Андрей Егоров - Мой персональный клоун

− Я?

− Именно ты, Вадик. Больше некому. Ты достанешь детали, из которых я сделаю звездолет. К счастью, моя первая специальность – конструктор звездных судов. Так что я справлюсь с задачей. Главное, чтобы нашлись нужные компоненты.

Клоун отлично разбирался в технике. Первое, что он разобрал – родительская кофеварка. Из ее недр Рыжий извлек кучу мелких деталей.

− Остальное можешь выбросить, – разрешил он.

− Лучше поставлю на место, – возразил я.

На следующий день меня ожидал грандиозный скандал. Лишенная утреннего кофе мама потрясала окончательно испорченной кофеваркой – клоун не удосужился даже как следует ее закрутить – и недоумевала, как мне пришло в голову забраться в ее внутренности.

− Может, у мальчика технический склад ума? – предположил папа. Кофе он не пил, предпочитая зеленый чай. Поэтому утрата кофеварки его не сильно взволновала. Зря он это сказал. Мамин гнев переключился на папу. Крик стоял такой, что я предпочел ретироваться. Мне очень не нравились их скандалы.

После этого случая я понял, что бытовые приборы лучше не трогать. Во всяком случае, те, что еще работают. И отнес клоуна в сарай – там валялось множество старых сломанных агрегатов. Больше всего его заинтересовала микроволновка и электробритва. Он копался с ними почти неделю. Все отобранные детали, пригодные для строительства звездолета, я складывал в специальный пакет. Он хранился в сарае, во избежание ненужных объяснений с родителями.

В качестве благодарности клоун устраивал для меня ежедневные представления. У него был талант акробата и жонглера, и в выдумывании новых реприз Рыжему не было равных. Каждый день мой персональный клоун изобретал что-нибудь новенькое, добавляя свежие номера в развлекательную программу. Он умел меня насмешить. Я хохотал так, что у отца возникли подозрения – нет ли у сына истерического расстройства. Такое иногда случается у детей, если родители не сильно ладят.

− Давай поговорим, сынок, – папа усадил меня на диван, а сам устроился рядом. – Скажи, пожалуйста, что тебя так веселит, когда ты сидишь, запершись у себя в комнате совсем один?

− Ну-у, – я действительно не знал, что ответить, ведь рассказать о том, что у меня есть персональный клоун из космоса я не мог. – Придумываю всякое…

− Например.

− Фантазирую. Представляю, что было бы, если бв электрички могли летать…

− А что было бы?

− Они бы, наверное, могли столкнуться в воздухе.

− И тебе кажется это смешным?

− Ну, да, – я пожал плечами. – А еще вот… – Я извлек из кармана старую электробритву и протянул папе. – Я ее починил.

− Откуда она? Ах, да. Из сарая, – папа улыбнулся. – Опять фантазируешь? Она сломалась в прошлом году. И я относил ее в мастерскую. Эту бритву нельзя починить.

− А я починил.

Папа хмыкнул, подошел к розетке и воткнул в нее вилку. Когда он нажал на кнопку, и старая бритва загудела, на лице папы отразилось глубокое недоумение.

− Как это? – проговорил он. – Как ты это сделал?

− Разобрал ее, починил и опять собрал, – сказал я…

− Знаешь что, – папа потряс в воздухе указательным пальцем, – сталкивающиеся электрички – это не смешно. Могут погибнуть люди. Это совсем не смешно, да…

Позже он пытался обсудить мой технический гений с мамой, но она как обычно не восприняла его слова всерьез.

− Вечно ты городишь чепуху, – отмахнулась мама.

Я сделал выводы из разговора с отцом – теперь представления клоун давал только в сарае или на лесной поляне по дороге к речке. Там мой смех никому не казался странным…

− А почему ты так выглядишь? – спросил я как-то раз своего маленького друга.

− Что ты имеешь в виду? – переспросил Рыжий, продолжая резать вольфрамовую нить из лампы накаливания на аккуратные металлические кусочки по паре миллиметров каждый.

− Ты очень похож на клоуна. На клоуна из цирка, как на картинках.

− Мимикрия, – он коротко глянул на меня. – Своего рода защитная реакция. У моего народа нет внешнего облика в привычном представлении землян. Мы считываем образ, вызывающий положительную реакцию индивидуума, находящегося с нами в контакте, и принимаем соответствующую форму и цвет. Скажи, если ты подумаешь хорошенько, разве ты меня не помнишь?

Я замотал головой.

− Возможно, ты был в цирке с родителями, смотрел представление, и тебе больше всех понравились клоуны…

И я вдруг вспомнил. И как только я мог забыть? Пару лет назад я действительно ходил с отцом в цирк. Клоун в рыжем парике на залитой ярким светом арене. Он жонглировал бутылками и смешно падал в партер.

− Да! – выдохнул я. – Мы были в цирке с папой… Но это было очень давно. – Детский год совсем не то же, что год взрослого человека. Год ребенка – это почти целая жизнь, насыщенная множеством событий, обо всем и упомнить сложно, так много всего произошло за какой-то год. Потом время бежит все быстрее и быстрее. Год зрелого человека пролетает мимо, оставив за собой лишь недоумение – как, уже прошел целый год? Но ведь почти ничего не произошло в этом году, всё лишь шло своим чередом, как и годом ранее…

− Вот видишь, это мимикрия.

− Мимикрия, – повторил я незнакомое слово. – А я так могу?

− У людей мимикрия тоже есть, хотя она и не столь явно выражена. Представь, что ты понравился кому-то. В этом случае твоя внешность для него удивительным образом меняется. При встрече этот кто-то, питающий к тебе теплые чувства, воспринимал тебя совсем иначе, чем через месяц после знакомства. Влюбленные не видят друг в друге недостатков, хотя эти недостатки, разумеется, есть. Эмоциональная привязанность вызывает и внешние изменения. Хотя вы, люди, обязаны этим по большей части собственному восприятию. Это весьма тонкий психологический фокус. И вы можете развить в себе умение мимикрировать, чтобы понравиться тому или иному человеку. Кажется, у вас это умение зовется обаянием.

− Я не совсем понял…

− Неудивительно. Тебе только шесть лет. Поймешь когда-нибудь потом, – пообещал Клоун.

− А сколько тебе лет? – спросил я.

− Даже по нашим меркам я уже весьма пожилой мужчина, мне девяносто пять.

− Девяносто пять?! – ужаснулся я. – Ты же старше дедушки.

− Стареет только оболочка, но не душа. Душа всегда остается молодой. Даже в дряхлом теле. Так что ты, в некотором роде, ровесник своего дедушки. Помни об этом, когда увидишь его в следующий раз.

Большую часть дня я был предоставлен сам себе. Родителям хватало дел на работе и выяснения отношений друг с другом. Скандалила, по большей части, мама, отец же чаще всего отмалчивался. Тем не менее, ссоры случались почти каждый день. Маме хотелось вывести отца из себя, заставить хоть как-то проявить свое мужское начало. Некоторым женщинам необходимо чувствовать твердую руку. Но он был просто не способен противостоять ее напору, хотя был сильным и волевым человеком. Теперь я понимаю, его делала слабым и уязвимым любовь.