Сергей Гатаулин - Сапиенс , как вирус

— Представляю! — с трудом выдохнул Анатолий. — Ванькин с чугунком на голове.

— С метелкой, и морковкой вместо носа, — сквозь смех выдавил Жора.

Сжатые кулаки взлетели в воздух, побелели сжатые губы, молнии в глазах вспыхнули, превращая обладателя злобного, горящего взгляда в мифологического злодея. Пышущий жарким дыханием «Минотавр» глянул на мгновенно притихшего Жору, ожег взглядом смеющегося телохранителя и уставился на стоящего в сторонке Пугачёва.

— Вам весело? — прошипел побагровевший Илья.

Темнеющие зрачки расширились, холодный металл полностью залил глаза, превращая их в два ртутных зеркала. В воздухе запахло горелым, под ногами раздался громкий треск раскаленного бетона.

Ванькин запылал всеми цветами радуги. Оставляя за собой светящиеся следы, и не замечая ничего вокруг, он, решительно разгоняясь, двинулся к подрагивающему окну.

— Постой дружище! — громко произнес Вячеслав. На мгновенье исчезнув, появился прямо перед пылающим болидом, мчащимся к скрытому убежищу Бейрута.

— Погоди! — только и успел произнести он, закрываясь в прозрачный кокон защитника.

Беззвучный крик полоснул по нервам притихших зрителей. Защитная сфера прогнулась, принимая удар массивного тела и, вытолкнув здоровяка, сдвинулась в направлении окна.

Отброшенный назад, взбешенный Минотавр ревел раненым зверем. Нагнув голову, и напрягая шею, взбугрившуюся черными венами, атлет снова ринулся вперед.

Нечеловеческий взгляд на мгновенье исчез, уступая место ясному взору. Тело, продолжая свой путь, в очередной раз врезалось в защитника, сминая прозрачную оболочку, втолкнуло Пугачёва в оконный проём.

Анатолий метнулся навстречу, но не успел.

Стекло вдруг затуманилось, покрылось водной рябью. Сквозь прозрачную подрагивающую поверхность проступил бесконечный зал. Мелькнула дымящаяся фигура Бейрута. Отсутствующий взгляд хакера лишь коснулся незваных гостей.

И тут же клубок защитных полей и раскаленных тел исчез в бесконечном полумраке, оставляя за собой неповрежденное оконное стекло.

— Ты что-нибудь понял? — поинтересовался Анатолий, поворачиваясь к Жоре.

Тот молча покачал головой.

— Нет.

Стекло в очередной раз пошло волнами и в комнате показался очеловечившийся и немало смущенный богатырь.

Жалобно скрипнул кожаный плащ.

Ванькин сконфуженно опустил голову и тихо прошептал:

— И что на меня нашло?

Гигант, пожимая мощными плечами, поднял мгновенно отвердевшее лицо и недовольно зашипел:

— Ну, что уставились? Айда в храм!

Здоровяк кивнул, призывая слушателей двигаться за ним. Пройдя пару метров в направлении двери, он повернулся; натолкнувшись на непонимающий взгляд Анатолия, пояснил.

— Нужно найти отца Михаила.

— Бейрут попросил, — оправдался Илья, смущенно скосив глаза в сторону улыбающегося Жоры.

Молодые люди, зашевелились.

Жора оделся, на ходу подхватывая ноутбук, поспешил за атлетом.

Анатолий напротив — совсем не спешил, всем своим видом показывая, что не намерен подчиняться Ванькину.

Когда же здоровяк обернулся и недовольно хмыкнул, неутомимый знаток социалистического реализма быстро напел:

— В гости к богу не бывает опозданий.

И нехотя двинулся следом.

Втиснутый в лабораторию Бейрута, Пугачев не сразу пришел в себя — слишком яростной оказалась атака здоровяка.

Удивленно выпучив глаза, он всматривался в световые сполохи, окружавшие его со всех сторон. В колеблющемся воздухе, вспыхивали полупрозрачные непонятные символы. Проплывая мимо, они собирались в странные длинные змеи-формулы и, удаляясь, исчезали. На их месте появлялись новые знаки, складываясь в еще более сложные невесомые конструкции, вращаясь и втискиваясь в многомерные математические построения, сплетались друг с другом.

Вячеслав открыл рот от удивления. Ничего подобного он нигде и никогда не видел в своих путешествиях.

Неестественность происходящего усугублялась тем, что все окружающее пространство постоянно изменялось, картинка ни на секунду не оставалась на месте, куда-то двигалась, перетекала, неприятно дышала — словно живая, вызывая головокружение и тошноту.

Пугачёв, испуганно наклоняясь, — ему вдруг показалось, что прямо на него летит громадный камень — неуверенно шагнул вперед. Поворачивая голову, он проводил булыжник глазами, и только когда тот отдалился, понял, что видел очередное скопление непонятных символов. За спиной послышался шум.

Вячеслав поспешил повернуться и уперся взглядом в мутную пленку окна. На дымчатом экране можно было различить нечеткую картинку, демонстрирующую обстановку комнаты хакеров.

Очередной цифровой массив, мелькнув перед лицом, рассыпался на отдельные символы, и Вячеслав изумленно икнул, разглядывая жилище компьютерщиков. Вглядываясь в непонятные и непостоянные предметы, он словно смотрел на каждый из них изнутри, вот только вместо атомов перед ним представали всё те же цифры, символы и знаки.

Перед глазами замелькал размазанный силуэт, и он вдруг понял, — скорее почувствовал — что видит человека. В голове задрожали изменяющиеся синусоиды.

— В гости к богу не бывает опозданий, — произнесла математическая абстракция голосом Анатолия.

С трудом фокусируя взгляд на исчезающей в дверях спине телохранителя, Вячеслав вдруг понял, что нужно делать, чтобы капризное изображение не сползало в плоскость непонятных формул и дурацких символов.

— Ты видишь? — удивился Бейрут, появляясь перед неожиданно прозревшим Пугачёвым.

— Ты хочешь сказать, что это, — поинтересовался Пугачев, разводя руками, — видят не все?

Хакер кивнул:

— Пока никто! Кроме меня, конечно. Для остальных это обычное, хоть и очень большое, помещение с…

Вячеслав ничего не слышал, вытаращив глаза, он вглядывался в клубящийся цветной туман и перед ним действительно открывался бесконечный зал, без стен и потолка. Горящие кляксы покачивались над уходящей к горизонту равниной. Целое море огненных цветов.

Подойдя к одному из них, он понял, что сгусток раскаленной материи живет своей жизнью, постоянно изменяя свою структуру, становясь все более похожим на один из галактических дисков, которых Вячеслав повидал в изобилии; он даже знал на какой именно. Вот только…

Восприятие в очередной раз взбрыкнуло, выталкивая его в мир математических абстракций. Перед глазами, на месте Галактики, закружились едва заметные ленты иероглифов, сливаясь в гигантское облако, замелькали многомерные матрицы формул. Иногда сложнейшие конструкции исчезали, уступая место изящным силуэтам, сложенным из несчетного множества нулей и единиц.

— Фу ты, ну ты! — выдохнул Вячеслав, тряся головой. — С ума сойти! И здесь программы?!