Владимир Ильин - Зимой змеи спят

Перед входом в бар он заскочил в ближайшую Кабину Уединения и проверил готовность своего снаряжения. Экипирован он был на славу: прямо-таки ходячая бронированная боевая единица. Под костюмом у него был кварцевый бронежилет, способный выдержать лазерный луч средней мощности, а при необходимости его можно было превратить в бронекомбинезон — толстый воротник из быстротвердеющего тесида под давлением сжатого воздуха мог развернуться в шлем, обволакивая голову защитной сферической оболочкой. На обеих предплечьях были спрятаны автоматы-кассетники, но тот, что на правой руке, был заряжен обычными пулями, а тот, что на левой, — парализантом. А еще за отворотом манжеты у него была спрятана миниграната ослепляющего действия — «слепилка» на жаргоне, а за правым ухом, под тонким слоем грима телесного цвета, был прилеплен комочек пенного иммобилизатора, который при сильном сжатии его двумя пальцами распухал до объема, достаточного для того, чтобы облепить противника коконом быстро схватывающейся пены. И вся эта техника была замкнута на компнот, который был переведен в режим восприятия голосовых команд, и для ее задействования не надо было и пальцем шевелить, а достаточно было короткого кодового словечка…

И в самый последний момент на всякий случай он воткнул за пояс числившийся за ним в реестрах Службы «маунинг»: в конце концов, надежнее всего то, что проще…

Хотя стрелять — во всяком случае, первым — он не собирался. И уж тем более — на поражение…

Не то чтобы Юлов поверил Монарху насчет того, что человек, на встречу с которым он шел, — его дед, выполняющий в этом времени некую тайную миссию. Стрелять в Пришельца он все равно не собирался по той простой причине, что это не способствовало решению задачи. Хватит, и так уже выстрелов было больше, чем нужно… Мертвый Пришелец — нулевой, его все равно что нет, потому что ни подтвердить, ни опровергнуть различные версии он не может, а ведь мне нужен не сам по себе физический объект в виде человека, нет, мне нужна та информация, которой он обладает…

Здесь наличествовал некий парадокс, которого Юлов всегда старался избегать, не заходя в своих стремлениях и мысленных целеполаганиях дальше, чем следует. Ведь в самом деле, если задуматься над тем, ради чего он так гоняется за незваными гостями в его мире, то получалось, что эта гонка не имеет абсолютно никакого смысла. Ну, допустим, отловит он когда-нибудь одного из Пришельцев живьем — а что дальше?.. Посадить в клетку, как обезьяну, и демонстрировать всему миру с воплем: «Смотрите, вот они какие, Чужие!»?.. Так ведь, с одной стороны, Служба не пойдет на публичное самоафиширование и демонстрацию пленника, а с другой — что его демонстрировать-то?.. От нас Пришельцы мало чем отличаются — по крайней мере, внешне — так что же в нем интересного, тем более, если он будет молчать, как рыба, или строить из себя ничего не понимающего дурачка?.. Вариант второй.

Мы подвергаем пойманного Чужака тщательному обследованию — а на предмет чего?

Чтобы установить, какими сверхъестественными способностями он от нас отличается?

А если он от нас ничем не отличается? Если он такой же, как мы? Или, скажем, есть в нем что-то особенное, но посредством наших приборов и тестирующих программ это «что-то» не выявить?.. И опять — тупик?.. Остается, наконец, вытягивать из него информацию, которой он владеет. Как в типичных шпионских романах: пароли, явки, кто резидент, цель вашего задания, связь с вашим центром, кого из других агентов вы знаете — и так далее, до полного упомрачения… А если он будет молчать? Если наших средств окажется недостаточно, чтобы развязать ему язык? Что тогда? Содержать в качестве секретного музейного экспоната или в отчаянии пустить в расход?..

Чтобы не заходить в мысленный тупик, лучше всего было не доводить свои размышления на эту тему до логического завершения. Иначе получалось, что вообще всякая деятельность, направленная против Пришельцев, не имела смысла. Как в одной старой комедии про угонщика автомобилей: «Ты догоняешь — я бегу, а я догоняю именно потому, что ты бежишь». Красивенький замкнутый круг…

А может, и в самом деле не надо бороться с Ними? Почему я так решил, что если Они явились к нам тайно, то заслуживают только противодействия с нашей стороны?

Разве Их нельзя понять или хотя бы попытаться уразуметь, какие мотивы побуждают Их слать одного агента за другим в наше время? Чисто научная любознательность?

Стремление извлечь выгоду, если Сократ Константинович все-таки был прав, утверждая, что это наши предки? Или искреннее желание обеспечить благополучное развитие человечества?..

Юлов взглянул на часы.

Поздно. Поздно ты спохватился, братец, сказал он самому себе. Раньше надо было ставить перед собой такие вопросы и пытаться ответить на них. А теперь остается только подчиняться внутренней программе, которую ты сам заложил в себя много лет назад… Интересно, мелькнула у него мысль, а если послушаться Монарха и отказаться от намерения взять Пришельца своими собственными руками? Может быть, в баре тебе действительно угрожает опасность погибнуть?.. Не будь дурачком, сказал он себе. Если тебе суждено погибнуть от рук… или от лап, что там у них есть… Чужих, то, не явившись на встречу, ты только отсрочишь приведение приговора в исполнение. Даже в том случае, если речь идет о посланниках прошлого, они найдут тебя где угодно, хоть в твоем служебном кабинете, если ты захочешь вдруг перейти на казарменный режим… Для них это будет нетрудно, ведь, по существу, вся наша Служба с ее сверхсекретами и накопленным за многие годы могуществом — у Них в руках, и Они манипулируют всеми нами, как хотят, по той простой причине, что Они — это мы, только много лет спустя, а мы — это Они, только много лет тому назад…

И от этой мысли Юлову стало совсем гадко и тошно. И только теперь до него дошло, почему же он так упорно пытается воевать с этими «невидимками», которые до последнего времени не замечали его наскоков. Именно поэтому он и боролся с ними — потому что они его ни во что не ставили, они просто-напросто не видели в нем соперника. Они перли по всем временам напролом, как пьяный в болотных сапогах прет по пшеничному полю, и считали себя вправе брать, что вздумается, а если какой-то одуревший от ужаса крот или хомяк вдруг пытался путаться у них под ногами, то, по их мнению, достаточно было отшвырнуть его пинком в сторону и победно шествовать дальше… И кому-то все-таки надо было заставить их почувствовать, что перед ними — не слепые кроты и не добродушные хомячки и что, кроме них, пришельцев, есть еще и другие обитатели этого огромного круглого поля, не имеющего ни конца, ни начала…