Ирина Крупеникова - Предел бесконечности (сборник)

— Не заметил, надеюсь, — подсказал Глеб.

— Ты не знаешь Филиппа, — Орион вздохнул. — Каждое утро он скрупулезно просматривает диски.

— Он так рано встает?

— Нет. Поздно ложится. Обычно он засиживается в кабинете до утра, а потом до обеда отсыпается.

— Филипп плохо думает, — вставила Тамара и потянулась за соком.

И Глеб, и Орион уловили в привычном для речи девочки слове совершенно непривычный смысл.

— Тома, ты сказала «плохо»? — переспросил Орион.

— Ну не плохо, а плохо! — она поочередно посмотрела на мужчин. — Его голова работает неправильно… Не понимаете?

— Напротив, сестричка, — улыбнулся Глеб. — Ты четко излагаешь свои мысли.

— А я стала по-взрослому думать. Это трудно, но я хочу быть как ты. Чтобы земля разрешила мне стать взрослой. И я буду думать… Глеб, ты меня научишь правильно… размышлять?

— Обязательно!

Несколько сотрудников завернули в столовую и направились к раздаточной стойке, один остался в дверях, внимательно высматривая кого-то в зале. Глеб, не поднимая головы, следил за вошедшим.

— Это не Филипп Жулавский, случайно? — тихо спросил он.

Орион напрягся, почувствовав, как холодный взгляд буравит его затылок.

— Увы. Случайно — он.

Филипп увидал индивида и двинулся к нему. Ярость красными пятнами сверкала на белых щеках.

— Орион! — доктор Жулавский навис над помощником. — Живо в мой кабинет!

Молодой человек медленно поднялся. Дрогнула мышца на шее Глеба. Тамара осторожно отставила пустой стакан.

— А это кто? — Филипп впился взглядом в новое лицо. — Та-ак. Ты у кого работаешь?

— Я ввожу доктора Потемкина в курс дела по просьбе Стаса, — встрял Орион. — Он прибыл сегодня в 7:00 и будет выполнять работу в блоке № 6 вместо трагически погибшего доктора Зайцева.

Привычный чеканный темп ответа свое дело сделал: подозрительность частично съехала с физиономии Филиппа. Он покачался на каблуках, но упрямство не позволило изменить тональность разговора.

— Я тебя не спрашивал! Оба идите за мной!

Деваться было некуда. Тамара, хотя к ней распоряжение не относилось, быстро нагнала Глеба и уверенно зашагала рядом с ним.

В кабинете Филипп грозно водрузился за свой стол.

— Что ты делал ночью в «мертвой зоне»? — прогремел вопрос. — И почему Стас не поставил меня в известность о новом сотруднике?

— Вероятно, он не успел вам сообщить. Я встретил господина Потемкина утром, — выдал Орион первое, что пришло на ум, а сам лихорадочно соображал, как будет выкручиваться, когда в кабинет явится первый помощник доктора Жулавского.

Оставалось надеяться, что Стас догадается, кто такой «господин Потемкин», и поддержит маленький спектакль.

Глеб, изображая полное равнодушие к происходящему, скроил на лице отсутствующую мину.

— Меня не интересует, где ты был утром! Что ты в 2:15 делал у ворот, черт тебя дери? — в голосе Филиппа появились ноты неприкрытой жестокости.

— Он водил меня гулять, — вдруг вступилась Тамара. — Я хотела гулять. Орион отвел меня на улицу, и мы играли в кошек.

Филипп поперхнулся. Девочка хлопала синими невинными глазками.

— Хочешь, мы с тобой тоже поиграем в кошек, — продолжала она. — Выключи свет, и я буду кошкой. А ты меня ищи, давай?

— В другой раз, детка, — Филипп выжал из себя улыбку, не замечая, как Орион кусает губы, чтобы сохранить внешнюю серьезность.

Накал страстей в кабинете потух.

— Доктор Жулавский, я могу идти? — тоном деловитой неотложности спросил Глеб.

— Вали, работай, — махнул рукой Филипп.

Еще немного, и он отдал бы тоже распоряжение и Ориону, но тут дверь открылась, и Анна поспешно вошла к брату.

— Привет, — походя объявила она. — Фил, ты не вызывал Стаса? Его нигде не видели, из комнаты он не отвечает. Я не… — и тут ее взгляд натолкнулся на «доктора Потемкина». — Глеб?!

Имя сорвалось вопреки воле. Анна замерла, сообразив, что сделала несусветную глупость.

— Кто? Погоди-ка, откуда ты его знаешь? — Филипп привстал. Удивление, смешанное с тревогой, медленно перерастало в очевидный вывод: его ловко водили за нос. — Орион! Ты… — он уставился на Глеба. — Это тот самый?! Да я тебя деактивирую, паршивец! Ты меня уверял, что этого супермена убили, а труп сожгли! Какого черта этот «труп» шляется у меня на базе?!

У Анны был такой жалкий вид, что Глеб поспешил перейти в наступление.

— Сделать из меня «труп» не так-то просто, — он уверенно шагнул к доктору Жулавскому. — Я решил, что вам понадобится моя помощь, раз вы взялись продолжать дело моего создателя.

Глеб покосился на Ориона.

Что ты делаешь?! — было написано на его лице.

Все нормально, угомонись, — ответил взгляд Глеба.

И он продолжал вслух.

— Я последний индивид Алексея Жулавского. Я знаю, вы стремитесь сохранить знания людей и передать их новым поколениям. Я готов играть на вашей стороне.

Тамара зашебуршилась возле кресла. Смеяться нельзя, но ей было так весело!

Филипп вытаращил глаза.

— Ты… ты Анубис! Я был прав! Все боги Египта!.. Я должен подумать. Всё. Всё. Я должен подумать… Он воссоздавал богов Египта! Светлый Сириус, звезда Исиды! Следующей будет Исида!.. Тамара, ты помнишь сказку, которую я тебе рассказал? Ты помнишь?

Девочка поднялась в полный рост и торжественно кивнула.

— Я помню.

— Нарисуй Исиду. Умоляю, нарисуй Исиду!

— Я нарисую.

Тамара гордо проследовала к выходу и дернула за руку Анну, мол, идем отсюда.

Оказавшись в приемной, девочка бухнулась на ковер и рассмеялась.

— Как там было весело! Ой, Анна! Как там весело! Там все вверх тормашками!

— Томочка, ради бога, тише! Прошу тебя.

Глухо хлопнула дверь. Глеб прислонился к стене, всеми силами сдерживая хохот. Орион закрыл рукой лицо. Анна смотрела на мужчин, на пищащую от смеха девочку, и чувствовала себя последней дурой.

— Да что с вами такое? — взмолилась она. — Глеб, откуда ты?

— Из бездны Анубиса, вероятно, — парень вытер рукавом влажные от смеха глаза. — Грешно смеяться над больными, но в такое дерь… простите… я еще не попадал. Анна, ты не говорила, что у Филиппа не в порядке с головой.

— Это у вас обоих не в порядке с головами! — воскликнула девушка. — Зачем ты ему наплел про индивидов? А ты что молчал, Орион? Да прекратите хохотать!

— Анна, извини, — выговорил Орион. — Кажется, мы бодро прошли по лезвию ножа.

Анна догадалась, что странное веселье друзей всего лишь маленькая разрядка по завершении щекотливой ситуации, к которой она тоже невольно приложила руку, вернее — язык.

— Тома, — Глеб поднял девочку с пола. — Как это ты научилась хитрить?

Тамара переминулась с ноги на ногу.

— Филипп думал очень плохо, и я испугалась. Я решила, что если Филипп думает так неправильно, а я тоже буду говорить неправильно, то тогда всё получится правильно.