Евгений Закладный - Звездная рапсодия

Петр пожал плечами.

— Н-ну, не знаю. У меня от этого радиотрепа мозги совсем отказали. Хотел было уж разворачиваться и возвращаться не солоно хлебавши... Это у нас есть такое образное выражение — кризис был с солью на древней Руси... Ну, потом передумал: нужно самому разобраться. Правильно?

Лола рассмеялась.

— Вопрос из разряда риторических. Вы же сами убедились, что поступили просто гениально. Значит, так было предопределено...

— Я тоже так считаю, — шутовски-серьезным тоном сказал Вольфсон. — И если мир наш хоть в какой-то степени детерминирован, если в нем чет места случайностям, встреча наша была предопределена.

— Чушь собачья, — прокомментировал Норман. — Любое конкретное событие, процесс имеют причины. А вот совпадение их во времени может быть случайным.

— И потому нельзя считать, будто Лола случайно поцеловала Петра, — язвительно сказал физик. — Просто ей вдруг захотелось кого-то поцеловать, она куда-то потянулась, а тут — Петр.

— Ух ты-ы! — сказала Лола. — Слова-то все сплошь какие умные, а, Петр? Впитывай, развивайся, расти над собой, — это ведь ты с учеными мужами едешь... Ничего, что я все время говорю «ты»?

— Очень даже ничего! — улыбнулся инженер. — Совсем наоборот. Можно теперь я немного поведу?

— Это будет нерационально. У меня возникла новая идея. Поскольку наши мальчики непроизводительно тратят энергию в то время, как слабая женщина везет их из последних сил, мы сейчас пересадим их вперед. Тогда один из них станет вести машину, а второй, чтобы не мешать ему, будет молчать.

«Мальчики» приняли это предложение не только без внешнего, но даже без всякого внутреннего сопротивления. С некоторых пор авторитет Лолы вырос в их глазах неимоверно, в результате чего они поняли, что еще никогда в жизни не чувствовали себя в такой вот блаженной безответственности. На эту молодую женщину можно было надеяться в любых обстоятельствах, а потому перечить ей, по их глубокому убеждению было бы не просто неразумно, а даже вредно.

Молодые люди одновременно сели на заднее сиденье, однако левая рука инженера, которой он оперся о стенку дивана, забираясь в машину, случайно задержалась в таком положении до того момента, как ее коснулась спина Лолы. По той же чистой случайности голова молодой женщины склонилась вправо и нашла опору на плече Петра. Подчиняясь древней, как мир, силе тяготения, все та же левая рука Петра опустилась и нашла приют в уютном изгибе осиной талии Лолы... Еще одна чистая случайность — слишком резкий поворот на большой скорости — заставила сработать второй закон Ньютона, в результате чего голова женщины не удержалась на плече молодого человека, а скользнула сначала на грудь, потом — на колeни.

Поскольку такое положение трудно было считать оптимальным, Лола сбросила туфли, легла на спину и, глядя из-под рассыпавшихся волос в нависшие над ней глаза Петра, тихонько сказала:

— А ведь долги-то нужно платить...

— Не понял? — удивился Петр.

— А тот поцелуй был в долг. Конечно, ты мог и заб...

Норман, привстав, осторожно повернул зеркальце заднего обзора таким образом, чтобы оно не смущало Вольфсона, который вел машину и должен был внимательно следить за дорогой.

Петр демонстрировал свою платежеспособность до тех пор, пока Лола, улучив секундную паузу, ни шепнула: «Хватит, а то я с тобой потом за всю жизнь не рассчитаюсь...» Норман деликатно кашлянул,

— Прошу прощения, леди и джентльмены. Как мы должны реагировать на просьбы подвезти? Это уже третий...

— Всецело на ваше усмотрение, — пьяным голосом сказал Петр. Лола приподнялась, посмотрела вперед. Вольфсон притормозил.

— Карл, мне чем-то нравится этот старикан. Возьмем.

Физик повел плечами, недовольно поджал губы, но подчинился безропотно. Он решительно отказывался понимать эту странную женщину: дорога каждая минута, к тому же устроились они довольно уютно.. Зачем им лишний свидетель? Не станут же они целоваться в его присутствии? Или у нее опять что-то на уме?

Старик выглядел весьма экзотически: прежде всего бросалась в глаза его аккуратная бородка, поседевшая почти до желтизны: весь странный, какой-то старомодный облик, от которого веяло нафталином. Но удивительнее всего был взгляд его чистых, каких-то родниковых глаз... И сразу началось что-то непонятное,

— Спасибо, девочка, — сказал старик, хотя дверцу перед ним открыл Петр, а за рулем сидел Вольфсон. — У тебя доброе сердце.

Лола подняла свои соболиные брови, потянула к себе Петра, одновременно отодвигаясь, чтобы дать место старику. Но тот отрицательно покачал головой.

— Нет, я не буду стеснять вас. Вот тут откидное сиденьице, на нем и устроюсь. И буду вести себя совсем тихо... Это хорошо, что я дождался именно вас, мне ведь тоже надо в этот город.

— В какой «этот»? — спросил Петр.

— В Сан-Диего, — чуть удивленно, как о чем-то само собой разумеющемся, сказал старик. — Разве я ошибся?

— Чертовщина какая-то, — проворчал Норман. — Вы что — ясновидящий?

Старик не ответил, только молча глянул своими младенческими глазами на Лолу, будто ожидая поддержки. Молодая женщина тихонько похлопала в ладоши.

— Ой, как здорово! Чистая телепатия...

— Чистый вздор! — начал свирепеть Норман. — Пора, наконец, сообразить, зачем и почему природа поставила категорическое вето на развитие у человека этой гипотетической способности, Залог плавучести корабля — в надежной герметизации затопленного отсека. А залог живучести вида Гомо Сапиенс — в невосприятии чужих физических или психических страданий.. Принципиально невозможно представить себе человека, способного выдержать напор общечеловеческой боли, моральной неудовлетворенности, горя! Да что там — общечеловеческой! Когда у нас зуб болит, мы на стенку лезем. А если начнем испытывать еще и зубную боль, ниспосланную всем родным и знакомым? Чушь все это собачья! Поехапи, Карл.

Лола уже заметила привычку Петра прочищать горло легким покашливанием перед тем, как заговорить. «Нужно будет отучить его от этого, — похозяйски подумала она. — Манера далеко не светская».

— я мог бы согласиться с вами, мистер Норман, — заговорил Петр, — если бы мне самому не пришлось быть свидетелем нескольких совершенно удивительных случаев... Но вы говорите вообще, абстрактно, поэтому и я приведу лишь принципиальные возражения. Любой человек может обнаружить у себя весьма полезную способность: мы можем слышать шепот на фона грохота, получая при этом необходимую информацию. Все зависит от того, на чем мы концентрируем свое внимание, что представляет для нас жизненный интерес.

— А как с точки зрения физики? — не оборачиваясь, поинтересовался Вольфсон. — Пока, насколько мне известно, мощность сигнала все еще убывает пропорционально квадрату расстояния. А мощность волны, излучаемой человеческим мозгом, исчезающе мала. Или телепагема не нуждается в материальных носителях?