Сборник - Фантастика 2001

– Да уж знаю. Карина, нам надо встретиться.

– Сейчас войду. Где?

– Нет, лучше уж наяву, - Чингиз рассмеялся. - До настоящих пуль,

надеюсь, дело не дойдет. А в Диптауне нас опять могут прервать. Я могу

подъехать, если это удобно.

Где он достал мой адрес, я даже спрашивать не стала. Очевидно, там

же, где и телефон.

– Лучше на нейтральной территории, - ответила я. - Давай…

где-нибудь…

– Улица Пасечная, - сказал Чингиз.

– А где это?

– Не знаю. Сейчас проверю, есть ли такая вообще… Есть. У пятого

дома по Пасечной улице, хорошо?

– Хорошо, - я не колебалась. - Я выезжаю прямо сейчас. Там и

встретимся.

– Оки, - весело сказал Чингиз. - До встречи.

Я отключила телефон. Посмотрела на дисплей - конечно же, у него стоял

запрет на определение номера. Ладно, понадобится - выясним…

– Прямо сейчас?

Папа зашел в комнату вслед за мной. И все слышал.

– Не пустишь? - с вызовом спросила я.

– Нет, - отец покачал головой. - Нет, Карина. И не подумаю.

Я с любопытством посмотрела на отца. В детстве я точно знала, что

люблю маму и папу, что лучше них никого на свете нет. Потом… и сама не

заметила, как перестала об этом задумываться. Не разлюбила, а просто

перестала думать такими словами.

– Как за сленг меня чморить, так всегда…а лезть к черту на рога,

значит, можно?

– Можно. Потому, что ты все взвесила и приняла решение. Потому, что

это твоя работа… пусть я и не рад такой работе. А сленг - извини, но

это детство!

– Что плохого, если в человеке остается немного детства? - строптиво

спросила я.

– Оно не там должно оставаться, дочка. И кретин отец, которого не

радует, что дети взрослеют.

– Спасибо, папа, - сказала я. - Знаешь, я все-таки очень тебя люблю.

Отец удивленно посмотрел на меня, глянул на часы.

– Полдвенадцатого… ты действительно поедешь прямо сейчас?

– Поеду, - твердо сказала я. - И вызывать группу поддержки не стану.

Все равно не приедут, у нас не Америка.

Но вначале я достала из сейфа пистолет.

А потом пошла на кухню и взяла свои сигареты.

В машине, прогревая мотор, я достала из бардачка карту Москвы и стала

искать улицу с милым названием "Пасечная". Старенькую "десятку" мне

подарил три года назад отец, когда купил себе машину получше: корейскую

"Дэйву" узбекской сборки. И пользовалась я "десяткой" с удовольствием,

потому что метро никогда не любила. Но все равно, Москва для меня так и

осталась маленькими пятнышками вокруг нескольких станций метро и

несколькими маршрутами, по которым я постоянно ездила: на работу, в

супермаркет, закупать продукты на неделю, летом - купаться на Медвежьи

Озера или на дачу…

Как в Диптауне. Там тоже знаешь только несколько любимых мест.

Остальное видишь мельком, из окна такси, и даже не догадываешься: живые

это районы, или нарисованные декорации, прикрывающие плакат "место

продается".

Я медленно выехала со стоянки, свернула в безлюдную улочку. Дождь

усилился, тарабанил по прижавшимся к обочине машинам.

Странно. Уже почти нет разницы - между глубиной и реальностью.

Пространства в пространствах… если бы какой-нибудь злой шутник

обладал избытком денег и времени - он мог бы соорудить для меня

виртуальный мирок, копирующий Москву. Реальную Москву, в которой я

бываю. Десяток магазинов, пяток квартир, два кусочка природы… Даже не

пришлось бы возиться с театрами, консерваториями, библиотеками. Хотя с

ними и не надо возиться - их аналоги в виртуальности есть.

Ну вот, началось! Раньше это называли дип-психозом, потом стали

говорить "с матрицы съехал", сейчас в ходу совсем уж невинный эвфемизм

"заблудился". Так говорят про тех, кто начинает путать реальный и

виртуальный мир, сомневаться, что живет в настоящем мире.

Да чушь… невозможно это. Человек обязательно заметит подмену. Пусть

я и болтаюсь между двумя точками - квартирой и работой, но людей-то меня

окружает немало. Такой спектакль под силу устроить лишь солидной

организации, а отдельному шутнику. А зачем я сдалась организации?

Но настроение, все-таки, испортилось. Я подозрительно поглядывала по

сторонам, в результате свернула под знак, нарвалась на гаишника, а тот

еще ко всему оказался честным - и добросовестно выписал мне штраф. Зато

потом, вручив квитанцию, подробно и четко объяснил, как мне ехать.

В результате минут через двадцать я была у дома номер пять по

Пасечной улице. Загнала машину на тротуар, заглушила мотор.

Странно как-то. Ну, повесил он на меня жучок… или как-то еще

вычислил. Но я про него ничего узнать не смогла. И вот так, с ходу,

таинственный Чингиз решился на рандеву.

Интересно, на кого он реально похож? Обычно такие широкоплечие

красавчики в реальной жизни оказываются тощими и сутулыми, или толстыми

и неуклюжими. Компенсация. Человек обязательно должен что-то

компенсировать в виртуальном мире. Нехватку общения, телесные

недостатки, душевную несостоятельность, в конце концов! Так что, пусть

уж лучше Чингиз окажется невзрачным, но обаятельным.

И в любом случае: сейчас что-то прояснится.

Я высунула из двери зонтик, раскрыла его, выскочила из машины.

Включила сигнализацию. Огляделась. Да, вот дом номер три, а вот и дом

номер пять… Я огляделась, и почти сразу заметила, что в одной из

машин, ночующих на улице, сидят люди. Не просто сидят, а оживленно

спорят. Алел огонек сигареты, доносились даже какие-то реплики…

Есть такое понятие - виктимное поведение. Это когда жертва сама

провоцирует преступление. И я бы ни одной девушке не советовала ночью

первой соваться в машину, где сидят двое мужиков.

Но, в конце концов, я сотрудник МВД! Что другим нельзя, то мне

положено.

– Извините, - я постучала пальцем по стеклу машины. Хорошая машина,

что-то здоровое и мощное, но в то же время - не набивший оскомину "мерс"

или "бмв". - Чингиз?

Стекло мягко уползло вниз, я убрала руку. И вовремя - выглянул тот,

кто сидел рядом с водителем:

– Да, Карина. Вы садитесь в машину.

У меня едва не подкосились ноги.

Это был Чингиз.

Один в один.

Прямо из Диптауна.

Только дырки во лбу не хватало.

– Подумала, что заблудилась, - сказала я. Прикурила.

Чингиз кивнул, спрятал зажигалку. Он сидел на переднем сиденье, а

место водителя занимал парнишка лет шестнадцати-семнадцати, хмуро

бросивший мне "приветики", и больше в разговор не вступавший.

– Бывает. Все мы иногда этого боимся, - серьезно ответил Чингиз.

Странная у него была манера говорить, словно все время чего-то

недосказывая. Это немножко злило, и в то же время - интриговало. - Я