Евгений Филенко - Отсвет мрака (Сборник)

СПОЛОХ. Это был Савчук. Точнее, его копия, сделанная неумело и наспех. Стук да грюк, абы с рук… Кому-то, какой-то злой силе понадобилось поднять его из могилы и натравить на нас. Нужно было, чтобы он выполнил простое задание: нашел подходящего человека и заключил с ним договор. На большее он и не годился, с его «условной жизнеспособностью»…

ЕРГОЛИН. И «нечеткой» схемой. Потому она и «нечеткая», что половина психоэнергетического спектра У нее обрублена. Вот Авилов и завалил его слабым разрядом шок-гана!

ФЛАВИЦКАЯ. Послушайте, мне дико слышать ваши спокойные, трезвые рассуждения по поводу вышедшего из могилы мертвеца. Вы хотя бы подумайте, о чем говорите! Это жутко, страшно, это невозможно!

ЕРГОЛИН. Да что же сейчас невозможно-то…

СПОЛОХ. Это не мертвел, Индира. Настоящий Савчук спит вечным сном на Ольховице. А его неудачный слепок вышел на свет из конуры, о которой мы пока ничего не знаем. Может быть, из Пекла. Хотя зачем Пеклу все так усложнять? Может быть, из настоящей преисподней…

ФЛАВИЦКАЯ. Вы как хотите, а я сейчас завизжу от страха.

ЕРГОЛИН. Очень все это смахивает на шалость ребят из клиники Островерхова.

СПОЛОХ. Нет, не очень. Опять-таки спрошу: если они и слепили этакое чудище Франкенштейна, то зачем им выпускать его в свет, да еще с криминальными намерениями?

ЕРГОЛИН. Ну, тогда пришельцы. Оттуда (показывает на потолок).

СПОЛОХ. Согласись, что полноценный мозг и кишечник не повредил бы и пришельцу. Да и к чему пришельцу водить дружбу с поганцем Зонненбрандом и убивать славного парня Гафиева? Из соображений агрессии? Поверь мне, если им хватит сил добраться до Земли, то они могут брать всех нас, с нашими бедами, голыми руками.

ФЛАВИЦКАЯ. А вам не кажется, что вот сейчас, здесь, мы пытаемся разгрызть орех не по нашим зубам?

СПОЛОХ. Кажется, голубушка. Но что прикажешь нам делать? Кто-то обязан обломать о него свои клыки и резцы.

ЕРГОЛИН. Ладно. Уж коли мы вляпались в это дело… Могу сказать одно: никакое это не Пекло. Вы правильно заметили, Сергей: Пеклу ни к чему впутывать покойников. Им от живых отбою нет… Это третья сила, и она действительно злая.

СПОЛОХ. Ты даже не представляешь себе, Степаныч, насколько она злая.

ФЛАВИЦКАЯ. Гафиев тебе что-то сказал?!

СПОЛОХ. Сказал.

ФЛАВИЦКАЯ. Ну же, не тяни кота за…

СПОЛОХ. Тебе это ничего не даст. Девяносто девять и девяносто девять сотых процента населения Гигаполиса не поймут, о чем идет речь. Гафиев тоже не понял… Впрочем, изволь. Лаптоп сделал стойку на ключевой топоним «Кактус-Кампус».

ФЛАВИЦКАЯ. А что это такое?

СПОЛОХ. Так я тебе и сказал! Ты и саму фразу выбрось из головы. Задача у тебя прежняя — найти Зом… тьфу, скоро мы чокнемся с этими зомби!. Найти Зонненбранда и пасти его. Кроме тебя этим же занята спецгруппа «пастухов» со схемосканами. Они прочесали Старый Город, Болото и по эвольвенте спускаются к периферийным округам. Дело это нескорое, народу мало, так что больше надежды на тебя. Бей по его связям, прицельно. И, не обессудь, прикрывать тебя будет Змеев со своими ребятишками.

ФЛАВИЦКАЯ. Я не нуждаюсь в опеке!

СПОЛОХ. Нуждаешься! Зонненбранд чересчур большая акула, чтобы оставлять тебя с ним наедине. Особенно сейчас, когда он открыто замарался в крови. И не смей брать его сама! Вы оба нужны мне живыми.

ФЛАВИЦКАЯ. Ну, себя-то я могу тебе обещать, хотя и не пойму, зачем…

СПОЛОХ. Степаныч, ты продолжаешь системно мыслить. Проверь оружие, может быть- обнаружится ниточка к логову этих вудуистов.

ФЛАВИЦКАЯ. Что еще за траханые козлы?!

ЕРГОЛИН. Это, Индюша, такая религия в Африке. Очень они любили баловать с загробным миром. Кстати, и термин «зомби» у них позаимствован.

СПОЛОХ. Если какой-нибудь паршивый висельник еще хотя бы раз в моем присутствии произнесет это слово!.

ЕРГОЛИН. Договорились, обозначим их «кадаврами»… А оружие, Сергей, я уж проверил. Обычный «бушмейстер». У нас полгорода с такими гуляет… Как и следовало ожидать, стерильный. Все номера и метки, стало быть, срублены.

СПОПОХ. Ничего знать не желаю. Ищи логово, Степаныч…

ЕРГОЛИН. Так, может быть, пустить дополнительную группу «пастухов» на поиск «нечетких» схем?

СПОПОХ. Было бы замечательно. Так и сделай — если случайно обнаружишь в штате эту самую дополнительную группу… (Сигнал вызова по фонору.) Здесь комиссар Сполох. Да, я внимательно слушаю вас… Понятно. Работаем. (Сигнал отбоя.) Ну, государи мои, каких неприятностей вы пожелали бы еще?

ФЛАВИЦКАЯ. Даже и не знаю.

СПОЛОХ. Захват заложников в центре Гигаполиса тебя устроит?

ЕРГОЛИН. Мать честная, неужели «Националь»?!

СПОЛОХ. Угадал, Степаныч. Что значит «старая закалка»!

ЕРГОЛИН. Так ведь там же…

СПОЛОХ. Именно, дорогой ты мой! Именно иностранную делегацию и взяли в заложники. Всех, включая горячо не любимого трассерами комиссара морской полиции Маргерса.

ФЛАВИЦКАЯ. Сережа, а это, часом, не учения? К примеру, Китаев захотел похвалиться своими «кайманами» перед Интерполом…

СПОЛОХ. И нанял для этого настоящих индусов из «Видьюджихва».

ЕРГОЛИН (с неудовольствием). Что же, мы еще и заложниками будем заниматься?!

СПОЛОХ. Нет. Заниматься мы будем только тем, о чем я сказал. Потому что сейчас нет более важной работы в ДЕПО, чем эта… Но днем, днем, а не круглые сутки кряду! Потому что вы оба стали похожи на мумий, а на кого стал похож я, лучше не произносить в присутствии дамы. По ночам все мы будем спать, черт подери!.

ФЛАВИЦКАЯ. А эти… кадавры… тоже спят по ночам?

Я торчу в оцеплении у «Националя» уже три часа. Скоро начнет темнеть, и тогда операцию придется отложить до утра. Это понимают все, кто занят вызволением заложников. Мое дело — стоять спиной к башне отеля, корчить зверские рожи и отгонять любопытствующих. Иногда ко мне подходит кто-нибудь из отдела по борьбе с терроризмом. (Сколько себя помню, их всегда называют «кайманами» — за грязно-бурый цвет формы и встопорщенные броневыми пластинками панцири, что защищают от всех видов огнестрельного оружия. За исключением, пожалуй, базуки…) Просит то отъехать подальше, то, наоборот, подогнать элкар вплотную к соседу. Соседа я не знаю: какой-то мрачный тип, из дальнего, видно, округа, слова из него не выжмешь. «Сигарета есть?» — «Угу». Допустим, у меня и самого есть, но нужно же как-то завязать разговор!. «Давно здесь пасешься?» — «Угу». Ну, и ляд с тобой.

Трое «кайманов» в комиссарских чинах неподалеку расстилают на крыше элкара план отеля, невзирая на моросящий дождик, и, тихонько переругиваясь, водят по нему пальцами. Я прислушиваюсь, хотя и делаю вид, что меня это занимает очень мало.

На самом деле я только и думаю, как бы мне пробраться внутрь. Ведь там — Улька Маргерс.