Владимир Фирсов - Срубить крест

Тут в просвете между листьями я увидел лицо говорившего. Это был мой старый приятель - птицеголовый судья.

- Я не должен появляться утром на Ристалище, - сказал его невидимый спутник. - Если я появлюсь утром... - дальнейшее я расслышать уже не смог.

Когда голоса затихли вдали, мы выбрались из кустов.

- Ты узнал судью? - спросил я.

- Да, - ответил Петрович. - Но второго я не рассмотрел.

- Я тоже. Но мне кажется, что это был сам Рюдель. Уж слишком заискивал перед ним судья. И вообще все это мне не нравится. Не кавалерское это дело таскаться по радиостанциям... А ну, Петрович, отсними это здание. Покажем его бабушке

Петрович обошел вокруг, зафиксировав его в своей фотонной памяти. Мне показалось, что перед тем как пересечь отбрасываемую крестом тень, он на мгновение замешкался.

- Да будет тень Креста над нами! - бодро сказал я. - Ты не находишь, что сейчас эта поговорка очень кстати? И еще: ты можешь объяснить, почему она мне так не нравится?

Глава 14. Пленник любви

- Ты убежден, что это Рюдель подсунул тебе лошадь? - спросила меня бабушка, когда, вернувшись, я рассказал ей о прогулке по королевскому парку. Неодобрительно поджав губы, она долго вертела так и этак фотографии таинственного радиохрама, переданные на спутник Петровичем.

- Больше некому. Такой лошади здесь нет цены. Ни у кого из кавалеров я не видел ничего подобного. Не могу поверить, чтобы Рюдель скупил всех мало-мальски стоящих лошадей, а эту не заметил.

- Знаешь, внучек, держись-ка ты от нее подальше, - сказала вдруг бабушка. - Не по душе мне подарки твоего Рюделя. Скачи лучше на своем Росинанте.

- Ох, бабуся, что ты говоришь! Он шагом-то еле ходит. А Закат - отличная лошадь. Она уступает только Баязету.

- Тебе виднее, - заметила бабушка, - И все же на твоем месте я бы к ней не подходила.

После ужина я уселся в кресло перед телевизором, чтобы посмотреть, чем меня порадует местная телесеть.

Телевизор был допотопный - не с пленочным, а с толстослойным экраном, заделанным в деревянный ящик. Из пяти каналов работал только один.

Я впервые смотрел местную телепрограмму, и она меня ничем не порадовала. Изображение было плоское, краски неважные. Передавали что-то вроде последних известий - смесь уголовной, спортивной и светской хроники. Состязания претендентов не показали, объявили только результаты - Рюдель снова выиграл оба боя. Я заметил, что вся передача состояла из прямой трансляции. Видеозапись совсем не применялась.

Я выключил экран и задумался. Моего очень краткого пребывания на Изумрудной было достаточно, чтобы понять, что здешнее общество неуклонно деградирует. Я понимал, почему это происходит. Кучка беглецов с Земли привезла сюда передовые знания, передовую технику и технологию, самую современную энергетику. Здесь, на Изумрудной в распоряжении колонистов были неограниченные природные ресурсы, идеальная среда обитания - -им не приходилось сражаться за жизнь, терпеть голод и холод, ютиться в пещерах, экономить каждый глоток воды или воздуха. У них имелись все условия для неограниченного развития - не было только развития. И причина крылась вовсе не в неимоверно кратком сроке жизни. Первобытный человек на Земле жил вдвое меньше и все-таки создал цивилизацию... Нет, я понимал, что дело совсем в другом: привезя сюда передовую технику, беглецы не привезли передовых идей.

На Изумрудной царили классовое неравенство, экономическая зависимость, религия. Застывшие на столетья производственные отношения сковали рост экономики, если не остановили его совсем.

Я помнил, как Юлик назвал атомные автомобили старыми - новейшими конструкциями были аккумуляторные электромобили и газогенераторные машины. Очевидно, то же самое происходило во всех областях, и прежде всего в энергетике. Переселенцы привезли сюда кварк-реакторы, но со временем те постепенно вышли из строя, и основой энергетики Изумрудной стали ядерные реакторы, а затем тепловые электростанции... Из пяти программ телевизионной сети осталась одна, стал популярен конный транспорт. Общество неуклонно двигалось к закату, и если правда, что средняя продолжительность жизни на планете тоже уменьшается, то закат этот наступит очень скоро.

Вмешательство Земли могло все изменить. Но если Рюдель захватит власть, он этого не допустит. Я должен победить его, чтобы никогда ни он, ни подобные ему не могли здесь верховодить. Могущество Земли неизмеримо - в считанные дни она сможет дать Изумрудной все, чего здесь не достичь за века. Я был уверен, что земная наука быстро справится и с самой страшной бедой этой планеты катастрофическим сокращением продолжительности жизни здешних жителей.

Если бы я знал, как я ошибаюсь!

Несмотря на все хлопоты и волнения, сон у меня был прекрасный. Однако я мгновенно проснулся, когда среди ночи Петрович тронул меня за плечо.

- В чем дело?

- Тебя вызывает принцесса.

Я быстро оделся и вышел в темную гостиную. Там меня ждала взволнованная Леннада.

- Пусть кавалер простит меня за беспокойство, - вполголоса сказала она. Мне поручено немедленно проводить его к принцессе. Никто не должен знать об этом.

- Что-нибудь случилось? - спросил я, наскоро причесываясь. - Петрович, идем!

- Пусть Петрович останется, - возразила девушка, - Мне приказано привести одного кавалера.

Я последовал за Леннадой по темным коридорам. В огромном королевском дворце я плохо ориентировался и днем, сейчас же совсем не представлял, где мы находимся. Мы шли то вниз, то вверх, то снова вниз. Видимо, девушка прекрасно знала дорогу - только изредка она посвечивала слабеньким фонариком, а все остальное время вела меня в полной темноте. Наконец мы остановились, и я услышал скрип отворяемой двери.

- Кавалер может войти, - шепнула она и на миг включила фонарик. - Его там встретят.

Я шагнул вперед и остановился в полном мраке. Дверь позади меня скрипнула и закрылась. Я услышал, как с лязгом задвинулся засов. Затем за дверью послышался смех. Только тогда я понял, что никакого вызова от принцессы не было... Я шагнул к двери, нащупал ручку и несколько раз дернул ее, но дверь даже не шелохнулась.

- Леннада, открой дверь! - сказал я как можно строже. - Что это за глупости!

Девушка за дверью звонко рассмеялась.

- Пусть кавалер простит меня. Но теперь он мой пленник!

- Зачем ты это сделала? - спросил я.

- Справа от двери кавалер найдет кресло, - сказала она в замочную скважину. - В нем он может провести остаток ночи, а потом я его освобожу.

- Освободишь? Так тебя не Рюдель подослал? - я был совсем сбит с толку,

- Рюдель? О нет! Меня никто на подсылал. Это я сама.

- Зачем?

- Я хочу спасти кавалеру жизнь.

- Каким же образом? Я могу эго узнать?