Егор Фомин - Лестинца

- Что же вы делаете?! - взревел Грол, бросаясь вперед, паскуды рваные!

Он подбежал к мосту, и, одним взмахом руки отшвырнув ватажника, принялся затаптывать огонь.

- Назад! - закричал Ригг.

- Назад! - заревел Грол, когда к нему бросились ватажники.

- Назад! - ревел он, расшвыривая их прочь, один долгим криком проводил себя в бездну, - не будь я Грол Оружейник!

Свистнула стрела. Насевшие на воеводу расступились и всем стало видно белое оперение, расцветшее на груди.

Засверкала сталь наконечников копий, смотревших прямо в грудь мятежникам, оцепеневшим на месте.

- Не-е-ет! - протяжно закричал Ригг, - он же пьяный, оставьте его!!!

Грол недоуменно посмотрел на пронзившую его стрелу.

- Ничего, - мрачно заверил он своих врагов в худших опасениях, - ничего...

И еще три стрелы с хищным свистом вонзились в дородное тело: плечо, нога, грудь.

Остальные мятежники стонали от бессилия. Безоружные, окруженные готовым ко всему врагом.

Мост уже полыхал.

- Ничего, - пробормотал Грол, делая шаг вперед, - не будь я...

И опять стрелы.

Шаг.

Свист. Глухие удары.

Шаг.

Пение тетивы.

Шаг.

Шаг.

Шаг.

Невольно опустились луки...

Мост полыхал, объятый огнем, и его было уже не спасти.

Тирмен ничего не говоря, скомандовал своим людям жестом, и они исчезли в красном свете объятой пламенем мечты.

Ригг подбежал к распростертому на земле Гролу, упал на колени.

- А-а, - узнал его Оружейник, - ты... один ты и есть человек... рожа моя ему не нравится...

Он схватил руку Ригга, вцепившись в него уходящим взглядом:

- Дойди, парень...

- Ничего, - шептал Ригг, - вместе же... вместе дойдем... дойдем?

- Не-ет, - печально смотрел воевода, - уже нет... пройди эту проклятую Лестницу! Обязательно пройди! И еще... Не медли! Натянул тетиву - стреляй! Не иначе... Только пройдите! Вы сможете!.. вашу козу... пройди... и богов этих... всех... не будь я...

- Зачем? Зачем смерть? Зачем?! - еще долго спрашивал Ригг у безмолвных небес, не обращая внимания на говорящих ему что-то Итернира, Крына, сидящего рядом Ланса и принца, стоящего чуть поодаль.

18

Погибших в битве не удалось похоронить по чести, их пришлось попросту сложить в узкую лощинку и присыпать землей. Грол же получил погребение, как полагалось. Он был возложен на настил моста и среди пламени и искр, под слова обращения к Кеуту, седовласому богу битвы и бури, покровителя воевод и героев, его душа и его имя устремилось в ночное небо.

Все подняли вверх кубки, кувшины, кружки с напитками забвения, и осушили их, в память о воеводе.

А наутро четверка пастухов подошла к пятерым спутникам. Они долго мялись, не решаясь сказать что-либо.

- Ну, что вам, - не выдержал принц, в конце концов.

- Да тут такое дело... - спрятал глаза один.

- Да понимаете, - продолжил за него другой, - там, в холмах... у Куреня коза должна окотиться...

- Да и верень колосится... - добавил третий.

- Ну и что? - не понимая, спросил Кан-Тун.

- Да... - затянул четвертый, еще сильнее наклоняя голову.

- Да все понятно, - подошел Итернир, слышавший весь разговор, что уж там, идите, мужики.

- Да как вы... - начал было серчать Кан-Тун.

- Оставь, - устало остановил его тот, - погляди вокруг. Эти хотя бы сказали, некоторые, - он усмехнулся, - так ушли. Идите, мужики, идите, все понятно. Все-таки верень колосится...

Пастухи ушли.

- Все ж таки, - сказал Ригг, долго смотревший им вслед, - как же ж так-то можно? Вместе же. И теперь уйти?

- Чернь... - процедил сквозь зубы принц.

- Не такая уж и чернь, - усмехнулся Итернир, - ты Гурко этого хорошо рассматривал?

- Стану я еще какого-то смерда рассматривать, - с легкой ноткой возмущения отмахнулся принц.

- А зря, - окатил его Итернир ироничным прищуром глаз, - этот Гурко был также известен как Гуртеннес Неревильский, герой битвы при Естервонне.

Принц ничего не ответил, но долго смотрел вслед уходящим пастухам.

И эти пастухи были не одиноки в своем решении.

С ними осталось только шесть человек. Принц поглядывал в их сторону, ожидая, что те тоже соберутся и уйдут, но, в конце концов, не выдержал и сам подошел к ним.

- А вы что не ушли?! - закричал он.

Воин в отполированных до рези в глазах доспехах, невозмутимо правящий меч оселком, посмотрел на него, но ничего не ответил.

- Идите! - махнул рукой Кан-Тун, - идите! Ну! Все идите! Все!!!

- Да вы... эта... светлый принц, - неловко подошел Крын и придержал за плечи, - уж не лютуйте... тоже ж, люди...

- Какие они люди?!! - бушевал принц, - что сидите?!! Уходите же!!! Прочь!!!

- Не серчайте... светлый принц, - бубнил Крын, уводя принца, не гоже так... люди же...

- Вы, наверное, - подошел Ригг, - и правда, наверное, идите. Видать уж не получилось с мостом этим... так что уж не обессудьте...

- Да куда же нам идти? - удивился один из оставшихся, бывший герой, бывший горожанин, бывший мятежник.

- А домой идите, - просто ответил Ригг.

- Верно, - поддержал Итернир, - домой. Принцы вас сейчас не тронут. Очень уж сильно ослабели. Да и боятся они теперь вас. А если все-таки тронут, так вы же всегда можете уйти в козопасы, в пастухи. Так что ступайте.

- Не поминайте лихом, - добавил Ригг.

Немногие оставшиеся быстро собрали нехитрые пожитки.

- Ну, ребятки, - сказал через плечо последний, - что же вы... сами говорили... и сами же... так дела не делаются...

- Не поминайте лихом, - повторил Ригг.

- Не боись, - утешил Итернир, - будут поминать, как звали. Уж будь уверен.

- Эге! - воскликнул Итернир, когда развернувшись, обнаружил Торока, - а ты-то что же не ушел со всеми?

- Нет, - замотал головой парень, - нет. Я с вами. Я никуда не уйду.

- Да? - вздернул бровь Итернир, - все героем стать хочешь? Ну ладно. Пойдем, поглядим, что там с принцем нашим светлым сталось.

Кан-Тун, заметив подходящих Итернира и Ригга с Тороком, вырвался из объятий пытающегося его утешить Крына.

- А вы, вы что не ушли? - гневно закричал он, а глаза заблестели подозрительной влагой, - тоже уходите! И ты уходи! Деревенщина!

- Да ты что? - удивился Итернир, - куда же мы-то от тебя? Мы же свита твоя. Забыл, или как?

- Свита, - недовольно повторил тот, но потом повторил гораздо теплее, - свита...

Они сидели возле края обрыва, Крын бродил, осматривая пожарище, но мост сгорел дотла. Причем ватажники спалили даже остававшиеся бревна. Надежды не было никакой.

Кан-Тун мучительно пытался найти выход. Сейчас как никогда хотелось перебраться через эту пропасть и достичь вершины. Он думал, как можно бороться со своей же родней. Пытался найти слабые места собственной семьи. Тщательно вспоминал каждый миг прежней своей жизни во дворце.

- А я все-таки дойду дальше, - вдруг проговорил Кан-Тун, плотно сжав губы.

- Ха-ха! - по слогам произнес Итернир, - это как же? Твои любимые родственнички нас на голову живо укоротят, как только узнают про нас, да и кто теперь-то пойдет за нами?