Тимофей Ермолаев - Дети Судного Дня

Постепенно процентное содержание спирта в крови увеличивалось, солнце за окном оканчивало свой дневной путь, приближались сумерки…

Когда совсем стемнело, Роу и Энди отправились за лампой, её ещё предстояло заправить горючим. Внизу они наткнулись на Молчуна — он молча, подобно роботу, бродил по коридорам в поисках туалета. Би-Джей уже валялся на кровати в одной из комнат в весьма бессознательном состоянии.

Вернувшись со светом, словно Прометеи, несущие пламя несчастному и тёмному человечеству, они увидели, что Алекс смертельно захотел спать. Они положили разомлевшего вампа в пустую комнату и аккуратно прикрыли его клетчатым пледом. На место выбывшего Алекса позвали Молчуна, который автоматически взял карты в руки, но всё-таки был в состоянии играть.

Сумасшедшая игра в свете коптящей лампы, которая вдобавок залила весь стол ракетным топливом, продолжалась. Карты плюхались на ставший огнеопасным стол, падали на пол и оставались там лежать незамеченными.

Прошёл час, а может быть, даже несколько. Вдруг Молчун уронил карты, голова его безвольно упала на грязный стол; на лбу вэйвера отпечаталось тёмное пятно.

— Ну что, партеечку? — как ни в чём не бывало, Роу тасовал колоду, пропитанную топливом. Одна искра — и комната обратилась бы в огненный ад.

— Ты что, Роу? Хватит уже, — пытался образумить хозяина Энди; Тайтус же молча смотрел прямо перед собой, о чём он думал, было одному богу известно.

— Ещё одну партеечку, — не сдавался Роу.

— Я не буду больше играть, — а так как камни никогда не будут давать молока, переубедить упёршегося Энди было невозможно. Наверное, он вспомнил о вредоносном воздействии карт, самых обыкновенных листков бумаги с красочными рисунками.

— Тогда я отлучусь в туалет, — Роу нетвёрдо встал и, пошатываясь, вышел из комнаты; через минуту послышался звук падающего с лестницы тела.

— Тайтус, какая у нас завтра лекция? — спросил Энди у дига, гадая, слышит ли он его сейчас. Но Тайтус после небольшой паузы всё-таки ответил, и голос его был почти трезв:

— Профессор Шварцхельм начинает цикл лекций по физикоматематике.

Имя профессора напомнило вампу о необходимости выполнения задания, и он решил больше не пить. Возвратился Роу, его дорогие бархатные брюки нежно зелёного цвета покрылись какими-то подозрительными пятнами, а одна штанина была насквозь мокрая. Роу опять схватил карты, предлагая «ещё одну партеечку», так что у Энди зародились сомнения в его генетической или психической нормальности. Неожиданно Молчун восстал, опрокинув стул, глаза его были совсем отсутствующими. Словно получив невидимый электромагнитный сигнал, вэйвер начал расстёгивать молнию брюк, нацелившись на кресло хозяина.

— Эй, Молчун, ты пописать захотел? — всполошился Роу, вскакивая с места, но он оказался недостаточно быстр: горячая струя мочи, описав параболу, попала прямо в цель, а левая штанина Роу лишь чудом осталась сухой. После долгожданного облегчения обессилевший Молчун упал в «освящённое» им кресло и окончательно вырубился.

Роу начал театрально рвать на себе волосы, но теперь алкогольный демон принялся за него. «Подождите немного, я чуть-чуть посплю», — произнёс он весьма и весьма невнятно, потом поплёлся в соседнюю комнату, где уже храпел Алекс, и рухнул на вторую кровать, возле которой кто-то уже успел оставить аккуратную лужицу блевотины. Храп Алекса замолк, и вамп, громко стеная, выкарабкался в общую комнату; вид его был весьма плох. Едва переступив порог, его мучительно стошнило.

— Похоже, нам нужно вернуться в город, — сказал Энди, поглядывая на присевшего на стул у стены Алекса, который вот-вот грозил потерять тонкую нить сознательного мышления.

Энди обошёл весь тёмный дом, Тайтус освещал ему дорогу с помощью зловредной лампы; горящие капли ракетного топлива стекали по пальцам дига и падали на пол, но лицо его оставалось безучастным ко всему. На поясе Тайтуса находился «Юнипак», который мог дать гораздо более эффективное и безопасное освещение, но почему-то никогда ни о чём не забывающий диг не воспользовался им. Увы, Би-Джей тоже был в отключке, и попытки разбудить его ни к чему не привели. Энди только подивился, почему в рукава своего шикарного пальто Би-Джей засунул ноги, и укрыл спящего товарища тёплым одеялом: у Энди было доброе сердце.

— Ну что же, попросим Роу закрыть за нами ворота, — решил вамп, но осуществить это оказалось не так-то просто.

— Роу, ты меня слышишь? — громко сказал Энди прямо в ухо хозяину виллы.

— Угу, — кивнул головой Роу, откинулся на подушку и опять выключился. Но упрямый Энди привёл его с помощью Тайтуса опять в сидячее положение.

— Роу, ты можешь закрыть за нами ворота?

— Угу, — он опять попытался лечь, но бдительность вампа не позволила ему сделать это.

Теперь задал вопрос коварный Тайтус:

— Роу, мы возьмём у тебя одну канистру ракетного топлива?

— Угу. Ещё партеечку!

— Роу, идём, закроешь за нами ворота! — приказал уже основательно вышедший из себя Энди.

— Угу, — сказал Роу, но дальше кивания головой с закрытыми глазами он не пошёл.

— Роу, скажи что-нибудь, кроме «угу»!!!

— Угу.

— Бесполезно, — Энди опустил руки, Роу упал как подкошенный.

— Вы скоро? — в проёме двери появился мрачный Алекс, его только что опять вырвало прямо из окна на красивую цветочную клумбу.

— Дверь дома имеет защёлку, — сказал Тайтус, — её можно захлопнуть снаружи.

Так они и сделали, причём диг не забыл прихватить тяжёлую канистру. Глядя на его мучения с непомерной для него тяжестью, добродетельный Энди взял груз в свои руки.

Первым шёл Энди, за ним — Тайтус, а позади плёлся угрюмый Алекс, которого всё ещё мутило. Диг не зажёг фонарик «Юнипака», так как неподалёку находилась военная часть, и подозрительный свет мог навлечь на себя две-три ракеты класса «земля-земля». Поэтому наша компания велась, по сути дела, одним Энди, глаза вампа даже в полной темноте умудрялись что-то рассмотреть. Их обдувал приятный тёплый ветерок, который настроил Энди на возвышенные, поэтические чувства. Эти чувства не помешали ему переступить пересекавшую их дорогу канаву, узкую, но глубокую, и никак не предупредить несчастного Тайтуса, покорно шагавшего за ним своей неповторимой диговской походкой. Когда послышался звук падения, на лице Энди возникла удовлетворённая жестокая улыбка, которую тут же сменило выражение соболезнования и скорби, когда сей скверный до мозга костей вамп развернулся к товарищам.

— Правило номер четыре: «Диг никогда ничего не забывает», — невозмутимо произнёс Тайтус, извлечённый с помощью вампов на божий свет. Непонятно только было, что он имеет в виду: злобную проделку Энди или дружескую помощь вампов.