Евгений Закладный - Звездная рапсодия

«Я не стану отвечать на этот вопрос, — после секундной паузы сказала Эо. — Столкновение с астероидом, которое грозит планете, галактическое лето, которое грозит всей системе, — все это еще далеко не самое страшное, что угрожает Галактике в целом. Массы протонов, выброшенные некогда галактическим ядром, сегодня, возвращаются, и путь их лежит через Солнечную систему... вашего и нашего времени. Мы сделали все, что могли. Смотри!»

Лена даже предположить не могла, что в космосе можно соорудить такие конструкции. Даже в перспективе, с расстояния в тысячи километров, они. выглядели циклопическими. Это были мириады ажурных металлических чаш, вереницы которых тянулись в бесконечность пространства... Будто для сравнения, на переднем плане копошились микроскопические фигурки людей в космических скафандрах, а чуть поодаль, у одной из конструкций, приткнулся крохотный кораблик, на котором, наверное, прилетели сюда эти люди...

«Это наш главный волнорез, — пояснила Эо. — Его протяженность — около тридцати миллионов километров, а сила действия генерируемого им панцирного поля распространяется на сотни астрономических единиц и надежно прикрывает планеты земной группы. Но мы не укладываемся в жесткие сроки. Слишком поздно был введен в действие искусственный интеллект, слишком долго человечество системы раскачивалось, были всякие неполадки с армиями космических роботов. Теперь это промедление грозит неисчислимыми бедствиями».

— А что же делать? — растерянно спросила Лена и вновь увидела себя в уже знакомой обстановке, увидела лицо Эо — такое знакомое, почти родное и чужое одновременно. Оно вдруг сделалось беспощадно строгим, это лицо.

— Ты спрашиваешь, что делать? Для этого мы и пригласили вас. Совсем коротко: всячески форсировать освоение космического пространства в своем времени. Но ты понимаешь, что такие работы под силу только объединенному человечеству. Следовательно, всячески форсировать процесс этого объединения, одновременно предупреждая возможность возникновения войны. Вы должны работать, не щадя ни сил, ни времени, ни самих себя.

— Но ведь ты показала мне то, что будет. Ваше время. Значит, для вас наше время — далекое прошлое. А то, что уже есть в вашем временинашем будущем, — это уже есть? Как же можно изменить это в нашем настоящем?!

По губам Эо скользнула улыбка, но Лена почемуто услышала тяжелый вздох.

— Мы очень надеемся, что Воронов не только поймет сам, но и сумеет разъяснить современникам сущность пространственно-временных трансформа-, ций. Для меня сейчас важно другое: ты поняла необходимость предельного напряжения сил в вашем времени?

— Да, но... Что изменится, если для вас уже все есть?

— Всякое будущее создается в настоящем, Леночка, как настоящее создавалось в прошлом. Представь: то, что я показала, — лишь вариант будущего, причем вариант не оптимальный. Оно может и должно быть лучше! Вот для этого вы и должны основательно потрудиться в своем настоящем. Если ты согласна, этого нам достаточно.

— Я верю тебе, — серьезно сказала Лена, — верю всем вам. И буду стараться.

Эо задумчиво посмотрела на нее.

— И мы верим вам, Лена. А теперь хватит умных разговоров. Ты любишь кататься на дельфинах, играть с ними? Удивляешься? Да, ведь в вашем времени эти контакты только нащупывались.., А какие замечательные анекдоты они рассказывают!

Остров, к которому они стремительно приближались, не был похож ни на что, виденное когда-либо Авериным, либо нарисованное его фантазией. Неведомо какие силы удерживали над волнами громадную массу базальтовых скал, покрытых слоем плодородной почвы, на которой вкривь и вкось разметались диковинные растения. Вглядевшись, Аверин подумал, что именно так ведут себя растения в условиях невесомости и при отсутствии точечных источников света, в оранжереях космических баз: им все равно, куда расти — от чего отталкиваться и к чему тянуться.

«Любопытно, а как же мы туда вскарабкаемся?» — подумал он. Потом огляделся и почувствовал, как у него перехватывает дыхание: вокруг все стремительно меняется. Линия горизонта, только что представлявшаяся выпуклой, теперь становилась вогнутой, края ее ползли вверх все быстрее, все стремительнее. У него мелькнула мысль, что они вдруг оказались совсем в другом пространстве — свертывающемся, грозящем замкнуть их в тесной сфере... Потом началось что-то и вовсе несуразное: слева и справа, спереди и сзади, снизу и сверху стали наползать какие-то строения, конструкции.

Стены были почти прозрачны, и Аверину показалось даже, будто он узнает очертания некоторых залов и переходов... Это смахивало на небрежно отредактированный сон, и ему становилось все более не по себе, тем более, что Росток и Мур начали проявлять признаки беспокойства, нетерпения.

— Стоп! — донесся до него повелительный голос Юона. — Дальше нашим друзьям путь заказан. Несколько непривычные впечатления, правда, Николай? Могу тебя порадовать: дальше будет еще непривычнее и, может, быть, неприятнее.

— Спасибо на добром слове, — хмуро отозвался Аверин. — Хотелось бы все-таки знать, что все это означает?

— — Просто мы прибыли в область центра нашей базы, — безмятежным тоном сообщил Юон. — Пространство здесь сворачивается, трансформируясь во время. Ты ведь хотел поговорить с Землей?

Это напоминание мгновенно влило в Аверина новые силы, и он понял, что сейчас готов пойти на все, претерпеть и смириться с любыми странностями этого мира, лишь бы получить возможность послать на Землю весточку о себе и своих друзьях.

И странности не заставили себя ждать. Он как-то пропустил момент, когда Росток вынырнул из-под него и вместе с Муром ушел назад, прочь от этого странного места. Потом Аверин почувствовал себя в невесомости, но и эта невесомость была здесь какой-то особенной: он мог посылать тело туда, куда нацеливался взглядом, и невольно вспомнил ощущения, испытанные еще в детских снах. Не нужно было шевелить руками или ногами, чтобы переместиться, но какое-то безотчетное усилие делать все-таки приходилось. И он делал его, бессознательно повторяя все, что делал Юон: вот сейчас — прямо вверх, за нагромождение этих нелепых обломков... Потом — в густые заросли, влево, чуть вверх, вниз, вправо, чтобы не зацепиться за ветки... А что там еще за колеблющееся розоватое марево впереди? Ага, туда-то и нужно.

Потом вокруг не осталось ничего, кроме быстро сгущающегося красноватого тумана...

«Стоп, достаточно! — это голос Юона, хотя его самого почему-то не видно... А, какое это теперь имеет значение? Главное — связь, будет связь!»

«Слушай внимательно и запоминай, Николай. Прежде всего, постарайся успокоиться. Потом представь, что видишь перед собой человека, с которым хочешь говорить в привычной для него и тебя обстановке. Постарайся безусловно поверить, что вы рядом, совсем близко друг к другу. Об остальном забудь и ничего не опасайся. Говори так, как говорил бы, находясь на планете... Ты уже там, где находится этот человек... Ты видишь его! Ты говоришь с ним... Говори, ведь он ждет!»