Владимир Михановский - Тайна олимпионика

– Погоди, отец! – остановила его Гидона. – Ты забыл одну вещь, без которой прыгать нельзя.

– Какую?

– Может ты, Тилон, ему подскажешь? – лукаво улыбнулась возлюбленному Гидона.

Юноша пожал плечами.

– А еще к Олимпиаде готовитесь! – покачала головой девушка. – Неужели вы не знаете олимпийские правила? Соревнования по прыжкам проводятся обязательно в сопровождении флейты!

– Верно, дочка, Зевсом клянусь! – воскликнул Пелоп.

Тилон почесал в затылке:

– Где ее возьмешь, флейту?

Гидона побежала в дом и тут же вернулась, неся старенькую флейту. Спустя мгновение звуки флейты полились над двориком, замирая где-то там, над стройными рядами виноградника.

– Ну вот, все в порядке, олимпийские правила соблюдены, – произнес Пелоп. – Теперь, Тилон, смотри. Запоминай с первого раза – на повтор у меня сил не хватит.

Флейта Гидоны звучала все громче, одновременно ритм ее убыстрялся.

Пелоп разогнался и, оттолкнувшись от края скаммы, прыгнул. Конечно, возраст и растренированность дали себя знать, и прыжок получился весьма заурядным. Пролетев незначительную часть длины скаммы, Пелоп тяжело плюхнулся в песок.

Флейта смолкла. Глаза Гидоны, смотревшей на отца, были полны жалости. Пелоп, однако, ничуть не казался удрученным.

– Что вы так уставились на меня? – улыбнулся он молодым людям, вставая. – Я ведь вовсе не собирался бить олимпийский рекорд. Это дело Тилона. Не стану отнимать у него хлеб.

Отметив место, где он приземлился, Пелоп тяжело вылез из скаммы и, на сей раз прихватив оба диска, отправился вновь на стартовую позицию. Здесь он тщательно, не спеша продел пальцы в отверстия дисков, затем помахал ими в воздухе, проверяя, прочно и удобно ли ухватился за груз.

– А теперь – прыжок номер два, вместе с грузом! – громко произнес он. – Флейту, дочка!..

Тилон весь превратился во внимание. Вот сейчас, через несколько мгновений, перед ним раскроется тайна, о которой он думал много лет после памятного разговора у костра с отпущенным рабом…

Держа диски в полусогнутых руках, Пелоп разогнался, как и в первый прыжок. Перед тем как оттолкнуться от края скаммы, Пелоп резко выбросил вперед обе руки, отягченные грузом. Казалось, он старался отбросить от себя невидимого противника. И тут же плавным, пластичным движением отвел руки назад.

Толчок…

И Пелоп взвился в воздух. Но на сей раз он взлетел в воздух гораздо выше, словно подброшенный мощной пращой. Уже в полете Пелоп совершил несколько волнообразных движений всем телом. «Словно рыба, которая пытается плыть против сильного течения,» – мелькнуло у Тилона.

Одновременно с волнообразными движениями он вновь и вновь перемещал руки с грузом – вперед, а затем назад, за спину.

Тилон не сумел сдержать возглас восхищения: после второго прыжка Пелоп приземлился на добрый десяток стоп дальше, и тут же рухнул на песок.

Гидона отшвырнула флейту и бросилась к отцу. Одновременно с ней к упавшему подбежал Тилон.

– Что с тобой, отец? – с тревогой спросила девушка и взяла упавшего за руку.

Пелоп судорожно, словно рыба, вытащенная из воды, ловил открытым ртом воздух.

– Сердце схватило… ничего страшного… – шепнул он. – Дай попить, доченька…

Тилон в несколько прыжков достиг беседки и принес амфору с водой. Пелоп сумел сделать два-три глотка, остальное пролилось на песок скаммы.

– Нельзя тебе прыгать, отец, – произнесла Гидона. – Сердце могло разорваться.

– Мое сердце не разорвется, пока я ему не разрешу, – отшутился Пелоп. И серьезно добавил: – Мне ведь надо еще кое-что увидеть, прежде чем уйду в царство теней… И триумф Тилона… И ваше счастье…

С усилием поднявшись, Пелоп сделал несколько неуверенных шагов, затем снял с рук диски и не без торжественности протянул их Тилону:

– Надеюсь, этот м иг войдет в историю спорта!.. Передаю тебе, Тилон, эстафету. Не урони ее! А ты, Гидона, подними-ка флейту и начинай играть олимпийский мотив!..

Тилон несколько раз подбросил на руках оба диска, взятые у Пелопа, затем принялся вдевать в них пальцы, старательно копируя все движения своего наставника, которые запомнил.

– Молодец. Моя хватка, – похвалил Пелоп, когда юноша вышел для разбега и изготовился к старту.

Юноша невольно покраснел: похвалы Пелопа были скупы и не часты, но тем более приятны. Придавал силы и сияющий взгляд Гидоны, которая близ скаммы играла на флейте. Взгляд любимой был исполнен радостного ожидание и надежды.

…Все вроде было сделано без ошибок: Тилон стремительно разогнался и, как делал это Пелоп, выбросил руки с грузом вперед, затем удачно, под нужным углом оттолкнулся от края скаммы и взвился в воздух, одновременно заводя руки назад и делая всем телом волнообразные движения.

Однако, когда прыгун опустился на песок, ни Пелоп, ни Гидона не смогли сдержать возглас разочарования: Тилон опустился гораздо ближе своего предшественника. Обескураженный юноша поднялся, сокрушенно покачивая головой.

– Ничего, это непривычки. Ведь это первая твоя попытка прыжка с грузом! – ободрил его Пелоп.

Гидона поддержала отца:

– Все наладится, Тилон!

Но последующие прыжки Тилона с дисками мало что изменили. Он прыгал снова и снова, а результаты практически не улучшались. Наконец Тилон в изнеможении растянулся прямо на песке скаммы.

Пелоп только покачал головой, отмечая на песке последний результат атлета:

– Отсюда до олимпийского рекорда, как от нашего дома до Олимпа! – сокрушенно произнес он.

Гидона опустила флейту.

– Может быть, еще разок попробуешь, Тилон? – с мольбой в голосе сказала она.

Тилон перевернулся на спину.

– Нет смысла, – вздохнул он. – Я уже понял, Пелоп, что твое оружие мне не по силам…

– Оружие? – поднял брови Пелоп.

– Помнишь, у Гомера: один герой поражает своим мечом врагов. А дай другому этот меч – он его с места не сдвинет.

Гидона спросила:

– Откуда ты Гомера знаешь?

– Мама в детстве читала… Давай уж, Пелоп, я буду прыгать как все греческие отлеты – без всякого груза.

– Нет! – рявкнул Пелоп так, что девушка вздрогнула. – Ты будешь прыгать с грузом, и только с грузом! Причем вдвое дальше всех, клянусь Зевсом и всеми олимпийскими небожителями!..

– В чем же все-таки дело? Почему не получается прыжок с грузом? – высказала Гидона вопрос, который мучил всех троих.

Они присели рядышком на край скаммы, донельзя удрученные и обескураженные неудачным опытом Тилона.

Солнце жгло, но они не замечали зноя.

Неожиданно Пелоп хлопнул себя по лбу.

– Ах я старое бревно! – воскликнул он. – Как я сразу не догадался?! Ведь диски-то рассчитаны специально на меня!

– Что ты хочешь этим сказать? – посмотрел на него Тилон. – Разве диски – это сандалии, которые шьются по ноге?