться с врагом лицом к лицу и не думал, что настигнет его смерть из-за зеленой ели.

— А говорили, трудная задача! — насмешливо сказало Лихо. — Да мне хоть каждый день по русскому богатырю, а то и по два!

Пнуло Лихо поверженного богатыря ногой, подхватило под руки и отволокло с дороги. Приторочило Лихо к луке своего седла повод богатырского коня и поехало войску кащееву навстречу, оставив Добрыню лежать с открытыми глазами под неподвижным высоким небом.

Тут и подоспела Баба-Яга.

Присела она над павшим и не знает радоваться ей или горевать. И слышит, на дубу придорожном ворон с вороненком разговаривает.

— Тятя, — спрашивает вороненок. — Можно я очи богатырю поклюю?

— И не думай! — взъерошил перья ворон. — Тебе забава, а мне потом лети за тридевять земель в тридесятое царство за живой и мертвой водой!

Услыхала тот разговор Яга и духом воспрянула. Как же она забыла, что лежат у нее в ступе кувшины с живой и мертвой водой? Кинулась она к ступе, нашла кувшины и застыла над ними в недоумении. От долгого хранения и надписи на кувшинах постерлись, и память Ягу подвела: в каком же кувшине вода живая, а в каком мертвая? Волшебное знахарство — штука темная, не пошло бы во вред мертвому богатырю!

Капнула Яга на веточку придорожную из одного кувшина.

Почернела веточка-и съежилась. Капнула Яга из другого кувшина — зазеленела веточка молодыми листочками.

Пора бы и за лечение взяться, а старуху опять сомнение одолело. А ну как победит рать Кащеева? Не простит ей родственничек оживления богатыря!

А Защитники победят?

Семь бед — один ответ. Прости меня, Кошенька!

Плеснула Яга на раны мертвой водой. Стянулась рана и следа от нее не осталось! Плеснула Яга водою живой. Зашевелился Добрыня, привстал, глянул недоуменно:

— Что это со мной? Заснул что ли?

— Спал бы ты вечно, — сказала Баба-Яга. — Говорила тебе — остерегись! Не послушался ты меня, вот и вонзило тебе Лихо стрелу под самое сердце!

Поблагодарил Ягу богатырь, выхватил меч из ножен и за убийцей своим в погоню кинулся. Помнил Добрыня, что делает дорога завиток, и если он поспешит напрямки, то догонит мародерствующее Лихо, не спешащее после подлого-убийства.

Вздохнула Яга и коли были все пути к отступлению отрезаны, села в ступу и полетела прямо к Поклон-горе.

А старый ворон обернулся к вороненку, выдрал у него из хвоста перо для острастки прокаркал укоризненно:

— А ты очи собирался клевать, дурачина!

Легко ли Летучий Корабль из поднебесья на землю опустить, если пользоваться лишь цепью якорной? Испробуй, узнаешь.

Муромец сто потов пролил, ширинка шелковая мокрою стала, пока корабль земли не коснулся.

Сошли все с корабля. Муромец взял в руки кистень, сел на коня и дозором поехал. Видит он, в кустах карлики роются, мешки звенящие и тяжелые зарывают.