Сергей Гатаулин - Сапиенс , как вирус

"Пса с собой возьми. Пригодиться", — мелькнула в голове исчезающая мысль.

Выйдя от хакеров, Вячеслав постоял на пороге подъезда. Разглядывая улицы большого города и замечая спешащих по своим делам людей, задумался. Очень тревожно выглядят прохожие. Слишком напряженны их взгляды, слишком часто оглядываются они по сторонам. Даже машины, как-то по-особому, словно опасаясь чего-то, пролетают мимо, оглашая воздух громкими нескончаемыми гудками.

Или это только кажется, а на самом деле все, как всегда: обычный Московский день. Вот только почему тогда на душе кошки скребутся.

Рядом зарычал пёс, потерся о коленку и, задрав морду к небу, протяжно завыл.

Вячеслав присев на корточки, обхватил крупную голову зверя руками. Заглядывая в глаза, спросил:

— Что брат, и ты чувствуешь?

Врут те, кто утверждает, что собаки неразумны. Ничего они не понимают.

Пытаясь заглянуть в голову собаки, проникая в ее мысли, он вдруг увидел знакомый дом, заплеванный подъезд, с кривыми дверями и разбитыми окнами. Квартиру, с обшарпанными стенами, и лежащего на деревянном полу пожилого мужчину. Почувствовал бесконечную тоску и ноющую боль в груди.

— Да мы выходит с тобой соседи! — с трудом узнавая деда Трофима, удивился Пугачёв. — Ну что ж, тогда пошли домой, — выдохнул он и, прижимая слюнявую морду к бедру, исчез, тотчас появляясь в квартире старика.

Достаточно было небольшого осмотра, чтобы понять, что они опоздали. Жилище одинокого пожилого человека представляло собой унылое зрелище. Повсюду валялись странные вещи: травы, скрученные в пучки и разбросанные по полу, разбитый аквариум, без воды и рыбок, длинные бамбуковые шесты.

Голые окна удивленно таращились на скомканные и сваленные в кучу шторы.

Казалось, кто-то бродил по квартире с завязанными глазами, хватаясь за первое, что попадалось под руку, опрокидывая стулья, ломая старенькую мебель.

Вещи валялись повсюду, а Трофима нигде не было видно.

— Бейрут уже побывал здесь, — чувствуя недавнее присутствие хакера, Вячеслав повернулся к собаке. — Он-то уж точно поможет твоему хозяину.

Зверь, как будто соглашаясь, качнул головой и улегся на пол, уткнувшись мордой в громадные лапы.

— Ну, вот и здорово. Тебя я домой доставил, — с чувством выполненного долга проговорил Пугачёв. — А теперь пойду.

Стоило ему сделать шаг к двери, как пёс поднялся и, поскуливая, двинулся следом. Большие влажные глаза молили не оставлять его одного. Вячеслав вдруг ощутил острую потребность забрать сенбернара с собой.

— Нет, нет, нет! Я не позволю морочить себе голову. — Закрываясь ладонями, Пугачёв быстро вышел в подъезд.

— Я забегу, — оправдался он, оборачиваясь — уже с площадки.

Прислушиваясь к скребущимся звукам за дверью, постоял несколько секунд в раздумье и быстро двинулся вниз по лестнице.

"Странная животина, — думал он; вспоминая своего пса-антивирусника, покачал головой. — Один в один мой прон".

— Здравствуй Слава, — раздалось снизу.

Он глянул на поднимающегося навстречу незнакомого паренька, не узнав, скоро полез в его мысли.

— Ты изменился, повзрослел, — загудел в голове, совсем недетский голос. — Мужик прямо.

— Емельян!? — обрадовался Пугачёв, всматриваясь в белокурого юношу.

— А я вот, ныне какой, — расстроено выдохнул тот, потешно опуская глаза.

— Пойдем ко мне, — предложил Вячеслав, открывая дверь квартиры. Переступил порог и, не раздумывая, двинулся на кухню.

Емельян прошел следом, озираясь, поинтересовался:

— Как родители?

Вячеслав обреченно махнул рукой:

— Аа! Никак не привыкнут.

— Даа уж! Был ты пацан, — протянул Емеля, разглядывая повзрослевшего товарища, — а теперь? Мы с тобой, как будто в разных направлениях жили: ты взрослел, а я… тьфу!

Емеля шумно сплюнул, поискал глазами стул, присел.

— Рассказывай, как до такой жизни докатился, — улыбнулся Вячеслав, заглядывая в мыслесферу Емельяна.

"Легко сказать рассказывай", — возникла в голове недовольная мысль. Вслух же "молодой старик" сказал:

— До следующего утра времени не хватит.

Вячеслав, едва коснувшись мыслесферы собеседника, выставил на его обозрение простейшую мыследему, содержащую наглядное описание последних часов своей жизни. Перед глазами мелькнула лаборатория Бейрута, едва появившись, исчезли цифровые массивы, здоровенный пес остался в квартире хозяина.

Емельян напряженно молчал, пытаясь переварить увиденное.

— Вспоминай! — мысленно воскликнул Вячеслав, разглядывая сцены баталий, разворачивающихся перед его мысленным взором.

Емельян робко вытаскивал из памяти отдельные сцены, слишком много внимания уделяя несущественным мелочам. Он еще не привык к новым возможностям организма, но быстро учился и очень скоро овладел техникой мысленной демонстрации, вырисовывая сложнейшие мыследемы, умудрялся сжимать месяцы жизни в минутные показы.

Вячеслав отвлекся лишь на несколько минут, разливая чай по кружкам, и пока они пили обжигающий напиток, Емельян успел показать ему все, что произошло с ним после их расставания. И про то, как руководил крестьянским восстанием, и про переселение в чужое тело. С трудом и большими пробелами вспомнил он свое возвращение в современный мир, быстро рассказал о киберпространстве, в котором оказался по вине Вирусапиенса, упомянул схватку с вирусом и обретение новой оболочки.

— И вот я здесь, в этом бестолковом теле, — закончил он вслух, в очередной раз опуская глаза, осмотрел свое юное тело. — Некоторое время я дома сидел. Потом понял, что нужно привыкать. Начал искать Дмитрия, или кого-нибудь из его команды — нигде, никого. Я уже и в лаборатории профессора был, и в компьютерном клубе спрашивал. Как его там?

— "Тутанхамон", — подсказал Вячеслав.

— Вот решил к тебе зайти, — закончил паренек, искоса поглядывая на Вячеслава.

В прихожей что-то зашуршало, клацнула дверная ручка, и кто-то большой и шумный ворвался в квартиру.

Пугачёв замер, но не успел повернуться, как за его спиной вырос громадный силуэт. Сенбернар стоял на пороге кухни и, злобно ощерившись, рычал. Шерсть на холке, встала дыбом, зрачки, наливаясь кровью, хищно блестели.

Емельян поднялся, шагнув навстречу, обхватил голову собаки и уперся пронзительным взглядом в пылающие глаза.

— Два зверя в одном? — удивился он.

— Вирус?! — прошептал Пугачёв, и, глянув на окаменевшего Емельяна, поинтересовался:

— Ты говорил, что некоторое время провел в Сети.

Емельян кивнул, закрывая на мгновение глаза.

— А его в сеть не мог бы перетащить?

— В себя, в тебя, в кого угодно, но как в Сеть, понятия не имею, — паренек напрягся, вздувшиеся на висках вены, почернели.

— Даа, тебе бы мозговой интерфейс не помешал. А что если? — Вячеслав замолчал, на полуслове, присматриваясь к дрожащему телу Цербера, понял, что кризис миновал: пёс дышал прерывисто, хоть и подрагивал, но уже без напряжения. Глаза просветлели, увлажнились и, как ни в чём не бывало, по-доброму взирали на мир.