Марфа Московская - Игра

Все молча, не глядя друг на друга, стали собирать валежник. Профессор притащил из хвоста клочки туалетной бумаги, благо, ее было в изобилии. У Ника нашлась зажигалка и мы быстро разожгли ветки, а ветер вскоре помог раздуть большой костер. Стало потеплее, однако вопрос с одеждой остался открытым. Ник попытался руками отодрать часть мягкой обшивки, но у него ничего не получилось. Чертыхаясь, он вернулся к костру. Кошку подтащили к огню, и больше Ник не отходил от нее, опасаясь, что Маша исполнит свою угрозу. На него было жалко смотреть – душа его металась между двумя женщинами, одна из которых люто ненавидела другую.

Я подошла к нему:

– Никита, ты в курсе, что твоя новая избранница – убийца и сбежала из-под ареста?

Он недоверчиво посмотрел на меня, потом на Машку:

– Как это может быть? – голос его дрогнул.

Я вкратце описала историю убийства детектива. Ник слушал, молча кусая губы.

– Я не могу в это поверить… – вид у него стал совсем растерянным.

– Придется, дорогой! – это уже Машка. Она откровенно торжествовала.

– Как она могла это сделать? Ведь почти всю ночь она – кошка.

– И когда же ты успеваешь спать с ней, Никитушка? – не удержалась Машка. Из глаз ее вдруг потекли слезы обиды.

– А зачем вы следили за Ириной?

– Это наши дела… И напрасно ты называешь ее Ириной, ее настоящее имя – Герда. Она кошка, и стала человеком только благодаря кое-какому колдовству. Я не буду сейчас вдаваться в подробности, но тебе удалось попасться в сети крайне враждебному существу… Ты зря связался с ней – говорю тебе, как человек, слишком хорошо ее знающий. Твоя жизнь может быть в опасности!

– Ты ошибаешься… Даже если она и кошка, она никому не желает вреда…

– Ты слишком доверчив. А от нее всегда были только одни несчастья, – заметила я.

– Неправда, – Ник повысил голос, – я счастлив с этой женщиной!

– Она полуженщина! – закричала Машка. – Зачем она тебе?! У нее никогда не будет детей, а я беременна!

– ТЫ?!

– Да, уже три месяца! И это твой ребенок!

Он изумленно уставился на свою бывшую невесту…

Никите с трудом удалось взять себя в руки – новость сразила наповал. Было видно, что он хочет подойти к ней, но не решается сделать этого. Я представляла, каково у него сейчас на душе.

– Хорошо. И что вы предлагаете? Еще немного – и она станет человеком, лежащим без сознания. Вы убьете ее? Очень удобный момент, кстати – свернуть ей шею прямо сейчас!

Я подумала, что он прав, как никогда. Однако, чувствуя, что сейчас мы все перегрыземся, неуклюже решила развеять обстановку:

– Интересно, от чего мы помрем раньше – от голода или от холода?

– Вообще-то, я полагал, что нас будут искать! – вякнул профессор.

– Да, если в стране есть лишний керосин! – угрюмо сказал Ник, – Может, сходим к самолету?

Вдруг там что-нибудь осталось? Нам нужна еда и хоть какая-то одежда.

Мы с Машкой поежились. Нам вовсе не хотелось отходить от костра, да и при мысли об обгорелых трупах, которые там наверняка были, кидало в дрожь. Повисло тягостное молчание.

– Ладно. Мы с профессором сейчас сходим. Как ваша рука?

– Кажется, очень сильный ушиб. Надо сделать перевязку, а в остальном я в порядке.

Подруга нашла какой-то вогнутый алюминиевый обломок и мы решили вскипятить в нем снег, чтобы немного согреться изнутри. Пока снег таял, шипя, мы присели на поваленную елку. Она исподлобья взглянула на кошку, потом на часы:

– Через час она Превратится. – Машка внимательно посмотрела мне в глаза.

– Нет! Каков бы не был враг, мы не имеем право. Она же абсолютно беззащитна сейчас.

Человеки мы, или где?

Семь Мужчины вскоре вернулись, хмурые, таща какие-то вещи.

– Живых там нет никого… Ужас. Основная часть самолета еще горит, к ней близко не подойти.

Странно, что нет никого из спасателей. Огонь видно за версту!

Мы без особой надежды подняли головы. Был уже шестой час, но небо оставалось темным и недобрым, из него валил крупный снег, быстро засыпая следы катастрофы.

– Да… Погодка-то нелетная. Я думаю, сегодня нам помощи лучше не ждать.

– Откуда эта одежда? – спросила Маша, ощупывая слегка прогоревшую в нескольких местах шубу, которую держал старик. Сам он был одет в женское пальто с воротником из чернобурки.

– Валялась… – пробормотал он, пряча глаза, – И вот еще что я нашел – наверное, это из кабины пилотов. – он протянул руку. На ладони лежал небольшой черный пистолет. Все посмотрели на него, как на спящую змею. Ник забрал его себе и спрятал в карман.

Мне досталась дубленка с капюшоном, короткая, но теплая. На дубленке были следы крови, но я старалась не смотреть на них.

– А есть что-нибудь из еды? – робко спросила Машка.

– Еды никакой мы не нашли. Попробуем подстрелить кого-нибудь, если удастся. У нас теперь есть оружие!

– Из этой игрушки? – усмехнулась я. – Ой, я вас умоляю!

– А что ты предлагаешь? Погода испортилась, мы можем проторчать здесь несколько дней!

– Что, прямо в лесу? Может, здесь есть по близости населенный пункт? – робко спросил профессор.

– Может и есть. Только у нас нет карты, а отходить от куска самолета, хоть и с дерьмом, я бы не стал. Во-первых, хоть какая-то защита от ветра, а во-вторых, лучше не удаляться от места происшествия. Иначе нас точно никогда не найдут!

– Прекрасно, зато найдут наши закоченевшие трупы! – Машка, похоже, опять стала впадать в истерику.

В вялых пререканиях прошло полчаса. Снег валил пуще прежнего, и поддерживать пламя костра становилось все труднее. Я чувствовала, как у меня бурчит в животе, но старалась не ныть, зная, что и другим не легче. Ветер стал еще злее и пробивался даже сквозь дубленку.

– Надо сделать стенку из снега, чтобы отражалось тепло, – сказала я, – это старый охотничий прием. И положить пару больших стволов, чтобы горели до утра. Тогда мы не замерзнем!

Все с ретивостью принялись за дело, и на некоторое время воцарилось перемирие. Потом мы сидели, кто на чем, сбившись в кучу, и тупо глядели на языки костра.

– Эх, отбивную бы щас… – прошептала я, облизнувшись. И вдруг насторожилась. Я ясно расслышала какой-то звук и зашипела:

– Тише…

Все с надеждой переглянулись.

– Вертолет? – спросила Машка.

– Нет… Это… О, кошмар, это волки! Они приближаются!

Теперь и все услышали заунывный волчий вой. Машка задрожала всем телом, и они с Никитой инстинктивно прижались друг к другу. Это не ускользнуло от меня, но я промолчала.

– Какой ужас! – сказал старик, вздыхая. – Они сейчас найдут самолет, а там лежат люди…

– Может, не подойдут, пока он горит? Волки не любят огня и технической вони.

Вой приближался.

– Никита, будьте добры, приготовьте свой пистолет, он нам может скоро понадобится! – не выдержал профессор.