Ярослав Веров - Завхоз Вселенной

"По-моему, он нас за идиотов держит", – подумал Игорёк.

– Псих ненормальный, – фыркнула Зимуля.

Она уже допивала второй фужер и пребывала в некотором отупении.

– Ну и что ты предлагаешь? – спросил Артемий. – Давай определяться, и ауфвидерзейн.

– Это пускай он определяется. Я всё сказал, – ответил Хомоед.

– Давай, Игорёша, определяйся. Терпеть этого дегенерата я больше не могу.

– Ну, я не знаю… – пробормотал Игорёк. – А как его выпроводишь?

– Просто по башке настучим и выкинем.

– Я пас. Я того, не знаю, может он и в самом деле того? До него ещё один был. Завхоз. Тоже про тело разные истории рассказывал.

– Ну, брат, всё ясно – разводят тебя по-умному. Это у них шайка. Им наше бабло нужно.

– И вовсе никакие не деньги, – искренне обиделся Хомоед и достал из кармана плаща пачку стодолларовых купюр. – У меня их что тех огурцов в бочке. Могу поделиться.

И достал вторую пачку, такую же аппетитную.

– Если не гордые – пользуйтесь. Дар!

Вслед за первыми двумя на журнальный столик шмякнулась и третья пачка. У лахудры Зимули отвисла челюсть. Она испытывала постоянное стеснение в финансах, оттого что Артемий был прижимистым бойфрендом. Зимуля со всей ясностью видела, что если сейчас же не возьмёт эти пачки, то будет круглой дурой. Ясно же – в каждой десять тысяч «зелёных». У неё, Зимули, глаз – алмаз.

– Кукла, небось? – с плохо скрываемой ненавистью спросил Артемий.

– У тебя, хозяин, в кабинете машинка стоит. Пойди, проверь, – с прежней непосредственностью посоветовал Весёлый Джафар.

В кабинете, закрытом от всех на ключ, кроме тайного сейфа с документами и сбережениями, стоял самый современный аппарат для выявления фальшивой валюты.

Зимуля сгребла со стола все три пачки и потребовала:

– Папочка, дай кисуле золотой ключик.

– На, воспользуйся.

Артемия не на шутку заколбасило, что за фраер такой пачками сорит у него дома и не боится разоблачения? И откуда он знает про аппарат в кабинете? Неужели Игорёк, козлина, подобрал ключ, и сейчас с этим пр и дуром работает в паре? «Сделают они меня. Дела хреновые. Этот весельчак-клоун гипнотизирует. А у Игорька газовый пистолет при себе, он уже намекал насчёт глаза». Одним словом, картина событий представлялась Артемию всё более пугающей. "Чего ему не хватает? Я ему мало бабла, что ли, сгружаю? – думал он, пока Зимуля, уединившись в кабинете, проверяла деньги. – А может, всё это – первоапрельская шутка? Ну-ну».

Наконец рыжая шалава появилась в столовой; ни на кого не глядя, вернулась за стойку бара, и принялась как ни в чём не бывало потягивать коктейль. Пачек при ней уже не было.

– Ну что? – нетерпеливо спросил Артемий.

– Все фальшивые, – фальшивым голосом ответила Зимуля.

– Ну и чё? – с напряжением в голосе обратился Артемий к Хомоеду.

– Если они, голубушка, фальшивые, – осуждающе покачал головой Весёлый Джафар, – зачем же вы спрятали их в сумочку, что висит в прихожей?

– Ой, ну я не знаю, – обиделась Зимуля. – Ну, в самом деле. Ты их выбросил – я подобрала. Какие ещё разговоры?

– Так они настоящие! – дошло до Артемия. Вариант с бандой грабителей-гипнотизёров терял доказательную базу.

– Ну, настоящие, – ещё больше обиделась Зимуля. – Ты мне когда-нибудь на десять штук хоть что-нибудь дарил?

– Перебьёшься, – вырвалось у Артемия.

– Ну и иди, гуляй. Мои они. Понял?

– Ребята, ребята, не ссорьтесь, – подал голос Игорёк. Нового поворота темы, озадачившего друзей, он не понимал. Он всё больше и больше думал о полуночи и обещании завхоза. Ведь духи, которыми навонял завхоз, побуждали реципиента, в нашем случае – Игорька, поверить в аренду тела и безбрежную, полную интригующих загадок жизнь во Вселенной. С приближением полуночи действие духов делалось всё сильнее и необоримее.

Игорьку уже было интересно: что там, за гранью мира? Наверное, ещё б о льший мир? Наверное, и в самом деле – Вселенная. Только почему завхоз? Зачем Вселенной такой мелкий, невзрачный завхоз? Что за должность такая невнятная? А расстаться с телом – это больно, наверное? Или нет?

Игорёк очень боялся боли. Игорёк всего боялся. Оттого посещал спортклуб, качался на тренажерах. И полагал, что это помогает, придаёт уверенности в себе. Он пил и витамины, и родниковую воду, и биоактивные добавки в пищу. А выходит, что плодами его усилий воспользуется, как говорил Хомоед, какой-нибудь бомж. При мысли об этом неведомом бомже Игорёк скривился. Он был крайне брезглив и чистоплотен, и боялся упасть на дно общества. А тело – это как ни крути, часть его, Игорька, личности. И если подумать, не такая уж немаловажная часть. Очень даже немаловажная. Цены этому телу нет.

Милые друзья, между тем, уже вовсю орали друг на друга. В ход пошли выкрикиваемые с дегенеративными интонациями и подвизгиваниями "старый козёл", "старая шлюха", "пердун, импотент, дурак", не говоря уже о разнообразных матюгах. Между тем, и "старому козлу", и "старой шлюхе" было не многим более тридцатника.

Игорёк поморщился, его тонкая нервная организация отказывалась выносить подобные семейные сцены. Он вскочил с кресла и убежал в студийную комнату.

Хомоед ещё послушал немного и щёлкнул пальцами. Друзья-любовники вмиг утихли. Артемий тяжело дышал, взгляд его был мутный, как у быка после корриды. Зимуля плеснула в фужер водки и залпом выпила. Джафар удовлетворённо кивнул и пошёл к Игорьку.

– Ну что, Игорёк, что надумал? – поинтересовался он.

– А что тут думать? Откуда у завхоза такая власть?

– Ага, дело сдвинулось. Это его парфюмерия на тебя действует, чтобы ты ни в чём не сомневался. Завхоз – пустое место, космическое ничто. Плюнуть и растереть.

– Так это что, серьёзно? – спросил Игорёк. – Мне предстоит… умереть?

– Ну и что? Всем вам предстоит, а потом обратно. Я же тебе, человек, говорю – не спеши расставаться с телом.

– А как не спешить?

– Ну, наконец-то, – обрадовался Джафар.

– Душу продать? – испуганным шёпотом спросил Игорёк.

– Зачем нам душа твоя, человек? Служба Абсолюта не торговая площадка, чтобы душами торговать.

– А-а… – протянул Игорёк, будто бы что-то поняв.

– Вечная жизнь – вещь абсолютная. Какая может быть плата за абсолютную вещь в относительном мире? Так что волноваться незачем, ничего платить не надо. И потом, вечная жизнь в относительном мире – счастье призрачное. За такое и цены не дашь.

– Хм, – чтобы слышать себя, издал звук Игорёк. – А сам ты откуда?

– Из отдела абсолютных сущностей, откуда ещё? Ты же через плечо заглядывал, когда твой приятель моё удостоверение изучал.

– А-абсолютные?.. Это как-то непонятно.

– И хватит об этом, – отрезал Хомоед. – Остаётся час. Даже меньше. Трансформация начнётся минут за двадцать до полночи. Внезапно занеможешь и позабудешь про мои слова.