Александр Тюрин - Священная война (сборник)

– Где же эти чертовы летуны?

С земли было видно, как в небе несколько южнее плацдарма идет бой, в котором участвует несколько сотен самолетов. А тем временем артиллерийский обстрел все не прекращался.

– Так мы все тут и останемся!

Морские пехотинцы оказались прижаты к берегу, забыв о продвижении вперед. Каждый проклинал бога и судьбу. А тот, кто уже получил свое, лежал молча и безразлично – теперь ему было все равно, кто победит в этой войне.

Внезапно артобстрел закончился. Майор громко прокричал вдоль цепи:

– Приготовиться отразить атаку!!!

Каждый морской пехотинец знал, что козырь японцев – рукопашная. Стоит допустить их до окопов, как они тут же заполняются трупами защитников и нападающих. Чертовы самураи не знали пощады и не искали сострадания от врага, поэтому наземный бой часто превращался в бойню.

Но сейчас все было по-иному. Японцы будто не собирались идти в атаку на ощетинившийся стволами винтовок и пулеметов десант. Словно морских пехотинцев здесь и вовсе не существовало.

– Это что-то новое! – обернулся к майору Бруксу лежавший рядом бывалый морпех.

В ответ майор кивнул и, приподнявшись, крикнул бойцам:

– Не терять бдительности! Закрепиться!

Десантники начали укреплять свои позиции, окапываясь и оборудуя в больших воронках огневые точки. Немного погодя майор Брукс доложил о занятии плацдарма и запросил, когда прибудет вторая волна высадки.

– И еще. Не помешало бы вам прислать воздушную поддержку! – сказал он в микрофон, одновременно внимательно оглядывая окрестности. – А то я еще не видел над пляжем ни одного нашего самолета.

– Это невозможно, майор! Наши самолеты не могут пока справиться с японскими истребителями.

– Ясно..

Майор с огорчением отбросил эбонитовую трубку.

– Проклятье, наши летуны не могут согнать с небес япошек!

Как будто в насмешку над словами майора, высоко над «УоллСтрит» пролетело несколько десятков истребителей с восходящим солнцем на крыльях.

Через полтора часа к берегу начали приставать средние десантные баржи, с которых хлынул поток морских пехотинцев, тут же разворачивающихся для штурма близлежащих высот. Перед глазами только что высадившихся морпехов предстал пляж, усеянный воронками. Тут и там валялись окровавленные трупы – жертвы артобстрела. Сейчас же в большой воронке, заполненной стонущими солдатами, засуетились медики, превратив ее в полевой госпиталь.

– Говорит «Ольха-один»! Пять минут до цели! Приготовились!

– Быстрее, парни! Вам нужно идти вперед, если не хотите лежать с оторванной башкой, – подгонял свое отделение какой-то сержант. Рядом с морскими пехотинцами на пляж выползали танки-амфибии, казавшиеся еще более неуклюжими, чем их обычные сухопутные собратья.

– Что ж это они решили бросить амфибии во втором порядке?

– Как бы им это боком не вышло…

Майор Брукс оборудовал свой командный пункт в одной из больших воронок, что находилась посередине пляжа. Здесь разместилась рация с радистом, запасные батареи и даже что-то вроде письменного стола. Теперь Брукс отдавал приказы новым прибывающим подразделениям. Вдруг капрал-радист поднялся в полный рост, приложив ладонь к глазам, чтобы солнце не мешало смотреть.

– Командир! Самолеты! Самолеты!

Майор оглянулся на восток. К пляжу на малой высоте приближалось четыре десятка самолетов.

– Ну вот, а говорили, что не могут пробиться, пробились же! – повернулся Брукс к офицеру связи от флота, который должен был указывать приоритетные цели для авиации.

– Это «Ольха-один»! Мы над целью! Начинаем атаку!

– Но это не наши самолеты! – растерянно, с побелевшим лицом заявил флотский авианаводчик.

Майор вновь взглянул на восток. Самолеты вошли в пологое пикирование. В следующую секунду они выпустили ракеты, а затем начали обстреливать пляж из пушек и пулеметов. Еще секунда – и машины опустошили свои бомболюки.

Пляж утонул в вихре песка и грохоте взрывов, заглушивших крики страдания и вопли ужаса,

– Повторить атаку! Повторяю, идем на второй заход!

Выйдя из атаки и набрав высоту, штурмовики разворачивались и вновь по очереди устремлялись вниз, нащупывая цели для своих пушек и пулеметов. Мольбы тех, кто просил о прекращении этого кошмара, всех, кто старался как можно глубже зарыться в землю, не доходили до неба. Майор Брукс, укрыв голову руками, лежал на дне своей воронки, залитый кровью капрала-связиста. Напротив него, схватившись за распоротый живот, лежал авианаводчик. Молодой офицер стонал, и от этих стонов становилось еще хуже, чем от звука мотора заходящего на атаку штурмовика.

Разворошив песок на пляже и израсходовав боекомплект, стая штурмовиков вновь собралась в строй.

– Отличная работа! Идем домой.

Штурмовики уже разворачивались на север, когда над побережьем «Уолл-Стрит» появилась пара «Хэллкэтов». Это были первые американские самолеты, возникшие над этим местом. «Хэллкэты» сразу же бросились на уходящие штурмовики и исчезли за горизонтом. Больше над пляжем «Уолл-Стрит» ни одного американского самолета в тот день не появилось.

Через несколько минут после того, как штурмовики оставили берег в покое, из воронок от снарядов стали вылезать выжившие в этой бойне. Майор Брукс, отплевываясь, выбрался из-под трупа капрала-связиста. Авианаводчик наконец-то успокоился, прошептав что-то перед смертью. Он так и затих, держась за живот, а в глазах его застыл страх перед пропастью, куда утащила его смерть.

Майор склонился к рации и закричал в микрофон, отбросив все кодовые обозначения:

– Это майор Брукс! Пляж «Уолл-Стрит»! Мы понесли большие потери! Запрашиваю эвакуацию! Повторяю, это…

– Первая волна самолетов противника рассеяна и частично уничтожена!

– Вторая связана боем!

Такие доклады получало командование экспедиционного корпуса «Ермак». Яяпонцы же просто ликовали. Наконец-то удалось нанести «западным дьяволам» громкую пощечину! Нет, даже не пощечину, а удар. Удар нанесли пять сотен русских пилотов на своих истребителях, а также несколько сот японских истребителей, которые прикрывали побережье от прорвавшихся через завесу американцев.

Эскадрилья Балалайкина дожидалась ужина в подземном бункере-столовой. Скоро должны были принести еду. Усталость после двух-трех тяжелых боевых вылетов читалась на лицах пилотов. Небо никогда еще не видело таких сражений. Пашка оглядел сидевших рядом с ним, недосчитавшись двоих. На столе около мест, где обычно сидели Валера Слепнев и низкорослый Борис Чижиков, стояли стаканы с водкой, покрытые сверху краюшками хлеба.

– Кто видел Валерку и «Чижа»?

– Я, – к командиру обернулся стройный пилот Сергей Максимов.