Сергей Кусков - Кто не верил в дурные пророчества

– Это как?

– А я вам покажу на одном примере. Вы, наверное, не слышали о диверсии на станции Собакевичи осенью сорок первого года?

– Как раз слышал.

– Откуда? – удивился профессор.

– Когда там рвануло, из Москвы летала комиссия разбираться. Я был пилотом.

– Так вы же еще не закончили летную школу!

– Ну и что? Пилотов не хватало, фронт постоянно требовал, а мы были уже практически готовы, только без корочек. Командовать мне, конечно, не дали, старшим в экипаже был штурман – из полярной авиации, старик. А остальные – такие же зеленые, как я… Но подробностей я не знаю. Нам не сообщали, так, кое-что слышал.

– Взрыв произошел в вагоне, оборудованном под караульное помещение. Кто там был, все погибли, а рядом загорелись эшелоны с топливом и снарядами. Потом все пошло взрываться. Станцию разрушило полностью, прекратилось снабжение целого участка фронта. В конечном счете это привело к окружению немцами Киева. Так вот, в сорок третьем году, когда эта территория была уже освобождена, а я как раз закончил первый образец аппаратуры для путешествий в прошлое, Сталин приказал разобраться досконально с причинами взрыва.

– Но постойте, ведь комиссия же разобралась! Нашли двоих диверсантов, расстреляли!

– Это стрелочники, Володя.

– Нет, там был один – путевой обходчик, а другая – повариха из буфета.

– Это стрелочники в другом смысле. Кого-то надо было назначить диверсантами – их назначили. Кроме того, Сталин приказал не только найти настоящих виновников, но и предотвратить взрыв. Он-то как раз и хотел нарушить причинно-следственные связи, изменить ход войны в прошлом. В частности, отстоять Киев.

– А что же вы?

– Я пытался объяснить, что из этого ничего не выйдет, но меня никто не слушал. На решающем этапе я обеспечивал работу техники, а в прошлое послали группу из шести чекистов. Местные жители говорили еще той комиссии, что видели в тот день на станции каких-то незнакомых людей в форме НКВД. Комиссия предполагала, что это и есть диверсанты, а нашей группе поставили задачу их перехватить.

– Ну и как?

– Они лазили по станции часов шесть, никого не нашли. В конце концов на них самих стали коситься. Время взрыва было известно с точностью до нескольких секунд, и оно уже подходило. Тогда старший группы, чтобы хотя бы предупредить караул, вытащил из планшета листок, написал записку и прилепил на дверь караульного вагона. Потом все спрятались в будке между путями – там стояла аппаратура для возвращения – и стали ждать. Когда караул вернулся в вагон, наши немного подождали и тоже вернулись – обратно в сорок третий год. Первым делом спросили, как с ходом войны, – считалось, что когда предотвратят взрыв, будут какие-то изменения. Оказалось, что все по-прежнему. Тогда стали разбираться и выяснили, что время их возвращения в сорок первом году совпадает со временем взрыва по крайней мере с той точностью, с какой оно известно.

– И что это означает?

– Володя, для создания канала из настоящего в прошлое требуются огромные затраты энергии. Чтобы отправить группу на два года назад, пришлось на полдня отключить электричество в Москве и трех областях. Военные производства, конечно, не трогали, но жилье, школы, даже госпиталя – все отключили. Тело, перемещенное в прошлое, там обладает избыточной энергией. Его как бы выталкивает во времени из прошлого обратно в настоящее. Пока канал существует, это давление уравновешивается противодавлением из настоящего, и тело стабильно. При сворачивании канала затраченная на его создание энергия выделяется в виде тепла. Именно поэтому в районе Собакевичей, и только там, было потом два жарких лета и две очень мягкие зимы. А любое тело из настоящего, если почему-то останется в прошлом, становится там нестабильным, и его избыточная энергия выделяется. Вероятнее всего, в форме взрыва.

– А что оставили в прошлом ваши чекисты?

– Записку. Тот самый листок из планшета.

– Но, Алексей Иванович, ведь там взрыв был по крайней мере как от стокилограммовой авиабомбы! А сколько весила эта записка?

– Да, Володя, вот от такого листочка. Я считал потом, исходя из общих затрат энергии. Люди в форме НКВД, которых видели местные жители, – это была наша группа. Когда старший убедился, что караул вернулся в вагон и предупрежден об опасности, он приказал возвращаться. Канал свернули, а листок остался в прошлом.

– И от такой вот бумажки… Постойте, Алексей Иванович! Это что же получается? Вы отправились в прошлое, потому что там что-то взорвалось, а взрыв произошел, потому что вы отправились в прошлое и там напортачили. Колечко выходит… А где же в нем причина и где следствие?

– А я вам сейчас объясню, – сказал профессор. – Только скажите сначала: вы слышали что-нибудь о демоне Лапласа?

– Лаплас – это тот, который сказал Наполеону, что в этой гипотезе не нуждается?

– Да, он самый.

– Значит, про Лапласа знаю. Про демона не слышал.

– Это такое вымышленное существо, которое знает положение и скорости всех частиц Вселенной в какой-то момент времени. Применяя к ним законы механики, он может рассчитать и прошлое, и будущее на любую глубину, потому что все сложные явления и процессы имеют причину в движении и взаимодействии простых частиц. Такие, во всяком случае, тогда были представления.

– Сейчас, кажется, представляют по-другому?

– Да, сейчас к микромиру применяют законы квантовой механики, в которой есть принцип неопределенности. Но все известные мне обоснования этого принципа сводятся к тому, что для микрочастицы нельзя одновременно измерить точные значения координаты и импульса, но вовсе не к тому, что точные значения этих величин для нее не существуют вообще.

– Постойте, Алексей Иванович! Я, кажется, понял! Демонов нет, координаты и импульсы частиц мы не знаем и никогда не узнаем, но они имеют точные значения, и будущее предопределено ими.

– Да. И причина не внутри этого, как вы сказали, колечка, а вне его. В положении частиц в первые мгновения существования Вселенной, пятнадцать-двадцать миллиардов лет назад. Все, что в колечке – только следствия. Пятнадцать миллиардов лет назад демон, взглянув на частицы, мог бы предсказать и этот взрыв, и то, как мы отправимся его предотвращать. И вот этот наш разговор тоже.

– И от судьбы не убежишь, – задумчиво произнес Марков. – Алексей Иванович, а стоит ли дергаться, если от судьбы не убежишь?

– А я, Володя, предлагаю вам бежать не от судьбы, а от майора Скворцова. Так как, летите со мной?

Чуть помедлив, Марков ответил:

– Лечу.

– Спасибо. Честно говоря, этот самолет мне без вас не угнать.

– Ну, хорошо, – сказал Марков, – остались технические детали. На сколько лет вперед вы собираетесь уйти?