Евгений Закладный - Звездная рапсодия

— Сэм, — вяло откликнулся агент. — Сэм Смит. Да на кой черт...

— А вот тут вы снова ошибаетесь. — возразила Лола. — Хочу предложить вам джемтльмeнское соглашение: мы никому, никогда ни при каких обстоятельствах не станем сообщать о том, как вы оконфузились, У нас несколько иные заботы, интересы... А за нашу скромность вы честно и добросовестно будете стараться сделать для нас все, что будет в ваших силах, В общих чертах диапазон этих сил нам хорошо известен. Имейте в виду, что... Как это вы говорили нам? Да, так вот, наш договор может мгновенно потерять всякую силу. Ну, по рукам?

— Ладно, — мрачно согласился агент. — Пистолет только отдайте.

Получив оружие, Сэм тотчас вогнал новую обойму и ухмыльнулся. Лола нахмурилась.

— Послушайте, ковбой. Если вам недостаточно одного предупреждения, я накажу вас более основательно: вторично не предупреждаю..

Агент пожал плечами, но пистолет спрятал.

— Так-то лучше, — сказала журналистка. — А теперь, поскольку вы уже не «дядюшка Бэн», а представитель серьезной фирмы, вам не присталo ютиться на откидном сиденье. Садитесь-ка вперед, за руль. Впереди я вижу какой-то город. До сих пор мы старались объезжать их сторонкой, чтобы не тревожить жителей, но вот теперь, имея на борту вас... Карл, стойте.

Никто не проронил ни слова. Физик остановил машину, поменялся местами с Сэмом. Тот сразу выжал из машины всю мощность, прижался к осевой и, включив сирену, помчался наперегонки с собственной злостью. Однако через несколько минут ему пришлось сбросить газ, потом вообще остановиться. Перед ветровым стеклом склонилось свиное рыло полицейского в респираторе, — смог подобрался уже и к окраинам промышленных городов... Сэм показал фараону свое удостоверение, и тот, торопливо козырнув, откачнулся в сторону.

— Все позагадили, — кривя верхнюю губу, проворчал Сэм. — Сперва на своей планете живого места не оставим, потом за другие примемся. Своего ума не хватит — к Солнцy в кредит войдем... Чтобы потом и его погасить... Так, на всякий случай, для интереса... Контакты им, видите ли, понадобились! Сидели бы, не чирикали...

Вольфсон встретился удивленным взглядом с Норманом, Петр — с Лолой. Нейрокибернетик покачал тяжелой головой, искоса глянул на агента.

— Простите за нескромность, — вопросил он Сэма. — Это ваша личная точка зрения, или такова установка фирмы?

— А вы воображаете, будто я вообще не могу иметь личной точки зрения? Слава создателю, пенсию заработал... Так вот что я скажу вам, леди и джентльмены. До тех пор, пока я и мне подобные живут, действуют, дышат, мы будем прилагать все силы к тому, чтобы не позволить таким, как аы, принести нас в жертву никакому сверхразуму, никакой сверхцивилизации. А силенок, можете мне поверить! — у нас для этого предостаточно.

— Мальчики, — оживилась Лола, — а ведь это становится интересным! Но почему кто-то должен приносить нас в жертву, Сэм?

Голова агента дернулась.

— Послушайте! Не считайте, будто имеете дело с идиотом. Если я выступаю перед вами в такой вот ипостаси — «хватай, держи!», — не воображайте себя небожителями. В свое время я окончил факультет психологии. И если бы не этот проклятый кризис конца семидесятых.,. Впрочем, я ни о чем не жалею. Но вот что я имею чесгь сообщить вам, господа. Вся история человеческой цивилизации — это победное шествие сильных интеллектуалов по трупам и согбенным спинам рабов, представителей менее развитых в интеллектуальном отношении существ. Не только людей. Так было, так есть и всегда будет! И стоило нам когда-либо столкнуться с чем-то новым, как мы тут же, убедившись, что непосредственной опасности нет, начинали прикидывать: а какая польза? Съесть его сразу или погонять в борозде? Заставить нести яйца или зажарить? Послать в каменоломни, на хлопковые плантации или урановые рудники? Дельфины разумны? Даешь контакт! Сначала мы научим их загонять в наши сети рыбу, потом — таскать мины к вражеским кораблям... Что, негры способны овладеть современными техническими знаниями? Так пусть добывают для нас уран! И так далее. Улавливаете закономерность? Но если стремление к контактам с низшими со стороны высших — вполне понятное стремление всего живого изменить среду в своих интересах, если это устремление вполне оправданно с нашей точки зрения, то стремление низших к контактам с высшими — чистейшей воды идиотизм: ешьте меня, режьте меня, ешьте нас, делайте нас рабами! Разводите нас, руководите нами... Нет, господа, на будущее нужно твердо договориться: мы не будем совать нос в науку, а вы не лезьте в политику. Добра от этого ждать не приходится. Тем более, когда речь заходит о дипломатии космических масштабов.

— Философ от разведки, — пробормотал Норман. — Нонсенс.

— А вы думали, что для успешной работы разведчику достаточно четырех правил арифметики? улыбнулась Лола. — Нет мальчики, держу пари, что Сэм наслышан и о ваших работах... Не так ли, Сэм? Я думаю, вы занимаете заметное положение е вашей фирме?

Говорят, даже самая грубая лесть приятна и неглупому человеку, — Лоле быле хорошо известна эта простая истина. Агент непроизвольно выпрямился за рулем, его физиономия ча миг даже приняла надменное выражение. Но тотчас он понял, взял себя в руки, презрительно скривил губы.

— Это обстоятельство не имеет никакого значения. По крайней мере, для вас. Что касается работ Вольфсона в области управляемой плазмы, а также успехов Нормана... Я не просто «наслышан». Но даже предположить не смел, то они настолько сильны в области оккультных наук...

Впалые щеки Вольфсона залили краска, Норман расхохотался, Лола смутилась. Сэм торжествовал.

Один только Петр никак не отреагировал на его выпад. Ровным голосом, в котором чувствовался скрытый вызов, он сказал:

— Я тоже не мог предполагать, что идейные вдохновители фашизма и современных «демократов» от ЦРУ за несколько десятилетий совсем не эволюционировали.

Сэм вдруг сделался меньше ростом, вкрадчиво попросил: «Поясните»...

— А это уж совсем ясно, — усмехнулся инженер. — «Сильный всегда пожирает слабого», «падающего — толкни»... Потом — примат белокурой бестии, измерение черепов, эвфаназия, концентрационные лагеря, «дранг нах оствн», мечты о мировом господстве... Но вот как умудрились вы, человек, по-видимому, далеко неглупый, просмотреть такое явление, как революция в России?

— Очень, очень интересно излагаете, молодой человек, — мягко, даже ласково сказал Сэм. — Продолжайте, я весь внимание.

Лола схватила Петра за руку, но того уже понесло.

— Счастлив иметь такую благодатную аудиторию! Так вот, я канадский гражданин, обладаю некоторым иммунитетом и не слишком-то вибрирую от ваших «свобод». Прикажете мне выехать из Штатов? Пожалуетесь дядюшке? Послушайте, Сэм Смит, или как вас там еще. Наши с вами дороги когда-то разойдутся. Но, поверьте мне, поздно или рано в каждом человеке пробуждается то, что вы и подобные вам склонны считать химерой — совесть. И вот тогда, когда человеку уже ничего не нужно в этом мире и от мира, встает вопрос: а если бы тебе все начать сначала? Ты опять всю свою жизнь старался бы лгать, изворачиваться, защищая неправые дела и за это надеясь получить местечко потеплее? Я даже мысли не допускаю, что вам совершенно чужда мысль о необходимости смены одних общественных формаций другими, все более прогрессивными. Кому в мире сегодня неизвестно о том, как заботятся русские о развитии экономики и культуры народов, живших когда-ro на окраинах царской России? Вам? Не верю! Гак где же тут «эксплуатация», «пожирание слабых»? Зачем же вы пытаетесь защитить, морально оправдать то, что безнадежно устарело? Вы верой и правдой пытаетесь служить тому, что загаживает и губит планету, и вы же негодуете!