Гордон Диксон - Гордон Диксон. Филип Дик. Роджер Желязны. Волк. Зарубежная Фантастика

— Галиан перед смертью спалил мне правый бок, — прошептал он. — Я умираю. Ро, ты должна сказать вместо меня… Там, на Земле… Скажи им все…

— Ты не умрешь! — Ро заплакала, крепко обхватив его руками. — Ты не умрешь…

Неслышно выскользнув из объятий девушки, он вновь понесся по черному коридору, без всякой надежды на возвращение, в угрюмый мрак…

Когда Джим очнулся и увидел свет, то с трудом осознал, где находится. Было ощущение, будто он добрую сотню лет пролежал мертвым. Постепенно вернулись зрение и чувства. Он понял, что лежит на какой-то плоской поверхности, более твердой, нежели подушки Высокородных, а потолок над ним — белого цвета, хоть и с сероватым оттенком, и довольно низкий.

С натугой повернув голову, он разглядел рядом небольшой столик, несколько стульев и белый экран, какие обычно ставят в больницах. Кроме того, сквозь единственное в комнате окно проникал желтый солнечный свет. Солнца не было видно, только кусочек неба — голубого, с белыми барашками облаков. Он лежал, глядя в это небо, и пытался понять, что произошло.

Очевидно, он находился на Земле. А если так, то где именно? И где Ро и Адок? И корабль?

Он лежал и размышлял. Внезапно припомнился сожженный бок. Заинтересовавшись, он откинул простыни, задрал край голубой пижамы и исследовал тело. Ничего не болело, а кожа выглядела так, словно он и не был ранен.

Джим натянул простыни и откинулся на подушку. Самочувствие было хорошим, кроме небольшой слабости, как после долгого сна. Он снова посмотрел на столик. На пластиковой плоскости стояли стакан с остатками льда и коробка с салфетками. Стало быть, больница Неудивительно, если был тяжело ранен Галианом. Но куда подевался шрам?..

Внезапно Джим заметил на нижней полке стола телефон. Снял трубку и прислушался — телефон молчал. На удачу набрав несколько цифр, он долго ждал ответа, потом положил трубку на место. И увидел рядом с аппаратом кнопку с табличкой «СЕСТРА».

Джим надавил кнопку, однако ничего не произошло. Подождав минут пять, он надавил еще раз. Дверь распахнулась. Однако вошла не девушка в белом халате и колпаке, а крепкий молодой парень, ростом чуть ниже самого Джима, широкоплечий, одетый в белые брюки и белый свитер.

Не сказав ни слова, парень приблизился к кровати и, взяв Джима за левое запястье, молча принялся измерять пульс, лишь изредка поглядывая на часы.

— Я вполне здоров, — сказал Джим. — Что это за больница?

Парень-санитар издал нечленораздельный звук, досчитал пульс и, выпустив руку Джима, повернулся к двери.

— Эй, подождите! — окликнул Джим, садясь в постели.

— Лежи тихо! — хрипло приказал санитар, приоткрыл дверь и выскочил вон.

Джим резко откинул простыни и спрыгнул с кровати. Сделав три шага к двери, подергал ручку. Пальцы скользнули по гладкому металлу — дверь была заперта.

Он снова потряс ручку, затем отступил. Первым побуждением его очнувшегося из небытия мозга было стучать, колотить что есть сил в эту дверь, пока кто-нибудь не явится. Но он стоял и задумчиво смотрел на нее.

Палата — его теперешнее обиталище — все больше смахивала, на приют для душевнобольных. Джим повернулся и пошел к окну. Его подозрения усилились.

Невидимая с постели, на окне была металлическая решетка. На вид довольно тонкая, но, без сомнений, достаточно прочная, чтобы задержать беглеца, не имевшего под рукой инструментов.

Джим глянул вниз. Под окнами раскинулась лужайка, окруженная стеной сосен. Больше ничего нельзя было разглядеть.

Джим вернулся к постели, сел, затем лег, накрылся простынями и, призвав на помощь все свое терпение, стал ждать.

Время тянулось медленно. Потом дверь внезапно отворилась, и вошел знакомый санитар в сопровождении низенького человека лет пятидесяти, в белом халате, совершенно лысого. Вдвоем они приблизились к постели Джима.

— Порядок, — произнес человек в халате, обращаясь к санитару. — Вы мне пока не понадобитесь.

Санитар вышел, закрыв за собой дверь. Врач — ибо никем другим он быть не мог — взял Джима за руку и сосчитал пульс.

— Н-да, — буркнул он себе под нос.

Отпустив руку Джима, он откинул простыню, задрал пижаму и принялся изучать правый бок пациента Пальцы давили то здесь, то там. Внезапно Джим вздрогнул.

— Больно?

— Да, — спокойно сказал Джим.

— Хм… — Врач нахмурился. — Если это правда, то все — крайне интересно.

— Доктор, — сказал Джим. — Со мной что-нибудь не в порядке?

— Нет, с вами-то все в порядке. — Врач оправил на Джиме пижаму и укрыл его простыней. — Но я в это не верю. Единственное, во что я мог бы поверить — небольшая рана в вашем правом боку, которую я видел собственными глазами.

— Во что же вы тогда не верите? — поинтересовался Джим.

— В то, что на этом самом месте якобы была жженая рана, по меньшей мере дюймов шести в длину и двух — в ширину, — заявил врач. — Да, я видел по телевизору ваш корабль и помню, что говорила мне девушка. С раной, которую она описала, вы умерли бы прежде, чем добрались сюда. Я могу поверить в небольшую ранку, зажившую без всяких шрамов, но в большую и серьезную — никогда в жизни!

— А разве так необходимо вас убеждать? — мягко спросил Джим.

— Нет, — ответил врач. — такой необходимости нет. Я могу лишь дать заключение, что сейчас вы абсолютно здоровы. Да, так я им и скажу.

— Кому — им?

Врач кинул на Джима пристальный взгляд.

— Доктор, — сказал Джим. — Возможно, у вас сложилось обо мне нелестное мнение. Ваше дело. Но, думаю, не следует держать своего пациента в полном неведении касательно того, где он находится и кто принимает в нем участие. Вот вы упомянули о девушке. Скажите, она случайно не стоит сейчас за дверью?

— Нет, — сказал врач. — Что до ваших вопросов… Поместили вас сюда члены Правительства Мира. Причем мне запрещено беседовать с вами на темы, к лечению не относящиеся. В моем лечении вы больше не нуждаетесь, стало быть, говорить нам не о чем.

Врач поднялся и пошел к двери. Однако он, взявшись за ручку, казалось, испытывал угрызения совести, поэтому повернулся к Джиму.

— Они пришлют к вам своего человека, — сообщил он, — как только я доложу, что вы окончательно выздоровели. Ему и задавайте любые вопросы.

Он надавил ручку, но оказалось, что дверь заперта. Врач принялся стучать по ней кулаком и звать санитара, который, судя по всему, находился где-то далеко. Наконец дверь тихонько приоткрылась, врач проскользнул в образовавшуюся щель, и дверь захлопнулась. Щелкнул замок.

В этот раз Джиму пришлось ждать недолго — минут двадцать. В палату впустили посетителя лет сорока с сильно загоревшим лицом, в деловом сером костюме. Посетитель подошел к кровати, приветствовал Джима кивком головы и, придвинув один из стульев, сел. Джим устроился на краю кровати.