Вик Тори - Аномалия

— Святой отец, — ответил он.

— Отец? Это ваш папа?

Илья не выдержал и рассмеялся. Тишина церкви от такого беспардонного вмешательства взорвалась раскатистым, зловещим эхом. От обиды мне захотелось треснуть насмешника по голове и уйти.

— Я смотрю, вы вообще не имеет представления о церкви и служении, — Илья перестал смеяться, заметив мою растерянность.

— И что? Это так плохо? Над этим можно потешаться?

— Извините. Я не хотел вас обидеть. Просто вы так серьезно это спросили, что я не сдержался. Вы вообще ничего не знаете о церкви?

— Знаю немного. Мне мама кое-что рассказывала, — я осеклась. Сама не заметила, как вышла на нужную тему.

— Она еще жива? Верит в Бога?

Я замолчала. Ну что ему сказать?

— Да, она жива. И верит в Бога. Поэтому я здесь.

— Рассказывайте, — коротко ответил Илья и повернулся ко мне.

— Я не знаю, можно ли вам доверять…

— Понимаю. Сейчас трудно кому-то доверять по-настоящему. Но все же… если вы пришли за помощью, я постараюсь вас не разочаровать.

— Ладно, мне все равно уже нечего терять. Вернее, не так важен способ, каким я потеряю. Моя мама жива. Ей шестьдесят один год. Она из нулевого поколения.

— О! Это большая редкость, — удивился Илья. — Мне казалось, что таких людей уже не найти.

— Да. И мне хотелось бы, чтобы и впредь не нашли.

— То есть?

— Она живет со мной. У меня в подвале. Уже почти четырнадцать лет.

Илья удивленно поднял брови. Свет через высокое окно падал на светлое, совсем еще молодое лицо. Я заметила, как расширились его зрачки, и испугалась этого.

— Как это возможно? – Илья не отводил глаз. — Это незаконно.

Именно такого ответа я и боялась. Мне казалось, что в этом крохотном уголке, где все еще существуют деревянные двери и горят свечи, правят другие законы. Законы, где пожилой человек – не бесполезный груз для общества, а родитель, где я – не преступница, а дочь. От разочарования и страха из глаз покатились слезы.

— Ну, Анна, вы чего? – Илья протянул руку и ласково вытер слезинку. От неожиданного прикосновения я отшатнулась.

— Не плачьте. Я вас не осуждаю, просто опасаюсь за вас. Чем я могу помочь? Вы только скажите.

— Мне надо увезти маму из дому. Там сейчас стало небезопасно. Муж начал шантажировать меня. Мы поссорились, и он грозится, что сдаст маму властям.

— У вас есть муж?

Я утвердительно покачала головой, изо всех сил стараясь сдержать слезы и сконцентрироваться.

— А раньше он знал?

— Ну конечно! Он нормально к этому относился, терпел. А сейчас… я не знаю, что с ним стало.

— Понятно. И где вы хотите ее спрятать?

— Здесь.

Илья удивился еще больше.

— Просто мне казалось, здесь ее будет сложнее найти. Да и она, думаю, согласится на такой вариант. В церкви она будет чувствовать себя безопасно.

Илья молчал и это молчание затягивалось, как удавка на шее.

— Ладно, — я встала, — извините, не хотела нагружать вас своими проблемами. Просто подумала… Я пойду. Пусть этот разговор останется между нами.

Илья схватил меня за руку.

— Нет, подождите. Я не отказывался вам помочь. Но мне нужно хотя бы пару минут, чтобы подумать, как это лучше сделать.

Я снова села рядом и с надеждой ловила каждый взгляд, каждое слово.

– Мне нужно будет рассказать все настоятелю, сам я не могу принять такого решения.

— Понимаете, у меня очень мало времени. Мне нужно сегодня же увезти маму. Завтра может быть поздно.

— Понятно. Но это не решается за один день.

Я опустила голову.

— Могу предложить еще один вариант. Пока не решится вопрос с настоятелем, мы можем перевезти вашу маму ко мне, — Илья сказал это так просто, будто соглашался присмотреть за котенком.

— К вам?

— Ну да. Я живу один, на окраине города, у меня свой дом.

— Простите меня за недоверчивость, но как я могу знать, что никто больше не узнает об этом?

— Вы мне не доверяете, – нахмурился Илья.

— Нет, не в этом дело…

— Ну, во-первых, я автоматически становлюсь вашим сообщником. Какой смысл мне сдавать самого себя? А во-вторых, если уж вы хотите гарантий моего молчания, я могу ответить тайной на тайну.

Илья смотрел на меня вопросительно. Мой молчаливый ответ говорил о том, что я готова его выслушать, что я хочу любых гарантий.

— Ладно. Я вам доверяю, — сказал он, — поэтому тоже поделюсь тайной, за которую могу попасть за решетку. Я состою в одной организации…

— Какой?

— Мы занимаемся… как бы это сказать, — вздохнул Илья, — в общем, мы хотим вернуть все на круги своя. Хотим, чтобы люди стали смертными снова, какими создал их Бог. Бессмертие рано или поздно убьет человечество. Так говорят пророчества, — серьезно сказал он.

Сложив руки на коленях, Илья задумчиво смотрел на колыхание пламени свечей.

— Но это невозможно. Люди больше не могут быть смертными и, что самое главное, не хотят, — заметила я. — Как вы собираетесь это сделать?

— Всему свое время и место, — ответил Илья. — Ну вот, теперь вы тоже знаете обо мне то, чем заинтересуется спецотдел. Они видят в подобных организациях угрозу существующему режиму. Так что, если вдруг…

Я решила не расспрашивать больше ни о чем. Его не переубедить, да и не надо. Все эти организации, тайные общества – просто детский лепет, кружок по интересам. Вряд ли спецотдел серьезно интересуется деятельностью подобных компашек, скорее просто с воспитательными целями, чтоб не повадно было…

Мысли по этому поводу, я, конечно же, оставила при себе. Если Илья считает серьезными свои цели, пусть поступает, как знает. Главное – поскорее решить вопрос с мамой и действовать дальше.

— Ну, что теперь? – спросил Илья. – Согласны перевезти маму ко мне?

— У меня нет других вариантов. Согласна. Мы можем поехать за ней прямо сейчас?

— В принципе, да. Мне только надо предупредить, что я отлучусь, и взять машину.

— Можно подъехать к дому с черного хода. Он с обратной стороны улицы, так что никто не увидит. Главное, чтобы по дороге к вам нас не остановил патруль.

— Ладно, решим все по пути, — Илья встал и протянул мне руку. — Пойдемте.

— Давай на «ты», — я решила снять лишнюю официозность.

По пути к дому мы обдумывали, как увезти маму, минув все возможные и невозможные препятствия. Времени было очень мало. А с того момента, как она окажется в машине, размышлять будет вообще некогда.

Мне предстоял непростой разговор. Я понятия не имела, как убедить маму, что это действительно нужно, что ради нашего же блага придется расстаться на время. Да что там говорить! Я сама не была уверена на все сто, что это необходимо. Просто чувствовала, что пока еще могу изменить ход событий, внести свои поправки в чужой сценарий.

Подъехав к дому с обратной стороны улицы, мы подогнали машину как можно ближе к входу: так, чтобы между машиной и дверьми дома оставалось не больше двух шагов. Я попросила Илью остаться снаружи и ждать. Мама может испугаться незнакомого человека.