Евгений Прошкин - Твоя половина мира

Тиль проглотил комок. Михаэль Ситцев, Миша. Вот уж не подумал бы…

Они познакомились через Полушина, как и большинство форвардов. Федя, «собиратель талантов», разыскал Ситцева в Хабаровске. Михаэль вел растительную жизнь: с нуля до часу добывал деньги, с часу до нуля – транжирил. При этом ему удавалось сохранять и здоровье, и презентабельность. Он даже к дантисту ни разу не обращался, хотя нередко открывал бутылки зубами.

– Обратите внимание на игру теней , – неслышно проворковал искусствовед. – Какая непостижимая…

Тиль выключил монитор и суматошно забродил по комнате. Это был Михаэль – там, на митинге. Госпожа Родионова сделала правильный выбор: пьющий, относительно порядочный человек издалека. Протрезвел, напрягся и дал десяток вариантов – все, что от него требовалось. Приехал – уехал.

Да, но Михаэль – и в музее?.. Была бы это трансляция из стрип-бара, Тиль не сомневался бы. Собственно, он и сейчас не сомневался, а лишь недоумевал, поскольку наконец-то увидел того человека возле трибуны.

Ситцев Миша – консультирует кандидата в мэры, а в перерывах посещает очаги культуры… Любопытно.

Тиль заказал у автомата содовой – семь процентов оплатила «Глобал-Фудс» – и прилег на диван. Из головы не шел тот звонок – «шестнадцатый московский» . Кто-то подсказал. Для этого он должен был знать, чем Тиль в данный момент занимается. Вернее, о чем он думает, а это далеко не одно и то же. Мысли ни камерой, ни микрофончиком не зафиксируешь. И форвертс…

Тиль осторожно поставил стакан на пол. Не просто размышления, а нечто иное. Форвертс – вот что это было, когда он увидел на экране толпу и почувствовал в ней знакомого человека.

– Ясно, – громко сказал Тиль. – Ты существуешь. А я что, спорил?.. Я даже слышал твой голос. Ну?.. и?..

Никто не ответил, лишь явилось новое озарение – легко, как они приходили к нему всегда.

Ресторан «Поросячий визг». Не то глубокая ночь, не то раннее утро. Много полиции, очень много, – потому, что много свидетелей. И дело, по которому прибыл старший следователь Ефимов, далеко не рядовое.

– Бесспорно, убийства связаны, – сказал ему заместитель генпрокурора. – Это серия. А кто у нас на первом эпизоде?.. По Полушину кто работает? Ты, Николай Василич. Тебе и раскручивать. Не горюй, поможем. Технику, людей, полномочия, – все дадим. Но и спросим, конечно. Завтра уже и спросим.

Ефимов с тоской поглядывает на помощников. Пьяненькие посетители несут чушь, дознаватели закипают, сам Ефимов отмахивается. Угораздило же вляпался. Разборки форвардов – что может быть паршивей для нормального человека?

Тело Михаэля Ситцева грузят в машину. Ефимов нервно озирается, как будто ищет взглядом кого-то за спиной… Он поднимает голову и смотрит в беззвездное небо – пронзительно, с упреком.

– Я не там, я здесь… – пробормотал Тиль.

Он опасался, что им снова играют, что из этого будущего опять ничего не сбудется – ни сокрушенного паникой зала, ни перепачканных людей, ни закрытых носилок с Мишей Ситцевым. Тиль мог бы проверить элементарно – ждать оставалось недолго. И тогда он выяснит, врал ему форвертс, или нет. Но если форвертс на этот раз не соврал… Через полчаса Михаэля положат в кузов – бережно, как античную статую. Ногами вперед. Пока это был лишь вариант , и его реализация зависела от Тиля.

Он взял терминал и, на секунду задумавшись, набрал номер.

– Марта?.. Привет, Марта. А ты почему еще не спишь? Папу оторви от футбола, пожалуйста.

– Ого!.. Откуда вы знаете, что он футбол смотрит? Па-а!..

– Да… – произнесли в трубке.

– Это я, – сказал Тиль. – Ботинки и пистолет начищены? Выходи из дома.

– Ты?.. Ты как мой номер узнал?

– Николай, не будь ребенком. У нас мало времени.

– Что случилось-то?

– Пока ничего, но скоро может случиться. Надеюсь, на суде мне это зачтут.

– Погоди… Ты сдаться решил?! На каком суде-то?..

Тиль, не выпуская из рук терминала, принялся надевать куртку.

– На страшном, Коля, на страшном.

Элен заставила себя оторваться от часов и пощупала в кармане терминал. Трубка тут же зазвонила.

– Мы здесь, – сказал Альберт.

– И много вас?

– Так, пара человечков…

Выглянув из машины, он посмотрела на крышу гипермаркета. Подсветку уже выключили, но Элен, тем не менее, увидела .

Четыре снайпера: двое по углам, двое в центре. Муниципальное здание напротив ресторана наполнилось людьми в мягкой черной одежде. Рамы в доме были глухие, и одно из стекол просто вырезали, подготовив широкое прямоугольное отверстие, за которым скоро появится…

В кабинете сдвигают столы, точнее – приподнимают и относят к стене, чтобы не шуметь даже здесь, в двухстах метрах от объекта. Освободив пространство, люди затаскивают в комнату какой-то станок. Следом вносят длинные ящики.

Что на них написано, Элен не знала – внутрь ее не пустили бы, однако назначение железной штуковины было понятно и так. Потому что ее, не исключено , скоро используют. Переносную установку залпового огня. Восемь пусковых линеек, на каждой – реактивный снаряд.

В старой хронике показывали, как уничтожается оружие, – красиво и убедительно. Режутся бомбардировщики, развинчиваются боеголовки, крейсеры превращаются в отели… В объединившемся мире истреблять стало некого, и оружие пустили на переработку – кроме того, что могло еще пригодиться. Как, например, эта легкая система. И она… Пригодится.

– Альберт… – Элен поднесла к уху трубку. – Ты в своем уме?! Знаешь, сколько там народу?

– Он ведь даже от пули увернуться может. Теоретически.

– Ты мне ответь: сколько в этом «Поросячьем визге» посетителей? – медленно проговорила она. – Не в курсе?.. Тогда я отвечу. Сто шестьдесят семь. А сколько человек выживет после твоего залпа?

Альберт промолчал.

– Альбертик, ты тварь. Даже всех форвардов такой ценой спасать – и то дороговато. А за тебя одного… Цена нереальная. Прикажи им убрать эту бандуру.

– Ты понимаешь, Леночка… Если бы у меня была вторая такая же, я бы и ее сюда привез. А было бы десять – приволок бы все десять. Жизнь бесценна. Когда она твоя. Если бы Хаген угрожал не мне, а тебе, ты бы тоже…

Элен, не дослушав, нажала «отбой» и бросила терминал на сидение.

– Ублюдок…

Она достала сигареты и вновь посмотрела на часы. Через двадцать минут станет еще одним форвардом меньше. Это будет не Хаген. Сначала погибнет Михаэль Ситцев, поскольку Альберт не собирался спасать даже его. Он вообще не планировал кого-то спасать. Дождется, пока Хаген не прикончит Ситцева, а потом накроет весь зал.

Оставались и другие варианты. Надежда у посетителей еще была, но Элен пугало то, как просто Альберт к этому относится.