Алекс Гарридо - Акамие, или Любимая игрушка судьбы

И раньше, чем Ханис успел ответить, нервный смех царевны Атхафанамы резко зазвенел в тишине.

Вот как старик появился снова.

Акамие, удерживая скользящий шелк покрывал, уже встал от зеркала и, сделав несколько стремительных шагов к двери, откинул завесу, как вдруг...

... ощущение падения перехватило дыхание, лопнув пустотой в груди. В тот же миг погасли боязливые голоса рабов за спиной. Ощущая головокружение и пустоту под ногами, Акамие обернулся. Рабы застыли, подобно статуям. Акамие выпустил из пальцев занавес - он остался парить, не колыхнувшись.

Только языки огня лениво покачивались в светильниках, едва бросая свет на пыльный серый плащ старика и его сморщенное в доброжелательной ухмылке лицо.

- Приветствую тебя, Благоухание дома. Мир и дому твоему. Я слышал, ты любишь принимать гостей. Но часто ли навещают гости Окруженного бдительной стражей? Вот я и надумал утешить и развеселить твою душу. Что жеты стоишь столбом? Или в этой земле царевичи не умеют принимать гостей?

Смех Акамие так и взлетел в ответ. Он тут же испуганно прижал ладонь к губам.

- А царь?

- Миг ожидания пролетит для него незаметно. Или покажется вечностью. Но это будет лишь миг, равный взмаху ресниц или одному удару сердца, - и, скорчив непочтительную гримасу, старик проворчал в сторону двери:

- Пусть подождет.

Акамие расхохотался - теперь уже во весь голос. Сбросив на пол ворох покрывал, он прижал руки к груди и низко поклонился старику.

- Добро пожаловать в дом моего отца, почтенный странник.

Старик одобрительно кивнул.

- Вот это хорошо. Твоему отцу не прятать бы тебя, а сделать своим советником. Ну да всему свое время.

Они уселись перед столиком, и Акамие принялся угощать гостя, расхваливая лакомства и закуски.Оказав честь хозяину, старик вытер пальцы поданным ему вышитым платком. И внимательно посмотрел на Акамие.

- Совершенно случайно я вспомнил, - неожиданно скороговоркой пробормотал старик, - что у меня к тебе важнейшее дело. И вот чудо: сегодня, сейчас - тот самый миг, когда можно выбирать.

- Что? - растерялся Акамие.

- Судьбу.

- О... но как... Разве не Судьба выбирает?

Старик долго и убедительно кивал. Потом возразил, направив тощий палец на Акамие.

- Но ты - ее любимая игрушка. И кое-что она позволит выбрать тебе. Из любопытства. Выбирай, Сокровище желаний!

Акамие наклонил голову и сквозь упавшие вперед косички бросил на старика лукавый взгляд.

- О нет, не моих! - притворно вздохнул старик и захихикал. - Но ты утешься, Утоляющий жажду, найдется, кому желать и жаждать, и давиться водой, как песком, глядя на тебя.

- Как это может быть? - изогнул бровь Акамие. - Кто увидит меня, кроме того, кому я принадлежу?

- Все узнаешь, нетерпеливый. Кому же и узнать, как не тебе? Разве не с тобой это произойдет?

Акамие потупил взор. Но улыбку не спрятал, и, улыбаясь, попросил:

- Предскажи что-нибудь.

Старик опять довольно захихикал.

- Понравилось?

Акамие закивал головой, рассыпав звонкие бубенцы смеха.

Старик неожиданно ловким движением придвинулся к нему.

- Страшно будет... - выдохнул прямо в лицо.

Акамие отшатнулся, побелев.

- А больно? Больно будет? - запинаясь, выговорил он.

- Ты сам это сказал. Ты сам это сказал, Играющий с Судьбой, удовлетворенно закивал старик.

Акамие вскочил на ноги.

- Ты злой сегодня! - он стиснул кулаки, на глазах выступили слезы.

- Нет, - глядя в сторону, возразил старик. - Я не злой. Я только правдивый.

Акамие постоял недолго и снова опустился на подушку. Несмело коснулся руки старика вздрогнувшими пальцами. Старик, по-птичьи наклонив голову, скосил глаз на Акамие.

- А? Ты хочешь спросить?

- Нет, я хочу ответить. Ты ведь спросил, что я выберу?

- Да, Драгоценность Хайра. Именно это и есть самое важное: что ты выберешь?

- Но что мне выбирать, если все уже решено? Судьба сплела свою сеть кто вырвется из нее? Будет страшно, будет больно, и все будет, как будет. Даже ты уже знаешь, что будет - а мне только предстоит узнать... Что я могу выбрать, если знаю меньше тебя? И что я могу выбрать, если все заранее решено и известно?

Теперь вскочил старик. Замахал руками, зашипел на Акамие:

- Что ты! Что ты! Ничего еще не решено и ничего не известно!

- Но ты уже все предсказал?.. - с обидой и слезами в голосе воскликнул Акамие.

- А главное? Главное-то? А?

- Что - главное? - расширил глаза Акамие.

Старик фыркнул. Что-то очень быстро и от этого неразличимо ворча, он уселся и расправил вокруг себя полы своего ветхого одеяния. Недовольно глядя на Акамие, терпеливо объяснил.

- Будет больно? Будет страшно, а? А тебе разве все равно, ради чего это будет? - и требовательно воззрился на Акамие.

Тот пожал плечами.

- Не знаю. А разве есть разница? Разве от этого страх станет нестрашным? или боль - небольной?

Старик пылко закивал.

- Да-да-да! Ну конечно! Это же и есть самое главное. Я бы на твоем месте не тянул и не сомневался. Выбирай. Не каждому дается такая возможность: уж коли тебе суждено страдать, самому выбирать, за что.

- Что же мне выбрать?

- А? - старик, ехидно улыбаясь, приставил ладонь к уху.

- Как выбирать? И что выбирать? - упрямо повторил Акамие.

Старик вздохнул и безнадежно махнул рукой.

- Тебе ли и не знать, что самое дорогое? Разве ты мало читал свитков и таблиц?

- Любовь, - обреченно отозвался Акамие. И с надеждой взглянул на старика: - Или нет?

Старик промолчал.

- Все? - устало спросил Акамие. - Это все, что ты от меня хотел?

- Нет, - с притворным оживлением заговорил старик. - Но позволь прежде спросить, отчего ты не рад своему выбору?

- Ты сказал, что правильный выбор одолеет страх и утишит боль. От чего же бывает больнее, чем от любви? И что приносит больше страха? Или я так мало знаю о жизни, потому что я - житель ночной половины? Но здесь любовь убивает и делает более рабом, чем ты есть. Если я чего и боюсь, то ее. Хотя мне поздно бояться, я уже отдал ради нее самые заветные желания...

- Нет.

- Что ты сказал?

- Все, что хотел. Теперь слушай внимательнее. Ты еще кое-что можешь выбрать. Например, с кем вместе ты хотел бы сыграть в эту игру с Судьбой.

- И обречь еще кого-то страдать и мучаться вместе со мной? Подвергнуть его всем превратностям расшалившейся Судьбы? Не думал я, что в ее возрасте играют в игрушки!

- Что ты знаешь о возрасте Судьбы? Она еще младенец. Она рождается этой ночью.

Акамие посмотрел на старика со сложной смесью подозрительности и сочувствия.

Старик ласково улыбнулся ему.

- Все люди подвержены превратностям Судьбы, которая, как ты мне объяснял когда-то, переменчива. Но тот, кого ты выберешь, будет храним ею: игра до конца.

- А конец?

- Конец для всех один. Но ты-то проживешь до-о-олго... И выбранный тобою - тоже.