Ирина Крупеникова - Предел бесконечности (сборник)

Организм претерпевает изменения, я почти потерял над ним контроль, — тревожно подумал он, наблюдая, как голодный комар впился в кисть руки. — Видимо, это неизбежно, коли я открылся земле. Защита существует до тех пор, пока мозг полностью не адаптируется к человеческому образу жизни. Скоро моя капсула развалится окончательно. И тогда… — он почувствовал легкий укол страха. — Тогда состоится настоящее рождение. Жулавский считал, что творит альтернативную жизнь. Почему же он так и не понял очевидного? Он создал не жизнь, а альтернативное ее начало.

Спустя час Глеб стал замечать постороннее присутствие. Ощущение пришло от ужившегося в лабиринтах сознания «спутника», которого наука от бессилия перед лицом непознанного обозвала «шестым чувством».

— За нами кто-то идет, — вполголоса произнес парень.

Мужики дружно оглянулись. Кожемятов молча снял с плеча ружье.

— Подождите… это кто-то из наших, — Глеб силился разглядеть субъекта в чаще леса. Образ мальчишки встал перед глазами, как наяву. — Димка! — сомнений не осталось. — Димка, а ну выходи!

Пацан показался из-за кустарника. Натолкнувшись на суровый взгляд отца, он вобрал голову в плечи и бочком приблизился к мужчинам.

— Как это понимать? — старший Кожемятов навис над сыном.

— Я с вами… — промямлил Димка и с надеждой посмотрел на Глеба. — Ладно?

Отказать ему не могли. Половина пути была пройдена, а оправлять пацана назад одного по болотной тропе отец не решился. Отвесив мальцу подзатыльник, он подтолкнул его вперед.

— Дома поговорим, топай… Но смотри у меня!

Обещание взбучки не произвело на мальчишку должного впечатления.

— Как я от вас спрятался, а! — гордо заявил он, ухватив Глеба за руку. — Ведь вы не заметили, да? Ведь не заметили! А я как Чингачгук.

— Нет, от Чингачгука ты существенно отличаешься, — серьезно ответил парень, но руку не высвободил.

— Почему?

— Потому что он никогда бы не поставил под удар мероприятие товарищей ради своих амбиций.

Мужики позади Глеба с удовольствием хмыкнули. Димка повесил нос.

Заброшенная деревня порождала тягостные ощущения. Глебу казалась, что за каждой дверью его ожидает след смерти. Фантазии были весьма банальными, но в одном из сараев разыгравшееся воображение продемонстрировало ему истлевший скелет. «Голым черепом» оказались разбитый глиняный кувшин, а «костями» — ржавая проволока. Парень оборвал бестолковую игру с самим собой и мысленно обругал пацана, который взял моду каждый вечер требовать новую историю про призраков и инопланетян.

Поход в Давыдовку стал не напрасным. Пресловутый насос был обнаружен в целости и сохранности, а детали, снятые с небольшой автомашины, Глеб определил вполне подходящими для батяниного грузовика.

Мужчины аккуратно упаковывали находки по рюкзакам, когда издалека донесся сдавленный вскрик.

— Слыхали? — насторожился Карпов.

— Димка! — вскочил Кожемятов.

Крик не повторился.

— Он там! — Глеб стремглав бросился за сараи, перемахнул через остатки забора, вломился в бурьян заросшего огорода и невольно застыл.

Бесспорно, голос раздался отсюда. Вот и следы: сломанный репейник, помятая лебеда. И всё. Пацан как сквозь землю провалился.

— Димка! — побледневший запыхавшийся Кожемятов озирался по сторонам. — Димка, кончай дурака валять!

— Ему больно, — выговорил Глеб. Чужая беда ворвалась в распахнутые земле и людям врата его существа. — Сознание гаснет…

Он явственно ощутил в себе все, что испытывал в эту секунду ошеломленный паренек: боль, холод и страх, вдруг превратившийся из забавной игры в бесповоротную реальность.

Справа метался в поисках сына перепуганный отец. Глеб постарался сосредоточиться. Личина опасности не прорисовывалась в деталях, но интуиция взывала к осторожности. Он медленно переместился вперед и раздвинул руками колючие стебли… Ничего. Еще шаг. Второй…

Неожиданно трава расступилась, и под ногами разинула коварную пасть черная дыра заброшенного колодца. Без остова и сруба источник жизни обернулся смертельной западней.

Ни мгновения на раздумья. Глеб сиганул вниз. Холодная вода мертвой хваткой сковала движения, и колодец потянул ко дну. Нога попала в щель между прогнившими бревнами. Он потерял равновесие и навалился на обмякшее тело. Поднырнул, зацепил непослушной рукой складки одежды, изогнулся, как змея перед броском, и что было сил вытолкнул на поверхность. Следующим рывком всплыл сам, поймал ребенка на грудь, заглянул в лицо.

Мальчик не дышал. Приближалась смерть. Не грезы, не выдумка, не абстракция — жуткая реальная смерть вынырнула из ледяной скважины и потянула в небытие тоненькие ниточки детского «тепла».

В глазах у Глеба вспыхнуло белое и алое. И руки, раскинутые точно лебединые крылья.

— Нет!! — крик — трубный рев из недр колодца — взрезал мертвый покой пустой деревни. — Дыши! Димка, дыши!

Карпов рассказывал потом, что они с Кожемятовым стояли на четвереньках над черным провалом, будто два лунатика, и смотрели, как Глеб, упершись ногами в одну стенку и спиной в другую, держит мальчишку на себе и делает искусственное дыхание. Когда Глеб выкрикнул — он жив, мужики очнулись и принялись вытаскивать обоих наверх.

Димка ехал домой на руках отца. В падении он вдобавок к прочим неприятностям умудрился сломать ногу. Глеб двигался в полной прострации. Его трясло. То было отнюдь не последствие купания в колодце, как решил Карпов. Глеб чувствовал, как внутри что-то вот-вот взорвется, и миллионы осколков вонзятся в каждую клетку организма. Он сдерживал это как мог, и на подходе к деревне состояние частично стабилизировалось.

Анна на цыпочках вошла на кухню. Игорь сидел спиной к двери, теребил карандаш и задумчиво пускал кольца дыма в потолок.

— Гляди!

На стол перед журналистом шлепнулась толстая газета с аляповатыми заголовками. Игорь вздрогнул.

— Фу-у. Анют, ну ты даешь!

— Ага, напугался? Смотри сюда!

Она ткнула пальцем в колонку.

— И что тут у нас? — Игорь, безусловно, догадался о причинах подружкиного торжества, но продолжал сохранять наигранно серьезный вид. — Читаю: «Дом для потерянной души». Ого! Так… «В некотором царстве, в некотором государстве жила была прекрасная царевна. Жила она в красивом замке, окруженная заботой и вниманием. Но царевна грустила. Не было у нее любимого, единственного друга, с которым она связала бы свою судьбу. И вот однажды, повстречался царевне прекрасный юноша. Всем хорош он был, да отцу с матерью не приглянулся. Бедняк, без гроша в кармане. И решилась царевна убежать из замка. Юноша взял ее с собой в милый уютный домик в горах. И зажили они дружно и счастливо. Но царь-отец отыскал беглянку. Вернул в замок, а юношу приказал казнить. Не выдержало девичье сердце. От горя кинулась царевна в море и канула в пучине…