Ирина Крупеникова - Предел бесконечности (сборник)

— Другим способам убеждения ты сопротивлялся, как бык, — Глеб положил бритву на место.

— Как?… Что это? Как?! Глеб, я не ходил по земле, я не вступал в бой, я не был в огне…

— Зато огонь вспыхнул внутри тебя, парень. Успокойся. Это должно было рано или поздно произойти. Хотя с тобой, пожалуй, это произошло так рано, что ты сам не заметил — когда.

Орион посмотрел на разбитое накануне зеркало, на порезанный палец и проронил.

— Зато Стас заметил.

— Тебе крупно повезло, — Глеб сжал его плечо. — Тебя встретил человек.

Филипп ликовал. Девчонка нарисует процессоры для новых индивидов! Каким образом? Вопрос больше не имел значения. Даже создание Ориона не вызвало у него столь бурных чувств. Это будут его индивиды, его жрецы, подвластные только ему — доктору Жулавскому. Стас привел несколько бледных возражений и, сказавшись уставшим, ушел. Впрочем одна реплика запала-таки в голову Филиппа. «Свободным человеком управлять невозможно. Мы все зависимы: от государства, от финансовых передряг, от всеобщего мнения, от нищеты и от благополучия. А индивид умен, силен и первозданно чист. Он априорно свободный человек».

— Пусть думает, как ему нравится, — Филипп бубнил себе под нос эту фразу уже десяток раз подряд. — Пусть думает, как ему нравится. Пусть думает…

Руки тем временем продолжали трудиться сами по себе. На тонкие стенки трафарета ложился один слой глины за другим.

— Пусть думает, как ему нравится…

В ход пошел графит. Черные угольные слои криво опускались на мокрую бурую глину.

— Пусть думает…

Текли минуты и часы. Два новых саркофага, зажатые в объятиях пластика, стояли вдоль стены. Филипп работал, как автомат.

— У меня будут новые и старые индивиды… — доктор Жулавский «сменил пластинку». — Старые индивиды… Новые индивиды… Пусть рисует, а у меня будут старые индивиды…

Крошечное подсобное помещение основной лаборатории едва-едва вмещало в себя гений доктора Жулавского. Пот градом тек по бледному лицу. Исступленный взор упирался в пустоту. А руки работали, как отлаженный механизм.

И лишь когда три кристалла-процессора с плеском упали в воду, Филипп пришел в себя. Творение стояло перед ним в виде трех новых наглухо закрытых капсул.

«Отец никогда бы не смог добиться такого прогресса, — с гордостью подумал доктор Жулавский. — А я могу. Я усовершенствовал технологию! И я достиг цели!» Он подошел к столу и зачерпнул из ящика горсть плотных пробирок. В каждой из них плавал кристалл с одним и тем же рисунком. Филипп рассмеялся и высыпал «процессоры» назад.

— А вот это, дружище Стас, мой маленький секрет! И только мой.

Он накрыл новые саркофаги пластиковыми чехлами, любовно погладил их и вышел в соседнее помещение, плотно закрыв за собой дверь. Щелкнул невидимый кодовый замок, и дверь слилась с серым полотном стенного покрытия. Четыре капсулы стояли посередине лаборатории.

«Скоро, — подумал Филипп, но не испытал прежней радости. — Девчонка твердила, что им будет больно… Может быть тут и кроется ошибка, но в новых — нет! — он оглянулся на стену, за которой пряталась его единоличная тайна. — Отрицательный результат, лучший результат!» 6:28. Дежурный уже положил диски с записями истекших суток в ячейку курьерской системы. Филипп достал их из приемника, уселся за стол и лениво запустил программу анализа данных. Никаких грандиозных событий вчера не произошло. Запущена в эксплуатацию опытная партия клерков, партии № 04 и № 06 успешно прошли тестирование. Получены материалы для десяти новых Продуктов.

— А это еще что? — Филипп спешно остановил прокрутку и вручную вернул страницу.

Система контроля перемещений персонала зафиксировала использование магнитной карты в замке главного внешнего выхода. Строчка была особо выделена, как наиболее важная в списке. Доктор Жулавский взглянул на номер карты и посерел.

— Стервец!

Рука зависла над коммутатором, покачалась в воздухе и вернулась на стол. Филипп недобро усмехнулся.

Когда Глеб засыпал, Орион сидел за компьютером и сосредоточенно работал. Через час картина не изменилась.

— Эй, братишка, проблемы?

Орион встрепенулся.

— И да, и нет, — он устало поднялся.

— Тогда начни с «нет».

Перед Глебом на стул опустились две пластиковые карточки. Он бросил взгляд на документы и застыл.

— Официальный пропуск в бюрократическое общество. Твой и для Тамары, — сказал Орион. — Сделано чисто, не беспокойся. Доступ в инфосеть у меня вполне законный, остальное — ерунда.

— А имя откуда ты взял? — Глеб поднес к глазам стандартную карту с впаянными кодами и всего тремя словами, начертанными по-человечески: «Глеб Борисович Потемкин».

— Из твоего рассказа о Борисе Сергеевиче. Ведь он вполне тебе отец, — неуверенно улыбнулся Орион. — Я нашел его в базах данных и вписал тебя и Тамару. Я правильно поступил?

Вместо ответа, Глеб вскочил и крепко обнял друга.

На второй карточке чернели буквы «Тамара Борисовна Потемкина».

У Ориона стало легко на душе. Не то чтобы он сомневался в своем решении. Искренняя радость Глеба была для него дороже всяких похвал.

— Эти ты спрячь, — посоветовал Орион. — А здесь нужна вот такая… — он приколол на рубашку товарища бадж с тем же именем, но уже с приставкой «доктор». — У нас недавно произошло неприятное происшествие, погибли два человека. Пусть считают, что ты прибыл на замену. Держись подле меня и пока помалкивай.

— Понял! А что у тебя не получилось?

— Я забыл вовремя уничтожить запись об открытии центрального входа. В шесть утра она была скопирована на диск и теперь лежит на столе Филиппа. А в его компьютер я попасть не могу.

— Почему же? Ты только что вскрыл государственную базу личных кодов!

— Компьютер Филиппа не подключен в сеть, — поморщился Орион.

Завтрак в столовой для сотрудников поначалу показался Глебу плохой затеей. Но случайные взгляды на его персоне не останавливались, и парень понял, почему Орион так уверенно утверждал, что появление нового человека никто не заметит. Люди здесь не интересовались окружающей остановкой. В одиночку, или небольшими — два-три человека — группами, они сидели за столиками, и лишь изредка переговаривались. Тамара уплетала фруктовый салат за обе щеки, поглядывала на Глеба и хихикала.

— Тут так странно, правда? — проглотив очередную ложку, сказала она. — И очень смешно. Мы невидимки! Я целый день играла в невидимку!

— Смешно, да не смешно, — Глеб еще раз окинул взглядом столовую. — Легко быть невидимкой, если вокруг сидят слепцы.

Орион задумчиво теребил палец, на котором еще виднелся след «единственного способа убеждения».

— Почему он меня до сих пор не вызвал? — пробормотал он.