Ильдар Абдульманов - Царь Мира

— Когда вы их увидели, они что же, дрались? — иронично спросил Ващенко.

— Нет, они разговаривали, неизвестный угрожал Калинину, требуя отдать зеркало. Я вмешался и попытался задержать обоих. И тогда неизвестный парализовал меня с помощью какого-то оружия, напоминающего электрошокер.

— Вы сразу попытались задержать их, или они хотели с вами договориться? — Вопрос Ващенко звучал откровенно провокационно, но Клюкин сдержался.

— Сразу, — коротко и сухо ответил он.

— Продолжайте, капитан, — подбодрил его Асканов, смягчая бестактный вопрос полковника. — Он что-то сказал вам при этом?

— Да, он сказал, что я не должен вмешиваться, а потом, когда я упал, начал пытать Калинина тем же шокером. Требовал отдать зеркало.

— У вас было оружие? — снова прервал его Ващенко.

— Да, пистолет. Но я не смог им воспользоваться.

— Понятно, — сказал Ващенко, ухитрившись вложить в одно слово легкую презрительную насмешливость и недоверие к излагаемому материалу. — Что было дальше?

— Дальше… — Клюкин запнулся. Рассказывать о появлении инэста, прилете эллипсоидов, схватке… Все это действительно кончится тем, что его направят на психиатрическое обследование. Особенно в свете того, что случилось с Саибовым.

— В конце концов мы вынуждены были отдать ему спрятанное Калининым зеркало, после чего появились его… ну как бы сказать… друзья, они унесли зеркало.

— Какие друзья? — недоуменно спросил Ващенко. — Как они выглядели?

— Они были похожи на какие-то бестелесные светящиеся силуэты. Некоторые из них, насколько я понял, были настроены враждебно, между ними вспыхнул конфликт. — Клюкин чуть было не усмехнулся, но сжал зубы, и на лице его появилась гримаса, сильно озадачившая Ващенко. — В конце концов они, видимо, убили этого неизвестного и несколько их погибло, а оставшиеся унесли зеркало с собой.

— Славная история, — вздохнул Ващенко и оглядел присутствующих, ожидая, что они разделяют его сарказм. Но Клевцов спокойно помечал что-то в блокноте, Асканов сидел, опусти» голову и вслушиваясь в рассказ, а Семенов водил ладонью по лицу. Разве что Батищев был близок к такой же реакции, как у Ващенко. Он позволил себе скептическую усмешку.

Пауза длилась с полминуты, потом в кабинет зашла секретарша и сообщила о приходе подполковника Сергунина.

— Пусть войдет, — сказал Асканов, перехватив вопросительный взгляд Станицына.

В кабинет вошел подтянутый худощавый человек в гражданском костюме, без галстука; он поздоровался со всеми.

— Прошу вас, подполковник, — сказал Асканов, указывая на свободный стул. Потом он быстро представил присутствующих и спросил Сергунина: — Какие новости? Что-то вы уже успели узнать?

— Обнаруженный труп неизвестного — это труп гражданина Привалова, особо опасного рецидивиста по кличке Припадок Этого типа мы знаем. Он отмотал два срока за злостное хулиганство и за убийство. В последнее время возглавлял одну из бандитских группировок, специализирующуюся на рэкете. Но самое интересное не в этом. Кличку ему дали из-за его непредсказуемого и чересчур буйного нрава. Мог во время обычного разговора ударить собеседника ножом или швырнуть в него бутылкой. В общем, по показаниям его же напарников, человек психически неуравновешенный и крайне опасный. Они его сами боялись и потому решили устранить. Так вот, позавчера вечером трое бандитов из его группы были задержаны ГАИ — они совершили наезд на прохожего, управляя машиной в нетрезвом состоянии, во время преследования пытались оказать вооруженное сопротивление. Взяли всех троих, при этом двое инспекторов были ранены. В милиции с бандитами обошлись достаточно жестко — ну, это вполне понятно, — и они дружно заорали, что оказали органам неоценимую услугу: избавили их от Припадка. Сказали, что задушили его и оставили в машине. Их повезли на это место, машины не оказалось. Позже, спустя примерно час, она была обнаружена совсем недалеко от вашего города. С пустым бензобаком и без всяких трупов. Бандиты клялись, что совершенно точно его прикончили, набросив на шею удавку и удерживая ее несколько минут после того, как он перестал хрипеть и дергаться. Труп, обнаруженный, по вашим данным, на озере, имеет ярко выраженную странгуляционную борозду на шее и два следа от огнестрельных ранений, о которых бандиты не упоминали. Пули прошли навылет. Сейчас эксперт Щербинин устанавливает, что могло произойти в лаборатории и отчего скончался Припадок. Вот такие предварительные данные.

— Это точно он? — спросил Ващенко. — Ошибка исключена?

— Отпечатки пальцев, татуировка, зубы, общие приметы — все совпадает. Это он, на сто процентов, — уверенно сказал Сергунин. — Я попросил Щербинина сообщать нам по ходу следствия, что еще удастся обнаружить. Конечно, работы у него там край непочатый, но он один из лучших наших специалистов.

— Капитан, вы говорили, что не смогли воспользоваться пистолетом, когда обнаружили на озере ссорившихся Калинина и Привалова, — полувопросительным тоном произнес Ващенко, глядя на Клюкина.

— Не смог, — коротко ответил тот.

— А Саибов, этот милиционер, внезапно сошедший с ума, он работал с вами?

— Да.

— Угу. Ну хорошо, будем ждать результатов экспертизы, — сказал Ващенко, потом взял лист бумаги, что-то написал на нем и передвинул его Семенову.

— Можно вопрос? — внезапно вмешался Клевцов — тот самый, что из Института космических исследований. — Скажите, товарищ капитан, там, на озере, остались какие-либо следы от тех происшествий, о которых вы говорили?

— Ну, не знаю, — пробормотал Клюкин, — трава выжженная, а больше…

Семенов тем временем прочел записку Ващенко и поднял на него глаза. Тот медленно опустил голову, подтверждая сказанное в записке. Семенов передал записку Сергунину, потом извинился и вышел из комнаты.

— Если бы я попросил вас подробно изложить на бумаге все до мелочей, всю последовательность событий, происшедших на озере… — начал было Клевцов.

— Это, несомненно, будет сделано, — бесцеремонно прервал его Ващенко, — но в данный момент, думаю, научные исследования будут не ко времени, а вот подробнейшая и тщательная судебно-медицинская экспертиза необходима. Я склонен все же полагать, что происшествие на озере относится не к числу таинственных научных фактов, а к числу уголовных преступлений.

— Я бы не стал делать скоропалительных выводов, — спокойно заметил Асканов, — однако вынужден признать, что в одном вы правы: вначале следует рассмотреть происшедшее с точки зрения криминала, а потом уже, когда мы убедимся, что возможные преступники обезврежены и дальнейшие преступления исключены, нужно будет дать слово науке. Впрочем, вы, Георгий Данилович, — он обратился к Клевцову, — можете работать параллельно с экспертом. Я думаю, полковник, вы не будете возражать?