Сергей Гатаулин - Сапиенс , как вирус

По факту исчезновения и убийства ведется следствие. — Дмитрий бегло просмотрел письмо, но читать дальше не стал.

Истории повторялись, как из-под копирки.

— Этот точно не представитель Хомо Либерис! Он даже не знал, что находиться в другой ветви хронодендрида, иначе не стал бы соваться к себе домой, — высказался Анатолий.

— Что-то происходит с древом времен, — прошептал Жора.

Потемкин, нервно дернув бровью, нахмурился.

— Если бы сошлись соседние ветви, отличающиеся на один сдвинувшийся не в ту сторону атом, — было бы понятно. Но эта действительность так далека от нашего мира. И это пугает! Чем дальше ветви, тем больше различий, тем выше потенциальный барьер между мирами и тем сложнее им пересечься.

Дмитрий подошел к окну, машинально потрогал стекло и вдруг резко развернулся на сто восемьдесят градусов.

Взгляд его вначале резко сфокусировался на помаргивающем индикаторе ноутбука, а затем и вовсе исчез из реального мира.

— Черт! — воскликнули губы, живого сервера.

Монитор ноутбука вспыхнул, просыпаясь.

Широкоплечий воин, одетый в блестящую кольчугу, появился на экране и, оглядевшись по сторонам, заорал, что было сил.

— Тромб! Ты где?

Зашуршал песок, осыпающийся с серых стен недостроенных зданий. Ветхие строения удивленно взирали на возникшего в середине площади молодого человека. Разбитые окна дышали тревогой.

— Боже мой! — опешил Дмитрий, замечая царившие вокруг разрушения и опустошения.

Трухлявые, покрытые пылью времен деревья, потрескавшиеся стены недостроенных дворцов. Под ногами осколки битого кирпича. Вываливающиеся из стен балки, угрожающе нависли над головой. Полное ощущение, что с момента глобальной перестройки, затеянной Вирусапиенсом, прошло не несколько недель, а несколько тысяч лет.

Дмитрий еще раз осмотрелся и тяжело вздохнул. Везде, куда доставал его взгляд, можно было заметить следы разрушений. Словно виртуальная тля поела величественные строения. Некоторые из них до сих пор возвышались над головой, выпячивая проржавевшие балки, прикрываясь дырявыми стенами, напоминающими головку сыра.

Дмитрий не успел пройти и нескольких шагов, как над головой что-то зашуршало. Задрав голову, молодой человек ощутил дуновение холодного ветерка.

Взвыл защитник, не покидающий хозяина в реальном мире и прикрывающий его в сети.

Тоненькая шпилька, венчающая одну из башен, вдруг надломилась. Но вместо того, чтобы упасть вниз, вдруг, стала невидимой. Словно недобрый фокусник набросил на нее магический плащ и, быстро сдернув, обнажил лишь исчезающую тень металлической конструкции. Полупрозрачный силуэт, оседлавший металлический шар, дрогнул и продолжил свою разрушительную работу.

Обезглавленная башня, шевельнулась, как живая.

Наползая на невредимую часть кровли, невидимый зверь выключил вначале наиболее яркие куски изображения. Затем исчезли и блеклые, разваливающиеся балки, поддерживающие остатки строения. Вскоре и они растворились, словно их никогда и не было.

Дмитрий, вытаращив глаза, пялился под ноги. Осыпающаяся на мостовую пыль, превращалась в маленькие холмики нулей и единиц.

— Черт! Это… похуже вируса будет, — недовольно произнес Дмитрий, оглядывая пустую площадь.

Из-за обветшалой деревянной беседки появился прихрамывающий Тромб. Тяжелые, сдвинутые к переносице брови слегка приподнялись, и радостная улыбка на секунду осветила серое лицо воина. Подойдя к Дмитрию, он коротко кивнул и тихо произнёс:

— Я ждал тебя.

— Прости, что сразу не пришел. У нас, там, тоже не сладко, — оправдался Потемкин, закатывая глаза к серому небу.

Воин сморщил нос и тут же спросил:

— Вира не встречал?

Потёмкин отрицательно покачал головой, сжал губы, осматривая потертые доспехи воина.

— Его работа? — кивнул он в сторону исчезающих зданий.

— Если бы! Это что-то чужое… извне, — вздохнул Тромб.

— Что-то бездушное — то ли программа, то ли физический процесс. А может быть закон природы?

Дмитрий вздрогнул.

— Одно знаю, что этот процесс уничтожает любую информацию в пыль, ничто, пустоту!

Тромб резко отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от прозрачной капли, сорвавшейся с крыши. Маленький плевок, едва заметно блеснул в воздухе, шлепнулся о потрескавшийся истертый камень мостовой. В воздух поднялась мелкая пыль, вязкой лепешкой вернулась на землю и тут же исчезла. Оставаясь невидимой, но различимой по движению нуль единичной крошки и кирпичных осколков вокруг нее, маленькая хищница собралась в темную аморфную массу.

Сгустившаяся тень метнулась к ногам бойца, но тот, ругнувшись, быстро отпрыгнул за крупный камень, валяющийся неподалёку. Уплотняющаяся зверушка слепо задергалась на одном месте. Тычась в обломки камней, она измельчала их в цифровую взвесь, сыто распухая при этом.

— Всеядная тварь! — кивнул Тромб, обходя шевелящуюся полупрозрачную тушку. — Пошли отсюда.

— Куда? — спросил Дмитрий, оглядываясь.

— Горев звал, — прошелестел голос исчезающего бойца. — Беда у них.

— Где-нибудь есть место во Вселенной, где сейчас всё в порядке? — пробормотал Потёмкин, догоняя виртуального воина.

— Здесь, пожалуй, будет хорошо, — пробормотал Пугачёв.

Он не прыгнул следом за Потемкиным, когда тот бежал от всеуничтожающего взрыва сверхновой.

Проследив за исчезновением друга, переместился подальше от вспыхнувшей звезды, чтобы наблюдать за гибелью искусственного светила.

Противоборство разума законам природы завораживало, притягивало взгляд.

Теперь уже вся туманность исчезла в ослепительной вспышке. Горело пространство, вспыхивало время.

Вячеслав ни с того, ни с сего подумал: "Вне времени и пространства нет материи, возникшая в голове мысль, тут же, сменилась другой: "А я где? И главное — когда я?"

Сверхновая взорвалась, закрывая собой всю видимую Вселенную. Безумство горящей материи продолжалось вечно; плазма, собираясь в огненные жгуты, пронизанная невозможным по законам физики переплетением световых лучей, взрывалась; слепящие огненные цветы распускались в кипящем океане энергии.

Выплескивая в бесконечную пустоту невообразимые потоки энергии, новорожденная заметно пополнела, ощутимо прибавив в объеме, словно ее распирало изнутри. Внутреннее давление росло и казалось, должен наступить момент, когда звезда сбросит верхние слои… но не тут-то было. На жгучем, белом поле, появилась едва заметная тень; даже не тень, лишь намек на нее — легкое облачко.

Это приближающийся чужак коснулся пылающего диска своими невидимыми щупальцами, и тот, почувствовав холодное прикосновение, помрачнел.

Защитник Пугачёва уже не ревел, как раненный носорог. Темная муть защитной пленки, непроницаемой для всех видов излучений и полей, прояснилась.