Андрей Геращенко - Паутина Циолковского, или Первая одиссея Мира

Разрушители с излучателями наготове расположились вокруг людей, образовав защитный треугольник и не забывая время от времени контролировать лестницу, а люди принялись рассматривать окружающую их местность. Под ногами у космонавтов была самая обыкновенная почва, сходная с почвой тропических лесов на полюсах Венеры - такая же богатая черноземом и, в отличие от земной, насыщенная большим количеством железа, от чего земля под ногами местами казалась пропитанной кровью. Сам лес был не слишком густым, но необычным - похожие на пальмы деревья так густо переплетались своими синевато-зелеными листьями на верхних ярусах, что все оказывалось укутанным этим своеобразным покрывалом. Внизу же было достаточно просторно и между двух соседних древесных стволов могли пройти рядом человек пять-шесть. То там, то здесь росли островки довольно высокого кустарника, образующие второй ярус растительности, а совсем под пологом леса почва была где чаще, где реже покрыта то ли травой, то ли похожими на неё низкорослыми хвощами и папоротниками. На некоторых древесных стволах висели причудливо изогнувшиеся, тянущиеся вверх лианы.

- Странное место, - пробормотал Косовский. - И знаете, что удивляет меня больше всего?

- Ну? - спросил Шестун-2. - Не тяни, Игорь - выкладывай!

- Этот лес абсолютно безмолвный. Кроме едва слышного шуршания листьев и травы нельзя различить ни единого звука. Здесь нет ни птиц, ни животных, высказал свои опасения Косовский.

- Как раз это не так уж и странно, - возразил командир. - Наверху, как мы видели - пустыня. Конечно, в других частях планеты есть обширные леса, но над нами - нет. Нет на многие тысячи километров. Пустыня, в центре которой мы находимся, вполне сопоставима с Горячей пустыней возле южного полюса Венеры и лишь вдвое уступает в размерах земной Сахаре. Думаю, что это реликтовая растительность. Присутствие раона позволяет предположить, что аборигены устроили здесь нечто среднее между огромным дендрарием и ботаническим садом. Не исключено, что растительность пещеры играет важную роль в поддержании благоприятного климата в лабиринте.

- Возможно, что так. Хотя нельзя исключить, что здесь одновременно и зоопарк, а его питомцы пока спят или же находятся где-нибудь в другом месте, - скептически пожал плечами Косовский.

Командир отправил М2А на разведку местности, а М2Б и М1 остались охранять территорию, на которой разместился экипаж. Разрушитель вернулся примерно через час и доложил, что они находятся на склоне большой горы, у подножья которой раскинулось протяжённое озеро, хорошо различимое ещё сверху.

В принципе с лестницы вся пещера была видна, как на ладони и М2А был послан скорее для того, чтобы установить степень безопасности и проходимости предстоящего пути.

Оба Шестуна и Косовский отошли под одну из пальм, чтобы обсудить дальнейшие действия экспедиции.

Об изучении пещеры не могло быть и речи - экспедиция была просто не готова к этому и ближайшей задачей, несомненно, был выход на поверхность, соединение со Снегирёвым и возвращение на "Мир". И лишь затем, основательно подготовившись, можно было заняться и пещерой, и всем лабиринтом в целом. Но возвращаться назад тем же путём, каким они попали сюда, было рискованно лишний раз встречаться с вооружёнными до зубов чужаками никому не хотелось. Оставалось одно - найти другой вход в пещеру и выбраться через него в лабиринт или, если повезёт, на поверхность.

Вначале командир хотел оставить одного разрушителя для охраны лестницы, но затем решил не дробить силы и через полчаса космонавты выступили в путь в том же порядке, в котором спускались по лестнице. Мягкая почва приятно пружинила под ногами, порождая у Шестуна давно забытые, детские воспоминания о прогулках на Земле в лесах Белоруссии. Только там пахло хвоей, а здесь в воздухе висел странный, сладковато-прелый, грибной запах.

- Знаешь, Вадим, после прохождения Паутины Циолковского меня не покидает ощущение, словно и "Мир", и все мы стали подопытными мышами, задумчиво сказал Реброву Шестун.

- Но если мы мыши, нас кто-то должен изучать?! - Ребров внимательно посмотрел на Андрея: - Кто?

- Космос. Мы изучаем его, а космос изучает нас, - пояснил Андрей.

- Ну, в известном смысле, конечно..., - начал было Ребров.

Но Андрей тут же его перебил:

- Не в известном, а в прямом. Ведь обмен информацией всегда идёт в обоих направлениях. Обратная связь в той или иной степени всегда присутствует. Что-то пошло нештатно после Паутины. И это что-то даёт о себе знать даже сейчас.

- Случай. Мы могли бы здесь и не оказаться, - возразил Ребров.

- Случай, говоришь? С одной стороны да, но с другой... Я получил приказ вести флотилию к двойной системе Витязей. Там мы решили идти в Паутину Циолковского. Могли мы поступить иначе? Формально - да. По сути - нет. Без этого изучение Витязей было бы бессмысленным. Затем с нами что-то произошло. Пока мы не знаем, что именно. Но в любом случае это не могло не произойти, раз произошло. Затем исчез наш Космос и мы оказались в чужом мире. Поэтому полёт на Терру тоже был, по сути, предопределён. Могли ли мы изучать Терру, не изучив лабиринт? Конечно же, нет!

- Значит, если следовать всей формальной логике, мы не могли миновать лабиринт и то, что мы сейчас в пещере, по сути, было предопределено, подытожил Ребров.

- Не совсем, Вадим. Во всей этой последовательной цепи событий на каждом из этапов я, как командир..., - Шестун замолчал, почувствовав непонятную резкую боль в висках.

- Я слушаю, Никита! Почему ты замолчал? - насторожился Ребров.

Боль исчезла так же внезапно, как и появилась. Немного помассировав виски, Шестун, не останавливаясь, перешагнул через довольно большой камень, лежащий у них на пути и продолжил:

- На всех этих этапах я, как командир, всегда имел свободу выбора. Но, по сути, на каждом из этапов я обязан был принимать правильные решения. Но я ошибся. Ошибся перед тем, как войти в лабиринт. Нужно было гораздо лучше подготовиться...

Вновь почувствовав резкую боль в висках, Шестун со стоном обхватил голову руками.

- Что с тобой, Ни..., - Ребров не договорил, потому что почувствовал то же самое и со стоном присел на землю.

Вскоре то же повторилось и с остальными членами команды. Люди, обхватив головы руками, со стонами падали в траву, будучи не в силах выдержать непонятную и от этого ещё более пугающую боль. Разрушители в растерянности остановились, не понимая, что происходит.

Шестун очнулся на берегу моря. Ласковое солнце приятно грело кожу, но всё же с моря несло ощутимой прохладой: всё же октябрь на Тасмании - не самое лучшее время и место для отдыха. Оглядевшись по сторонам, Андрей увидел, что рядом с ним в пластмассовом шезлонге на гравитонной подушке нежится Даша, подставив неяркому весеннему солнцу своё изящное, упругое тело.