Октавия Батлер - Рассвет

Глядя на то, как Никани занимается с Джозефом, то есть исполняет свою работу, она понимала, что оолой ввел своему пациенту лишь малое количество препарата — возможно просто стимулировал выработку собственного эндорфина Джозефа, в результате чего тот немного расслабился и теперь чувствовал себя словно был немного под кайфом. Голос Никани, говорящий успокаивающие негромкие слова, действовал как дополнительное успокоительное, долженствующее привнести чувство безопасности и комфорта.

Джозеф вздохнул.

— Не понимаю, почему ваш внешний вид так пугает меня, — сказал он.

Его голос больше не звучал испуганным.

— Вид ваш совсем не угрожающий. Вы просто… немного другие.

— В животном мире различия видов часто в первую очередь означают угрозу, — ответило Никани. — Отличие подразумевает опасность. Незнакомое существо может оказаться твоим смертельным врагом, может убить тебя. Так было у ваших ближайших предков из животного мира и так есть сейчас у ваших животных-родственников. И потому это же правило действует и для вас.

Никани разгладило свои головные щупальца.

— Для вас, людей, гораздо безопаснее преодолевать чувство страха индивидуально, чем в составе большой группы. Вот почему мы все устроили именно так, как это происходит сейчас.

Никани обвело рукой вокруг себя, указывая на оолой и людей, с которыми те разговаривали.

— Мы решили, что будет лучше и безопасней для тебя, Лилит, если все закончится вот так — при помощи успокоительного и взрослых оолой.

— Значит, вы больше не доверяете мне?

— Ты великолепно подходишь в пару ко мне, Лилит. Мои взрослые коллеги считают, что ты — наилучшая пара, которая была у меня в течение периода взросления. Йядайя считает, что тебя удастся привести ко мне без помощи препаратов, и он, по-моему, прав.

Лилит поджала плечами.

— Я больше не хочу, чтобы между нами что-то было, Никани. Ты понимаешь, что я имею в виду.

— Ты поступаешь неразумно. Посмотри на свою подругу Тэйт.

Оглянувшись, Лилит увидела, как Тэйт протянула руку Кахгуяхту. Резко выкрикнув что-то, Габриэль оттолкнул ее, его лицо было разгневанным.

На множество слов Габриэля Тэйт отвечала односложно, но несмотря на это, через минуту он отпустил ее. В течение всего этого времени Кахгуяхт не двигалось с места и не произносило ни слова. Оно ждало. Оно стояло спокойно, позволяя Тэйт рассмотреть себя во всех подробностях еще раз, возможно для того, чтобы та успела собраться с духом. Как только Тэйт снова протянула ему руку, оно захватил ее, одним неуловимо быстрым и грациозным движением, в котором в то же время не было ничего угрожающего, а была одна нежность. В своем движении чувственная рука напоминала атакующую кобру, в то же время удивительно мягкую и игриво-ласковую. Тэйт даже не вздрогнула.

— Как ему удается так двигаться? — пробормотала Лилит.

— Кахгуяхт решило вступить в игру, ему показалось, что у Тэйт не хватит мужества и она отдернет руку, — ответило Никани. — Уверен, что так бы оно и случилось.

— Пока я смогла решиться, протягивала и отдергивала руку уже не помню сколько раз.

— Йядайя хотел, чтобы ты прошла до самого конца сама. Он не хотел тебе помогать.

— И что же изменилось теперь? — спросил Джозеф.

— Мы останемся здесь с вами на несколько дней. Как только вы привыкнете к нам, мы отведем вас на специально созданное тренировочное поле — в джунгли.

Оолой направило свои щупальца ни Лилит.

— В течение некоторого времени ты можешь считать себя сложившей обязанности. Скоро ты и твой друг смогут выйти из этого зала, я покажу ему корабль, конечно, если он сам захочет.

Лилит оглянулась кругом. Нигде больше не было борьбы, первый ужас уже был преодолен. Те из людей, кто не мог удержать себя в руках, находились без сознания. Остальные были поглощены общением со своими оолой, пребывая в смешанном состоянии легкого страха и растерянно-приподнятого настроения.

— Я тут единственная из людей, кто понимает, что происходит на самом деле, — сказала она. — Я считаю, что мне нужно будет выступить с объяснениями.

Тишина в ответ.

— Хорошо. Так как насчет этого, Джо? Прогуляемся по кораблю?

Джозеф нахмурился.

— Но, насколько я понял, мы не сможем выйти прямо сейчас?

Лилит вздохнула.

— Эти люди не захотят видеть нас рядом с собой, по крайней мере в течение первого времени, это точно. К сожалению, может оказаться, что и ты сам не захочешь иметь с ними дела. Такова реакция на препараты оолой. Так что у нас существует два выбора: мы можем остаться здесь в полной изоляции со стороны остальных или выйти вместе наружу.

Обняв ее одной из чувственных рук за талию, Никани дало ей понять, что существует и третья возможность, которую тоже не стоило сбрасывать со счетов. Она не сказала ничего, но страсть, которая внезапно всколыхнулась в ней, была настолько интенсивной, что вызвала на лице Джозефа выражение хмурого подозрения.

— Отпусти меня! — почти крикнула она.

Никани послушно освободило ее, но теперь все его щупальца были сосредоточены на ней. Оно ясно разобрало, с какой готовностью ее тело откликнулось на его призыв — химический призыв.

— Ты что-то сделало со мной? Ты впрыснуло мне что-то?

— Ничего.

Никани обхватило ее свободной чувственной рукой за шею.

— Хотя я собираюсь кое-что тебе впрыснуть. Наружу мы выйдем чуть позже.

Поднявшись, оно потянуло вслед за собой их обоих.

— Что такое? — спросил Джозеф, поднимаясь на ноги. — Что случилось?

Никто не ответил ему, но он послушно пошел в комнату Лилит. После того как Лилит закрыла дверь, он спросил снова:

— Что случилось?

Никани сняло чувственную руку с шеи Лилит.

— Подожди, — сказало оно.

После чего, сосредоточившись на Джозефе, отпустило и его, но он остался стоять рядом.

— Второй раз, вероятно, будет для тебя самым трудным. В первый раз я не оставило тебе выбора. Ты бы не мог выбирать, потому что не знал, из чего выбирать. Теперь у тебя появилось хоть какое-то представление. Поэтому я предоставляю тебе возможность выбора.

Теперь Джозеф понял все.

— Нет! — резко выкрикнул он. — Больше — ни за что!

Молчание.

— Предпочитаю иметь дело с реальным миром!

— То есть с Лилит?

— Вот именно.

Он хотел было сказать что-то еще, но, взглянув на Лилит, решил промолчать.

— И мне ты предпочтешь любого человека? — негромко спросило Никани.

Джозеф только ожег его яростным взглядом.

— И тем не менее, я прошу тебя. Прошу очень убедительно.

— Это сплошная иллюзия!

— Ошибаешься — это интерпретация. Электрохимическая стимуляция центральной нервной системы, определенных участков твоего мозга… То, что ты чувствуешь, имеет место на самом деле. Или имело. Иллюзия — это твои представления. А ощущения совершенно реальны. Если захочешь, ты сможешь все испытать снова — или познать что-то другое.