Сборник - Фантастика, 1988-89 годы

– Как же не заметил- заметил! Что было, что было- страсть!… Может, присядем? Вот сюда, сюда - на кочки. Садитесь, не бойтесь - чисто, мягко, лучше всякого кресла…

Гость торопливо сел, спросил нетерпеливо: - И что же, что заметили?

– Давненько не было таких звездных ночей. Летом, знаете, самые звездные ночи - самые тихие. Это я давно заметил. Покой наступает повсюду, и звезды как бы приближаются. Честное слово, закури наш председатель свой курительный табак “Особенный” шестого класса - самые бы дальние звезды задохнулись.

Губы приезжего непроизвольно дернулись.

– Извините, но меня интересуют немного другие вещи. Может быть, вы слышали подозрительный шум или видели сияние?

– Шум? Нет. Говорю же - тишь да гладь. И звезды на небе красивые. Так бы и не отрывал глаз…

– Больше ничего? - словно не слыша пастуха, переспросил гость.

– Ну как же ничего? Рассвет наступил ранний и теплый, горизонт горел золотом на востоке - к хорошей погоде. А вот клева, видно, не будет. Да что там - точно не будет! Рыба на дно ляжет.

– Ясно,- остановил пастуха человек из области.- Спасибо. Дополнительно ничего не сообщите? По существу?

Пастух пожал плечами.

Приезжий поднялся с кочки, еще раз поблагодарил пастуха. Они вернулись на луг. Пастух кликнул Веньку.

– Извините, если что не так,- сказал, прощаясь, пастух.

Приезжий кивнул, вытер пот со лба, поправил очки и галстук: - Пойдем, мальчик. Покажешь обратную дорогу.

Они двинулись к селу.

“Что за странный гость? - думал пастух, глядя им вслед.- Разве скажешь такому штырю всю правду?” Но ему стало не по себе - лгать всегда неприятно.

Приближался полдень, становилось жарче, и пастух решил спрятаться под кроной старого дуба. Скоро к нему подошла Ласка и улеглась рядом, головой к пастуху. Вид у коровы был умиротворенный и сытый. На душе у пастуха полегчало. Но спустя какое-то время он почувствовал беспричинную тревогу и ему почудилось, что Яа зовет его или даже прощается с ним человеческим голосом, как обыкновенная земная девушка. Он поднял голову, стараясь что-то разглядеть в небе. Пронизанное солнцем, оно было столь ярким, что слепило глаза. Пастух даже чихнул.

Вернувшись в шалаш, он сразу бросился к звездочке. “А вдруг человек из области решил осмотреть шалаш?” - неожиданно пронзила мысль. Но звездочка была на месте. Она пульсировала так же мерно, как и утром.

Только, кажется, немножко поблекла.

НЕМОТА

Сильный дождь хлестал в окно. Он и разбудил ее. Открыв глаза, Яа не сразу осознала, где она. Но буквально через несколько мгновений ясно вспомнила, как они приземлились в космогавани “Элба-4”, как на борт поднялся санитар и Провел ее к медицинскому махолету, как прощался с ней руководитель экспедиции, добрый, осунувшийся за последние дни Ион - поглаживая ее по голове, он неустанно твердил: “Все будет хорошо. Только ты не упрямься, моя девочка. Трансплантация нужна. Нужна, и не перечь мне… Я навещу тебя через пару дней…” Затем махолет приземлился во дворе госпиталя. Яа поместили в восстановительной палате, куда постоянно подавался целительный воздух, нагнетаемый по специальному трубопроводу с гор…

Дождь стучал и стучал. Это был хороший, увлажняющий и плодородный дождь. К утру его остановят. Но он напомнил Яа пастуха, и девушка с грустью подумала, что даже не знает, утро или вечер сейчас на Земле и что делает пастух. Наверное, пасет свое стадо и ни о чем не думает. Ей вдруг сильно захотелось, чтобы пастух вспомнил о ней. Хотя бы разок, один-единственный разочек…

На другое утро к Яа пришел главный медик. Он был в розовом халате - под цвет ее палаты, где все также было нежно-розовой окраски: и стены, и шкафчики, и кровать, и белье, и шторы, все-все. Даже цветок в розовой вазочке был специальной селекции - розовые лепестки, розовые листочки, только стебель обычного синего цвета, правда, с легким розовато-фиолетовым отливом.

Главный медик придвинул к ее кровати розовый стульчик, сел и деловито спросил:

– Яа, почему вы отказываетесь от операции? Я воспринимаю это лишь как девичий каприз. Не более. Объективные показатели здоровья у вас распрекрасные. Давайте условимся о времени операции. Вы будете готовы завтра?… Ах, да! - спохватился главный медик и достал из шкафчика бумагу и самопис.- Видите, до чего вы меня довели! Даже забыл, что вы у нас молчунья. Такая красавица - никогда не подумаешь.

“Я бы не хотела спешить”,- коротко написала Яа, подумав: “Доктору тоже безразлично, что у тебя на душе. Подавай объективные показатели”.

Главный медик вскочил со стула, сверкнул на Яа звездочкой:

– Как это не хотела бы! Ваше состояние на контроле Центра. Вам очень нужно, чтобы у госпиталя, у меня, у вашего руководителя Иона были неприятности? Такого еще не бывало! Она не хотела бы! Как так?!

Главный медик взволнованно заходил по комнате. Она жестом пригласила его сесть на место, написала ответ: “Нет, я не хочу ни для кого никаких неприятностей… Хотите, я напишу в Центр, что отказываюсь, или, вернее, прошу подождать с операцией? Извините меня, пoймите…”

Главный медик прочел записку, как-то смешно взмахнул руками, поднялся и вышел из палаты, не прощаясь. И чего хочет эта девчонка?!

Никакой логики…

Яа была даже рада, что ее оставили в покое, хотя вскоре на душе стало грустно. Думала о том, что ее никто не навестит - ни мама, ни папа.

Они погибли десять весен назад во время развлекательно-экскурсионной поездки на звезду “Зэлла”, где можно наблюдать редкостное явление цветных светящихся туманов - сказочный сон наяву! Сестер и братьев у Яа не было. Самым близким человеком был Ион - друг отца.

Только сейчас Яа поймала себя на мысли, что до сих пор ни разу не вспомнила об Иэрге. От него пока никаких вестей. Может быть, он в командировке или на архитектурном симпозиуме?

Удивительно, но ей совсем не хотелось видеть Иэрга, она даже не знала, расскажет ли ему о миссии на Земле и о знакомстве с пастухом. Она представила красивое, точеное лицо Иэрга, его четкие слова:

– Как, Яа, ты нарушила инструкцию о статусе невидимости? Вступила в прямой контакт с чужими без совета с руководителем? Это безрассудство! Я тебя осуждаю, Яа. Ты поступила очень плохо.

Но всегда ли правильные слова отражают истину?

Интересно, подумала затем Яа, разве бывает так, чтобы чужие оказывались ближе и понятнее, чем свои? И разве должно быть, чтобы далекий инопланетный человек казался роднее того, кто станет через несколько дней твоим мужем? И почему она не может забыть о каком-то пастухе - человеке, занятом примитивным трудом? И это она - дочь цивилизации, куда более развитой, чем земная? И почему в ней крепнет странное желание - принять немоту во имя трудной, почти недостижимой цели, о которой она впервые задумалась еще на борту космодома? Затем ей стало немного страшно, и она подумала: “Неужели все это не пройдет, и это не болезнь и не наваждение?” Перед ней приоткрылась дорога в совершенно иной мир, и она не знала, что ее ждет…