Николай Орехов - Робин Гуд - Сережка Лазарев

Что это там отсвечивает в углу? Не скелет ли в цепях, чьи латы блестят призывно и волнующе? Нет, это всего лишь водопроводные трубы. А что там, дальше? Дальше они нашли еще одну дверь. Старую, с выломанной доской. Привычная окраска, немного казенная, серо-коричневая, но погладить пальцами приятно. Сергей Владимирович затаил дыхание и приник глазом к светлой полоске перед собой, снова мгновенно став педагогом с пятилетним стажем, инженером, конструктором Игрового Полигона. За спиной у него была темнота, и в ней притаились все его одиннадцать лет Высшего Компьютеризованного Образования вместе со специализацией по современным методам Игрового Обучения.

Ирина Всеволодовна устроилась у соседней щелки, вытянув шею, чтобы ненароком не коснуться пыльной двери. Говорил Олег. Голос его был тверд и гулок. Возможно, это пустой зал так искажал знакомый мальчишеский тембр?

— Вольные Стрелки! Сегодня мы принимаем в наше Лесное братство нового товарища. Иван, встань в центр круга, покажись людям. Кленовый Лист, зачитай рекомендацию…

В гулкий шелест за дверью вклинился новый голос — высокий…

— И не трус. Алеся… простите, Черного Мстителя, из пруда вытащил, когда тот без спросу полез купаться. Благородно молчалив. Никита Петрович на него целый месяц педагогически воздействовал, чтобы Иван признался, откуда синяк. Безрезультатно. Испытание прошел с честью — ни разу не пискнул.

— Все? Внимание! Атаманша, твое мнение?

— Годится. И плавает хорошо, ребят потренирует.

— Львиное Сердце? Веселый Разбойник? Открытое Забрало? Все согласны? И последнее — какое имя ты себе выбираешь, новый Вольный Стрелок?

Стало тихо. Иван в центре круга переступил с ноги на ногу, а потом пробормотал что-то себе под нос так тихонечко, что Сергей Владимирович его не расслышал. Атаман Сорви-Голова поднял торжественно меч над головой, взмахнул им и легонько, плашмя стукнул Ивана по плечу. Атаманша засмеялась и повязала на руку нового Вольного Стрелка зеленый шарф.

Сергей Владимирович спохватился — приближалось время ужина. Он легонько дотронулся до руки Ирины Всеволодовны.

— Пойдемте, Ирина Всеволодовна, нам пора! — Он сказал это негромко, но в его голосе прозвучала уверенность, и Ирина Всеволодовна послушалась. Он уверенно и легко ступал по бетонным ступеням и рассеянно слушал Ирину Всеволодовну, медленно идущую следом.

— …Надо ввести в алгоритм дидактических игр коррективы, говорила она. Мы слишком часто забываем о притягательности для учащихся всего таинственного, романтического. Надо переоборудовать этот заброшенный подвал в Клуб Творческого Отдыха и соединить его с терминалами Игрового Полигона. Переименовать их Союз Вольных Стрелков в… ну, названье мы подберем. Включить двух-трех педагогов. Я думаю, Никита Петрович рад будет помочь. Мне кажется, у них мало девочек — надо поговорить с Валей, атаманшей, кажется? И ни в коем случае не мешать, только помогать, тактично и незаметно направляя.

Сергей Владимирович перебил ее.

— Вы не расслышали, какое имя выбрал себе Ваня Сташук?

— Иван? Робин Гуд, кажется… И еще, в методику развития воображения надо ввести исторические элементы. Помочь ребятам. «Робин Гуд»?

Сергей Владимирович посмотрел наверх, на светлый прямоугольник входной двери, и в пляшущем солнечном луче, наискосок прорезавшем лестничный пролет, увидел себя. На крепком верном коне. В зеленых латах, по-хозяйски вглядывающегося в глубь шервудского леса. Каких только прозвищ не давали Сережке Лазареву в детстве, но вот Робин Гудом его не звали никогда, как ни мечтал он об этом. Он медленно произнес про себя, вслушиваясь в звучание и примеряя имя к себе, зная, что делает это в последний раз: «Робин Гуд Сережка Лазарев. Вольный Стрелок…»

— А вам не кажется, Ирина Всеволодовна, что им вовсе не надо помогать?

Он остановился на предпоследней ступеньке. Ирина Всеволодовна осторожно обошла его, взялась за ручку двери, повернулась и снисходительно спросила:

— Простите, но для чего же мы здесь, Сергей Владимирович? Вы забыли слова из Клятвы учителя: «Помогай, не мешая…»

— А вы не думаете, что мы только помешаем ребятам? Вы не задумывались, почему они, вот как сегодня, сбегают с занятий на Игровом Полигоне, где можно смоделировать любой уголок Земли, любую планету, существующую или нет, любую ситуацию, что угодно, хоть философский камень, исполняющий желания, — сбегают сюда, в этот тесный подвал?

Ирина Всеволодовна слушала, удивленно глядя на него.

— Игровой Полигон создавали мы, а не ребята! — сказал Сергей Владимирович. — А им нужны свои тайны и приключения, а не модели, синтезированные учителем на педагогическом компьютере. Вы же видели сейчас, какая у них организованность? Это не игра в таинственность, как вы предлагаете, это настоящая тайна. Кроме того, Ирина Всеволодовна, у нас ведь остается наш Игровой Полигон! Будем совершенствовать его, чтобы он не конкурировал, а дополнял их Союз Вольных Стрелков. Мы же тоже учимся, не так ли? Мы часто учимся у ребят. Кстати, хочу вас спросить: там, внизу, вам не захотелось, чтобы ребята приняли вас в свою компанию, в свою игру? Вам не хочется этого сейчас?!

Ирина Всеволодовна молчала, держась за ручку двери.

— И последнее, Ирина Всеволодовна. Скажите, какое имя вы бы сами выбрали себе, если бы вас приняли в Союз Вольных Стрелков?

Губы ее шевельнулись, но она промолчала. Затем Ирина Всеволодовна вздохнула, тихонько отпустила дверь и вышла. Сергей Владимирович, улыбаясь, долго смотрел ей вслед. Она уходила все дальше. Но на какой-то краткий миг в ее строгой, учительской походке создатель Игрового Полигона сумел увидеть легкий, порывистый, летящий шаг Иринки, которая когда-то жила на соседней улице. Той самой Иринки, которую тогда называл он Светлой Дамой Любви и Надежды.