Егор Фомин - Лестинца

- Не позволим, братцы!!!

И вертелись разъединенные пастухи, окруженные врагами.

Оставив на Ланса центр, Грол бросился на левый фланг. Словно медведь в буреломе мигом возник он в самой гуще врагов, и от его шестопера не спасали ни щиты ни доспехи.

Ланс бился холодно и расчетливо. Сильно связывали руки Крын и Торок. Оба неумело держащие оружие. Но ни одна царапина не тронула ни его, ни его соратников. И ни на шаг не отступил он от своей позиции. А перед ним уже лежали три бездыханных тела, и среди них Рен-Тун, третий принц, отыскавший то, что нашел его старший брат гораздо раньше.

Но даже вмешательство Грола не спасло левый фланг. Разбитый и расчлененный. Еще четверо солдат пали, оплатив смерть еще двух пастухов. Но только когда нападавшие стали падать, пронзенные стрелами, натиск чуть ослаб.

Ригг, остановившись в отдалении накладывая очередную стрелу и натягивая вновь лук, обливался слезами. Горечь смерти на конце стрел душила его, но рука была тверда. И это, казавшееся черствостью, еще больше печалило. Человек приходил в этот мир ради жизни, а он убивал. И, хотя он старался бить врагов в руку или ногу, это не спасало от самого себя.

- Назад! - пронесся крик в тылу солдат, - Ватага напала на замок!

Но только тогда, когда командир солдат, выслушав гонца, приказал спешно отступать, Ригг опустил лук.

Мятежники не преследовали солдат, оставивших на поле больше половины мертвыми. Лишь девятнадцать солдат из сорока и лишь один принц избежали смерти в этой жестокой сече, когда раненных почти не было. Мятежников самих осталось двенадцать человек. Даже четверо обозников погибло, пытаясь помочь воинам. Погибло, не успев даже поднять свое оружие.

Командир замковой стражи торопил своих солдат, кляня себя за то, что не сумел предугадать рейда Ватаги, и за то, что по сути проиграл битву мятежникам. Они бежали так быстро, как только могли, но добежав до Принцевых Ферм, разграбленных и объятых дымом пожарища, поняли, что безнадежно опоздали. Ватажники увели отсюда телеги, чтобы увезти всю богатую добычу из замка.

В распахнутые ворота замка вошли уже шагом. Ватаги здесь уже не было. Все немногочисленные стражи были мертвы, кроме двух стариков у ворот, по-прежнему игравших в кости. Во дворе лежали слуги, сжимавшие оружие. Попадались мертвые женщины, с распоротыми животами. Кругом была кровь, грязь, осколки и мусор.

Ун-Рона нашли целым и невредимым в подвалах донжона.

Поле боя, залитое кровью, в наступавшей ночи казалось еще более мрачным. Политая кровью трава виделась черной. Ригг шел к своим спутникам, встречая взгляды мертвых. Слезы уже не душили. Болело где-то глубоко внутри. Словно оборвалось что-то. Навсегда. Теперь, только теперь Ригг знал, что может убивать.

Его удручало это поле пляски Прали. Этой безумной косматой богини смерти в лохмотьях.

Он видел мертвых пастухов, мертвые глаза Нерка из Шарине, охотника за головами. И мертвого Котьена, вонзившего в него свой клинок. Наверное, думалось ему, они не раз встречались в трактире у Шетена, вместе пили.

Подошел к мертвым Гривену и Шершню. Их руки сплелись, запачканные кровью, на застывших лицах обоих - улыбки. Они были убиты одним копьем. Сел рядом с ними.

Ноги уже не держали.

Поднял взгляд в небо, на котором уже высыпали россыпью звезды.

- Боги! - спросил он у неба, - Зачем, боги?! Что вы хотите от нас на этой Лестнице?! Почему смерть, боги? Что вы хотите показать?! Что вам нужно доказать этим?! Что мы должны увидеть?! Зачем это, боги?! Зачем?!

Небо молчало, бестолково мерцали звезды, от земли шло тепло.

- Оставь их, - прозвучал голос Итернира рядом, - они не ответят. Мне не отвечали ни разу. Знаешь, мне порой даже кажется, что богов нет...

17

Уже две недели они стояли возле обрыва. Их осталось только двадцать три человека, и работы по строительству шли не так быстро, как хотелось. Люди работали от восхода до заката и, иногда ночью, при свете факелов. Крын, казалось, был сразу во всех местах стройки одновременно, успевая и взмахнуть топором, и объяснить нерадивой балке, в чем она не права, и наставить добровольных помощников на путь истинный. И при этом по вечерам он успевал еще и учиться у Грола, вместе с Тороком, которому чудом удалось выжить в сражении. Теперь он ни на шаг не отходил от пятерых спутников.

- Вот так ноги расставь, - говорил Грол, - и бей в мою ладонь!

Крын послушно бил, но весь его удар тонул в широкой ладони, а сам Грол стоял не шелохнувшись.

- Я же тебе говорил, - плохо сдерживаясь, в сотый раз повторял он, - бей не рукой, а всем телом! От задницы должен удар начинаться! Не будь я Грол Оружейник! Понял?

Крын послушно кивал, бил вновь и вновь выслушивал гневную тираду.

Грол ревел и плевался, но с упорством буйвола продолжал начатое дело.

- Ты когда топором дерево рубишь, - вновь объяснял он, - бьешь же не руками!

- А чем? - искренне не понимая, хлопал глазами тот.

- О Ёнк! Всем телом, не пить мне стеблевки! Давай сначала!

А Торок неслышной тенью стоял чуть поодаль, старательно повторяя все, что видел.

Изредка появлялись ватажники. Они подходили, начинали разговоры, осматривали мост, но никогда не помогали.

Подходил праздник Дня Мертвых. К этому радостному дню Крын обещал закончить мост. Узкий, едва двоим разминуться, мост уже вытянулся над обрывом, не доставая другого конца каких-то пятнадцати шагов. Его замысловатая конструкция, опираясь в трещины на груди утеса на этом берегу, обрастая все новыми балками, словно силилась дотянуться до другого берега.

Крын даже решил, не строить мост до самого конца, а просто перекинуть до другого конца надежный помост, уменьшив пропасть до десяти шагов. И эта идея грела ему душу необычайно.

Итернир, руководивший командой скалолазов, крепившей опорные балки в трещины скалы, в последнее время получил и ряд лишних забот, хотя последние были ему в радость. Три дня назад, к нему подошли все четверо пастухов, непривычно тихие.

- Нам бы поговорить, - тихо сказал один из них, нерешительно сжимая шапку.

- Ну, - благодушно согласился Итернир, - давай поговорим. Только, почему шепотом?

- Да это так, - смущенно улыбнулся тот, - скоро День Мертвых...

- Неплохо, - согласился Итернир, - и что?

- И... - начал первый, - веревой настойки у нас вдосталь, мяса - тоже, а уж стеблевки... - выговорил он и замялся.

- Ты же жонглером был? - перехватил инициативу другой.

- Ну, - согласился Итернир.

- На ходулях-то ходить умеешь?

- Да как на ногах, - пожал плечами Итернир.

- Гей, братцы! - обрадовался пастух, - наконец-то у нас настоящий Ёнк будет!

- Эй! Постой, - воскликнул Итернир, - а меня-то как насчет спросить?

- Да нешто откажешься? - улыбнулся пастух.

- Да ни в жисть! - подхватил тот.