Филип Дик - Наркотик времени

— Что происходит, Секретарь? Можем мы продолжать конференцию?

— Да, конечно, — кивнул Мол, — Доктор Свитсент просто исследует…

— Медицинские подробности меня не интересуют, — прервал его Френекси. — Секретарь, у меня есть для вас еще одно предложение, которое я хочу сейчас сделать. Во-первых, я хочу, чтобы доктор Горнел был немедленно включен в состав вашего медицинского персонала для наблюдения за ходом вашего лечения. Во-вторых, я получил сведения от нашей контрразведки здесь на Земле, что группа отщепенцев, желающих положить конец участию Земли в войне, готовит на вас покушение. Поэтому я хотел бы для вашей безопасности передать в ваше распоряжение вооруженную группу из наших войск особого назначения, которая, благодаря своей выучке и смелости, сможет защитить вас в любое время два и ночи. Их количество составляет двадцать пять человек, то есть как раз столько, чтобы они смогли в полной степени проявить свои уникальные способности.

— Что? — сказал Молинари, Его передернуло. — Что вы нашли, доктор? — Он казался растерянным, поскольку не мог уделять внимание одновременно Эрику и совещанию. Эрику он сказал: — Ну что там у меня, доктор? Кажется, я прослушал. Извините. — Он потер лоб. — Я ослеп! — в его голосе слышалась паника. — Сделайте что-нибудь, доктор!

Эрик, проследив на экране за светящимся следом, остающимся при прохождении радиоактивной соли по кровеносной системе Мола, сказал:

— Видно сужение почечной артерии, проходящей через вашу правую почку. Тромб, который…

— Я знаю, — сказал Молинари и кивнул. — Я знаю, что сужение находится в моей правой почке, у меня уже было такое. Вы должны меня оперировать, доктор, иначе это убьет меня. — Теперь он казался настолько слабым, что не мог поднять головы. Он осел в кресле, закрыв лицо руками. — Мне плохо, — пробормотал он. Затем он поднял голову и сказал, обрашаясь к Френекси: — Министр, я нуждаюсь в немедленном хирургическом вмешательстве. Нам придется отложить обсуждение, — Он встал на ноги, покачнулся и с шумом рухнул; Эрик и кто-то из госдепартамента помогли ему подняться обратно в кресло. Мол казался на удивление тяжелым и обмякшим. Эрику с помощником с трудом удалось его приподнять. Френекси объявил:

— Конференция должна продолжаться.

— Хорошо, — выдохнул Мол, — меня будут оперировать прямо здесь. — Он слабо кивнул Эрику. — Не ждите Тигардена, начинайте.

— Здесь? — спросил Эрик.

— У меня нет другого выбора” — захныкал Молинари, — уничтожьте тромб, или я умру, — Он упал на стол. На этот раз он уже не вернулся после этого в сидячее положение, а так и остался лежать, как брошенный, ненужный мешок.

С дальнего конца стола вице-секретарь ООН Рик Приндл сказал Эрику:

— Начинайте, доктор. Это срочно, вы сами знаете. — Очевидно, он — как и остальные — уже присутствовали при чем-то подобном.

Френекси сказал:

— Секретарь, можете вы уполномочить мистера Приндла занять ваше место на переговорах?

Ответа от Молинари не последовало — он потерял сознание.

Эрик извлек из чемоданчика небольшой гомеостатический блок. Он вполне подходил — как он надеялся — для этой тонкой операции. Проходя по телу и тут же залечивая за собой след, инструмент минует кожный покров, мышцы и достигнет почечной ткани, где и начнется его основная работа. Он приступит к созданию пластиковой перемычки, обходящей закупоренную часть артерии; в данный момент это было безопаснее, чем пытаться удалить тромб.

Дверь открылась и вошел доктор Тигарден, он поспешил к Эрику и, увидев лежащего головой на столе Молинари без признаков жизни, сказал:

— Вы готовы к операции?

— Я подготовил оборудование; да, я готов.

— Никаких искусственных органов, надеюсь?

— В этом нет необходимости.

Тигарден взял Молинари за руку и померил пульс. Затем он вытащил стетоскоп, расстегнул Молинари рубашку и послушал сердце.

— Биение слабое и неритмичное. Лучше его заморозить.

— Хорошо, — сказал Эрик и достал из саквояжа набор для замораживания.

Френекси подошел посмотреть, что происходит.

— Вы собираетесь понизить температуру тела на время операции?

— Да, мы заморозим его, — произнес Эрик, — обмен веществ…

— Мне это безразлично, — сказал Френекси, — биологические аспекты меня не интересуют: а озабочен только тем очевидным фактом, что в настоящее время Секретарь не может продолжать переговоры. Переговоры, ради которых мы преодолели расстояние в несколько световых лет. — На его лице проступал глухой, притупленный, гнев, который министр не мог подавить.

Эрик заявил:

У нас нет другого выбора, министр, Секретарь умирает.

— Я понимаю, — сказал Френекси и отошел, кулаки его были сжаты.

— Откровено говоря, он уже умер, — сказал Тигарден, все еще прослушивая сердце Молинари, — Немедленно давайте охлаждение, доктор.

Эрик быстро приспособил охлаждающую систему на шее Молинари и включил автономную систему питания. Холод начал распространяться по телу; Эрик занялся хирургическими инструментами.

Министр Френекси на своем языке советовался с доктором Горнелом; он резко вскинул голову и жестко заявил:

— Я хотел бы, чтобы доктор Горнел ассистировал при операции. Вице-секретарь Приндл произнес:

— Это невозможно. Молинари отдал строгое распоряжение, запрещающее к нему прикасаться всем, кроме им лично отобранным врачам из его персонала. — Он кивнул Тому Йохансону и его команде из сотрудников Секретной службы, они приблизились ближе к Молинари.

— Почему? — спросил Френекси.

— Они знакомы с его историей болезни, — тупо ответил Приндл.

Френекси пожал плечами и отошел; он казался еще более сбитым с толку, даже ошеломленным. — Я не могу этого понять, — сказал он вслух, — я не могу понять, как можно было допустить, чтобы Секретарь Молинари дошел до такого состояния.

Эрик спросил Тигардена:

— Такое уже случалось раньше?

— Вы имеете в виду умирал ли Молинари во время переговоров с лилистарцами? — Тигарден не смог подавить улыбки. — Четыре раза. Прямо в этой комнате и даже в том же самом кресле. Можете вводить ваш агрегат.

Приставив гомеостатический прибор к правому боку Молинари, Эрик включил его, приборчик, напоминающий по размерам стеклянную каплю, тут же оживился, выделил сильное анестезирующее средство и начал свой путь к почке и почечной артерии.

Единственным звуком во всей комнате было теперь жужжание этого инструмента; все, включая Френекси, наблюдали за тем, как он погружается в грузное, обмякшее тело.

— Тигарден, — сказал Эрик, — я предлагаю…, он отошел и зажег сигарету, — поискать у кого здесь в Белом доме случилась частичная закупорка почечной артерии или…