Василий Бережной - Хронотонная Ниагара

Представил себе, как она прищурится, сдерживая смех при одном только взгляде на его фигуру. Советчик, опора… Нет-нет, лучше не соваться!

В следующую секунду Альга быстрыми нервными движениями пальцев принялся выстукивать личный код Ари. Кровь ударила в лицо, бешено забилось сердце, но рука от панели не оторвалась.

Спустя мгновенье на экране проступило лицо Ари. Оно смотрело на него с интересом.

— Простите… — сказала она как-то нерешительно, возможно припоминая, как его зовут.

— Я философ Альга.

— Альга… Да-да, — она из вежливости улыбнулась. — Я вас слушаю.

— Я слышал информацию о заседании Координационного Совета, они отказали вам…

— Да, отказали.

— Точнее: не рекомендовали предпринимать экспедицию.

— Отказали, не рекомендовали… Разве это не одно и то же?

— Нет, не одно и то же.

— Вы считаете? — в голосе у нее появилась надежда.

— Это очевидно. Не рекомендовали, но и не запретили улавливаете разницу?

— Не очень.

— Они просто не захотели брать на себя моральную ответственность. То, что вы задумали, по всей вероятности, связано с риском для жизни?

— Не исключено.

Альга вздохнул и смело взглянул на свое солнце. Какая красота, какая неотразимая красота! Просто невероятно: как этот с едва заметной горбинкой нос, выгнутые брови, сероватые глаза, темно-каштановые волосы, розовые щеки создают в совокупности такую уникальную красоту! Ари, кажется, заметила, что философ любуется ею, и где-то в глубине ее глаз появились теплые искорки. Альга не мог не увидеть этого и воспрянул духом.

— А я на это смотрю так, Ари: наука требует смелости, риска, беззаветности в достижении цели!

— И характера. Не правда ли?

Философ кивнул головой: безусловно, и характера, а не каких-то там псевдологических схем, которые постулируются от опасностей и случайных угроз! Он считает, надо действовать, отметая все и всякие препятствия, экспедиция не только назрела, она просто-напросто необходима!

— Спасибо вам на добром слове. Но после такого голосования никто не согласится отправиться со мной.

— Как это «никто»? — удивился Альга. — У вас нет спутника?

— К сожалению.

Он посмотрел ей в глаза и произнес еле слышно:

— Ну что ж, тогда возьмите меня, если я смогу быть вам полезен.

— На самом деле? Вы согласны?

— Я буду счастлив, если вы возьмете меня в экспедицию.

— Прекрасно! Но вы ведь должны все взвесить…

— Надеюсь, вы познакомите меня с заданием.

— Естественно. Мы приблизимся к ядру Метагалактики, чтобы уточнить некоторые данные его поля. Не можете ли вы сейчас приехать в мою лабораторию? Мы детально обсудим тематику исследований.

— Охотно.

— В таком случае я вас жду.

…Моложавая женщина в золотистом платье медленно ходила перед большим, во всю стену, экраном.

— Милые дети! Вы уже имеете представление о Земле, нашей родной планете, — говорила она, сдерживая волнение. — И хотя вы все, ваши родители, деды и прадеды родились здесь, на борту «Сатурна», Земля остается нашей праматерью. Она — колыбель человечества, именно там оно росло и совершенствовалось, пробиваясь сквозь тернии к звездам. Видеопленки показывают, что на континентах Земли часто бушевали не только стихийные, но и военные бури.

Из глубины экрана следило за ней несколько десятков детей. Они с интересом слушали ее рассказ — никто не выключался, длинный ряд голов не редел. Простые слова учительницы объединяли этих далеких потомков человечества с давно минувшим, голос ее навевал сказку-быль о Земле, переносил в иной мир — широкий, высокий, свободный. И тогда словно исчезали мощные оболочки, окружавшие людей на «Сатурне», и воображение рисовало вместо тихих бассейнов бурные моря, вместо оранжерей — бескрайние леса, а вместо ламп — огромное яркое солнце. Вот побывать бы на Земле!..

Когда учительница кончила, дети сразу зашумели, а она улыбнулась и немного привернула тумблер громкости.

— Не так громко, дети, не все сразу.

Но вопросы посыпались, словно корпускулы в счетчике:

— Зачем сконструировали горы?

— Кто придумал реки?

— Почему рабы не восстали все сразу?

— Зачем некоторым людям нужно было богатство?

— Можно ли дышать на ветру?

— Зачем понаделали столько снега?

Когда табло рядом с экраном было заполнено, учительница подняла руку, что означало: на первый раз хватит.

— Теперь будем отвечать. Кто из вас мне поможет? Ну хорошо, восемнадцатый, расскажи нам про горы.

Учительница нажала на кнопку, чтобы восемнадцатого могли видеть все.

— У нас на «Сатурне» гор нет, потому что наша планетка построена по чертежам. Здесь горы совсем и не нужны, красота нашего «Сатурна» — в рациональности каждой секции, каждой детали. А на Земле…

Мальчик не договорил: в эту самую минуту в класс вбежал какой-то юноша. Даже не взглянув на экран, закричал:

— Вы что, не знаете, что происходит? Пока не поздно…

— У нас занятия! — рассердилась учительница, но он ни о чем и слушать не хотел.

— Авторитетнейшая инстанция не одобрила эту авантюру, а она… Вы ведь понимаете, это просто ужасно — так вот взять и нырнуть в космос!

— Может быть, вы все-таки объясните, юноша, что случилось?

— Как? Вы ничего не знаете? Ари вам не сказала? Впрочем, да, конечно, это в ее стиле!

— А что, что случилось?

— Торопитесь к Причалу — с минуты на минуту ее исследовательская ракета стартует. Вы, только вы можете ее остановить! Скорее, скорее!

И он как ошпаренный выскочил из класса.

Учительница сделала шаг ему вслед и остановилась. Казалось, она забыла о своих маленьких слушателях, которые настороженно смотрели на нее из экранной глубины. «Что же это такое? — думала она. — Почему Ари не посоветовалась со мной? Ах, дети, дети!..»

Но достаточно ей было взглянуть на экран, как растерянность сразу же исчезла — учительница всегда должна быть образцом для своих воспитанников. Что бы ни случилось, а она не имеет права терять самообладание, внутреннюю дисциплину. Ей до боли обидно, горько на душе: дочь не посоветовалась с нею, хотя до сих пор они были друзьями и ничего друг от друга не скрывали. Ну что ж…

— Продолжим, дети, наш урок…

Ари очень импонировало, что философ Алыа заинтересовался новейшими проблемами физики. Она посвящала его в таинства своей науки с каким-то особенным удовольствием.

Альга, слушая ее, старался не смотреть на девушку, отводил взгляд даже от ее туфель. Но когда сосредоточился, когда понял, какое она поставила перед собой научное задание, поднял голову и открыто ею залюбовался.

— Изменения в параметрах поля, сквозь которое проходит «Сатурн», некоторые ученые считают фикцией. Другие объясняют их погрешностью аппаратуры, — говорила Ари. — Я проверила аппаратуру не раз и не два: она работает с высокой точностью. Вы обратили внимание на последний Астрономический атлас? Все «ближние» галактики находятся от нас почти на одинаковом расстоянии. Из этого я делаю вывод: «Сатурн» вошел в область, которая непосредственно прилегает к центру Вселенной. Можно предположить: там генерируются совершенно неизвестные нам поля, их уже и отсюда чувствуют наши приборы. Что там подстрегает нас? Какие свойства этого пространства? Разве мы не можем это установить? По моим подсчетам, «Сатурн» подойдет к исследуемой зоне через тысячелетия. Какие опасности возникнут перед нашими потомками? Скажите, пожалуйста, Альга, не наша ли обязанность разведать трассу? Ведь если лететь с максимально возможной скоростью, можно достигнуть центра Вселенной за каких-нибудь семь-восемь лет.