Сергей Гатаулин - Сапиенс , как вирус

Защитник Вячеслава прыгнул к хозяину, прикрывая его сияющей сферой. Огненный сгусток возвращаясь, исчез в оконном проёме.

Стеклянная пыль, собираясь в небольшие кристаллы, взлетела в воздух. Куски стекла, устремились к оконной раме, встраиваясь в единый, прозрачный лист. Вот только чего-то в этом хронофильме-наоборот не хватало…

Потёмкин заглянул вперед: еще на несколько мгновений в прошлое.

Конечно же! Как он мог не заметить? Бейрут!

Вот кого на демонстрации, вывернутой наизнанку, не было! Бейрут исчез ещё до включения обратной перемотки.

Время, вновь поменяв направление на нормальное, двинулось, как и положено, от прошлого к будущему.

"Неужели он уже в силах и влиять на действительность и…" — не успел додумать Дмитрий. Хлопнув глазами, решительно шагнул вперед…

— Аминь! — губы, казалось, жили своей жизнью, а голова продолжала искать ответы на непрерывно зарождающиеся вопросы.

"Если, на этот раз, киномеханик — Бейрут, то почему он отмотал так мало пленки?" — спросил Потемкин себя.

"Ему нужно было лишь вернуть свои программаторы", — решил он и успокоился. Открывая глаза, улыбнулся ожидающему Жоре:

— Вот так мы и меняем наш мир. Нарушаем установившиеся связи, создаем новые ветви, там, где их быть не должно. А потом удивляемся, когда Вселенная бьёт нас по рукам, как нашкодивших детей.

Жора хлопнул глазами, нахмурился, покачал головой, давая понять, что ничего из сказанного не понял.

— Я к Юрию Николаевичу, — отстраняя недовольного хакера, Дмитрий шагнул вперед.

— Нужно срочно найти Вирусапиенса, — пояснил он и исчез, растворившись в заискрившемся воздухе.

Окружающий мир скакнул, исчезая впереди; тело, привычно вывернуло наизнанку; растянуло, разбросав на атомы, чтобы через мгновенье собрать в единое целое в Светкиной квартире.

Однако что-то пошло не так, и живая цепочка, вытянувшаяся в пространстве, вдруг задрожала, готовая в любой момент осыпаться, несвязанными атомами.

Дмитрий увидел возвращающийся мир, ощутил тело, возникшее рядом. Только смотрел на себя он со стороны, смотрел и не мог понять: как такое могло случиться? Он не смог слиться со своим телом, не мог втиснуть в него своё сознание.

Что-то мешало. Или кто-то мешал.

— Тебе чего? — поинтересовался знакомый голос.

"ПервоДим!" — решил Потёмкин, и испугался.

— Но как? — возмутился он. — Ты же не должен быть в моем теле.

— Зачем мне лезть в твои мозги? — удивился ПервоДим. — Мне и в своей голове неплохо.

Дмитрий присмотрелся и понял, что ломится не в своё тело.

Слабая оболочка, атрофировавшиеся от долгого лежания мышцы, руки, повисшие тонкими плетьми вдоль худого тела.

— Что происходит? — завопил он, обращаясь к одной из своих ипостасей. — Ты ведь не можешь перемещаться по ветвям хронодендрида.

— Или, уже можешь?

— Я в своём мире! — уверил ПервоДим.

Он развел руками, словно приглашая Потёмкина в свою Вселенную.

— Но я же не пересекал барьера, — оправдался тот. Ощупывая окружающий мир глазами своего далекого двойника, выглянул наружу, за стены больничной палаты.

Несмотря на внешнюю схожесть, местная реальность никак не могла быть миром Потёмкина. Для привычной Земли слишком много колючей проволоки, слишком много заграждений и бесконечные километры рвов. Всюду боевая техника, военные, шлагбаумы, пропускные пункты. Окрики солдат и безропотные, согнувшиеся серые фигуры.

"Здесь жить нельзя!" — мысли рванулись прочь, подальше от планетарной клетки.

Окружающий мир исчез, и через мгновенье появился вновь, проступая туманными силуэтами домов, понёсся навстречу.

Почувствовав привычное тело, Дмитрий облегченно вздохнул, шагнул вперед и очутился на пустынной полутёмной улице.

"Где-то недалеко от дома Светика, — решил он, осматриваясь. — Прицел сбился, однако. Чукча меткий, но легкий".

Шутка не прошла. Улыбка растеклась угловатой гримасой, оставив на душе неприятный осадок. Себя не обманешь.

Воздух над головой дрогнул, что-то большое и неправильное надвинулось из темноты, едва не заставив Потёмкина вновь прыгнуть в неизвестность. Только страх затеряться в пространстве и времени без тела остановил молодого человека.

Сверху, выступая прямо из стены пятиэтажки, зависла большая пластиковая буква Д, а рядом — с боков — лишь обозначились соседние символы, исчезающие в тумане искривленного пространства.

Бросив взгляд на нелепую конструкцию, Димка двинулся в сторону генеральского дома.

Вопросы рождались в голове один за другим, выстраиваясь в цепочку, образовывали некое подобие головоломки.

Зайдя за угол, Потёмкин открыл рот от удивления. Вместо уютного маленького дворика с покрашенными яркими скамейками, перед ним предстала уходящая вдаль широкая полоса вырубленных деревьев. Гигантские сосны — не обхватишь — плотным частоколом вытянулись с обеих сторон просеки.

Димка ощутил себя маленьким обманутым ребенком, ставшим участником большого циркового представления.

— Это мираж! — убежденно прошептал он и зашагал вперед, туда, где должен быть дом Светланы.

Просека, смущенно дрогнув, поплыла над землей.

Еще шаг и вечнозеленая стена растаяла, уступив место нелепым, прижавшимся к земле металлическим скамейкам, ярким качелям, собранным из кусков тех же труб, бросающемуся в глаза мусору.

Дмитрий вошел в подъезд.

"А, в общем-то, было бы неплохо, — мелькнула в голове мысль, — если бы и город, и лес… одновременно, — без мусора и вони, без дыма и пыли", — додумал он на ходу.

Подойдя к знакомой двери, ткнул пальцем в кнопку звонка.

— Ну хорошо, а мы чем займемся? — поинтересовался Анатолий, как только силуэт Потёмкина растаял в воздухе.

— Отец Михаил! — воскликнули одновременно Илья и Жора.

При этом здоровяк недовольно покосился на окно и погрозил кулаком невидимому Бейруту.

— Шарит гаденыш по мозгам, как у себя дома. Скоро мы все под его дудку плясать будем, — возмутился Илья.

Помолчал секунду и задумчиво продолжил:

— Интересно, а если кастрюлю на голову одеть?

— Димыча защитник не спасает, а он кастрюлей скрыть свои мыслишки собрался! Изобретатель-рационализатор хренов! — едва сдерживаясь, проговорил Жора.

— Защитник может и не спасет, а вот кастрюля… нет каска. Точно, каска! — обрадовался Ванькин.

— А может для надежности чугунок из печки! — засмеялся Анатолий.

Но Илья не собирался сдаваться.

— Вы вот ржёте, а кто-нибудь пробовал? — вызывающе спросил он.

Комната взорвалась от смеха.

Согнувшийся пополам Жора отошел к стене; Анатолий гоготал громко, не прячась. Только Пугачёв не принимал участия в веселье. Он о чем-то размышлял. Но по заломленным вверх уголкам рта, было видно, что и он не пропустил разговор приятелей мимо ушей.