Андрей Чертков - Миры Стругацких: Время учеников, XXI век. Важнейшее из искусств

— Мне кажется, вы должны были проголодаться, — прокомментировала она появление закуски. — Вот отличный бодрящий напиток. Попробуйте. Вашей физиологии он безвреден. Я тоже немножко пригублю.

Пришелец разлил светло-коричневую пенящуюся жидкость по бокалам, и они с Радой сделали по глотку.

— Рекомендую эти орешки, — сказала девушка, пододвинув к Пришельцу одну из тарелочек.

Тот осторожно взял несколько желтоватых ядрышек и положил их на язык.

— Соленые! — удивился он.

— А как же? — усмехнулась Рада. — К пиву и полагаются соленые. Разве у вас не так?

— Я просто редко пью пиво, — признался Пришелец.

— И правильно, — поддержала его девушка. — И не стоит злоупотреблять, тем более в разгар рабочего дня.

— Да… — протянул Пришелец. — Еще скажете, что я отвлекаю вас от работы.

— Вы? — удивилась Рада. — У вас короткая память, вы забыли, что Помреж назначил меня вашим гидом и соратником. Не обольщайтесь — нам сегодня еще предстоит помозговать над вашим сценарием…

— А что с ним такое?

— Режиссера не устраивают некоторые реплики голована Щекна.

— Хм… можно подумать, что ваш Режиссер лучше меня разбирается в голованах, — проговорил Пришелец. — Если хотите знать, я когда-то специализировался по ним как ксенолог.

— Наш Режиссер, — Рада подчеркнула интонацией слово «наш», — разбирается не хуже, можете мне поверить!

— Ага, — хмыкнул Пришелец, — и поэтому решил взять на роль Щекна эту толстую ленивую псину, что околачивается в окрестностях?

— Как вам не стыдно! — возмутилась Рада. — Говорить такое о милом, симпатичном существе… Вы его просто не знаете!

— И не стремлюсь.

— Ну-ну, — лукаво улыбнулась девушка. — Будем надеяться, что вы такой смелый не только со мною, Инозвездный Пришелец.

— Как вы меня назвали? — спросил он.

— А-а, это такая песенка, очень сейчас у нас популярная… Она так и называется: «Баллада об Инозвездном Пришельце», — пояснила «гид». — Приличествует случаю, не правда ли?.. Сейчас я ее поставлю!

Рада отошла к стойке, а когда вернулась, по буфетной поплыла медленная мелодия с легким оттенком грусти и тревоги.

— Ну что же вы? — Девушка капризно надула губки. — Пригласили бы даму на танец.

Пришелец, не зная, как совладать с ослабевшими вдруг ногами, поднялся, едва не опрокинув столик. Шагнул к Раде. Она положила руки ему на плечи.

— Признаться, я незнаком с вашими танцами, — пробормотал он.

— Не смущайтесь вы так, — тихо, словно вокруг было полно других танцующих, сказала она. — Это очень простой танец. Его фигуры способен освоить любой гуманоид, примат, обладающий способностью к прямохождению… Обнимите меня за талию. Да не бойтесь, я не стеклянная. Скорее, наоборот…

— Стоять! — раздалось за спиной Пришельца на чистом русском языке. — Не оборачиваться! Руки за спину!

— Что за шутки?..

— Молчать! — приказал незнакомец.

— Молчу, — проговорил Пришелец и метнулся в сторону.

Он еще падал, снося легкие столики и стулья, когда протрещала короткая автоматная очередь, зазвенели осколки чего-то стеклянного и истерично завизжала Рада. Перекатившись через голову, Пришелец рванул стрелявшего за широкие, испятнанные камуфляжем штаны на себя. Видимо, странный русский не ожидал столь решительной контратаки, потому что не успел оказать сопротивления. Пришелец насел на противника, одной рукой прижимая к полу, другой — занося над ним автомат.

Опустить тяжелую железяку на светловолосую голову красивого, непонятно чему ухмыляющегося парня Пришелец не успел. В следующую секунду он был сметен стремительным прыжком огромного зверя. Взметнулась широкая, мягкая с виду лапа, и автомат отлетел в сторону, глухо звякнув о никелированную колонку барной стойки.

— При-шерь-з… из Коз-мо-за! — рявкнул зверь и, распялив в хищной ухмылке черные с розовым губы, добавил: — Dumkopf! Rotznase!

— Щекн, как вам не стыдно, — сказала Рада. — Выражаться при даме, фи!

Голован оставил Пришельца, подошел к девушке и уселся возле ее ног как ни в чем не бывало. Он уже опять напоминал пусть огромную, но в остальном самую обыкновенную собаченцию. Даже язык вывалил из клыкастой, слюнявой пасти.

Светловолосый парень поднялся и протянул Пришельцу

— Прости, дружище, за несколько неудачный экспромт, — сказал парень. — Но ты тоже хорош… Мы думали — шпион!

В разгромленную буфетную вбежал запыхавшийся рыжебородый.

— Массаракш… — пробормотал он и добавил уже по-русски, но с заметным акцентом: — Вот это кино!

— Да уж, перестарались, — покачал коротко стриженной головой светловолосый. — Кто же знал, что он окажется таким прытким, Зеф?

— Ладно, — отмахнулся Зеф. — Сто бед, один обед!

— Ответ, профессор, — с укоризной поправила Рада.

— Да, мой прелестный магистр, — согласился рыжебородый. — И ответ этот нам предстоит держать сейчас перед шефом. Идемте, друзья. Странник велит предстать пред его зеленые очи.

— Я никуда не пойду, — сказал Пришелец, — пока мне не объяснят, что здесь, черт возьми, происходит!

— Если коротко: вы влезли в чужой монастырь, — сказала девушка. — А подробнее, надеюсь, вам объяснит Странник.

— Зачем вы устроили этот… этот балаган? — спросил Пришелец, когда они вошли в небольшой домик того, кто назвался Помощником Режиссера. — Не могли сразу объяснить, в чем дело? Я бы понял.

— А что вы, собственно, хотите, чтобы вам объяснили? — подвигав острыми, как у животного, ушами, сказал «Помреж». — Вы столь внезапно появились в расположении нашей… гм… экспедиции, что мы поначалу не знали, что и думать. И в самом деле, откуда здесь, на Саракше, взяться обыкновенному землянину, если ГСП давно упразднена, а туристические маршруты еще не проложены? Признаться, мы уж было решили, что это внеочередная инспекция Мирового Совета, но своим нелепым поведением вы выдали себя с головой… Кстати, как вы сюда попали?

— На «Пингвине». Собственно, у меня туристическая виза для Пандоры, но я опоздал на прямой рейс и попросился на тот, что шел через Саракш. А потом… удрал.

— Совсем распустились, — буркнул «Помреж». — Любой мальчишка…

— Мальчишка — лучше и не скажешь, — промурлыкала Рада, калачиком свернувшаяся в глубоком кресле и треплющая с машинальной ласковостью большое мягкое ухо Щекна. — Выдавать себя за известного сценариста и не знать, что русский язык входит в так называемую гигандийскую метагруппу языков?! Представляете, Странник, — обратилась она к остроухому, — я ему предлагаю прочесть «Введение» Ругга, которое изучают еще на первом курсе филологического, а он — ничего, внемлет… Я уж не говорю о том, что настоящий специалист по голованам сумел бы отличить разумного киноида от обыкновенной собаки!