Владимир Ильин - Зимой змеи спят

Юлов вошел в бар и сразу увидел того человека, о котором ему говорил «Персон».

Тот сидел за столиком в окружении трех колонн в центре зала, полускрытый от входа буйно разросшейся зеленью и посматривал на часы. На вид это был самый обыкновенный посетитель, жадно разглядывавший экзотичный интерьер.

Ноги не гнулись почему-то в коленях, и, чтобы добраться до столика, Юлову пришлось идти неестественной походкой. Спрятанное на нем снаряжение сразу стало весить, по меньшей мере, полтонны, словно он очутился на поверхности Юпитера…

Ему повезло. Он удачно подошел к столику в тот момент, когда сидевший за ним человек смотрел куда-то в сторону. Можно было бы, конечно, сразу, пользуясь внезапностью, навалиться и попытаться обездвижить незнакомца, но Юлов решил действовать наверняка.

Он без приглашения сел напротив человека в сером костюме и сказал:

— По-моему, я не заставил себя долго ждать.

Человек перевел на него взгляд, и его серые глаза удивленно расширились.

— А вы кто? — спросил он так, будто ожидал увидеть вместо Юлова кого-то другого.

— Александр Македонский — не узнаешь? — усмехнулся Юлов. — Лично я не советую тебе дергаться. Во-первых, бар окружен нашими людьми, и ты сейчас на прицеле у моих снайперов, а во-вторых, я тоже пришел не с пустыми руками…

Он положил свои руки на край стола и выгнул слегка предплечья так, чтобы из-под манжет пиджака выглянули дула «кассетников».

— Сцепи пальцы в замок и положи руки на стол, — приказал он человеку напротив себя. — А теперь медленно-медленно отодвинь от себя блюдо и стакан… вот так…

— А что это вы мне тыкаете? — с обидой осведомился человек в сером костюме. — По-моему, мы с вами на брудершафт не пили!..

— Еще не всё потеряно, — лучезарно улыбнулся Юлов. — У нас впереди — целый вечер… Так что давай побеседуем… дедуля…

На экране видеотерминала в открытой кабинке, расположенной в боковом коридорчике за стойкой, красовалась стандартная заставка с надписью на семи европейских языках: «Zапято, iduт pегедоvогы».

Как табличка на столе, за которым восседают друг напротив друга делегации высокого ранга с любезными улыбками от уха до уха…

Ставров вошел в кабинку и ткнул пальцем в клавишу, сгоняя картинку с экрана. На него тотчас же уставилась исподлобья чья-то незнакомая физиономия, дурно раскрашенная в самые различные цвета, как американский индеец времен Фенимора Купера.

— Ну давай, рожай скорее, — предложила физиономия. — Долго я тебя ждать буду?..

Я тут, между прочим, не на пляжý лежу, а на постельке голышом, и из окна дует…

Чего ты хочешь-то, котик?

Ставров часто-часто поморгал.

— Здесь какая-то ошибка, — осторожно предположил он. — Вам кто нужен?

— Мне? — рожа на экране оскалилась в ехидной улыбочке. — Да мне-то, милый, давно уже никто не нужен… кроме того дяди, который на юмах изображен. Обычно это я кому-то требуюсь… в любое время дня и ночи… А ты из бара звонишь, что ли? Ну ты даешь, дяденька Ставров! Неужели тебя так приспичило? Только какой-то ты несмелый… даже не похоже, что тебе видеосекс нужен… Или я тебе не нравлюсь, котик?

Ставров начал понемногу понимать, в чем дело. Уже в его время практиковался так называемый «секс по телефону». Здесь же, ввиду технического прогресса и дальнейшей либерализации нравов, обычным делом было заказать секс по видеофону, причем в любой его модификации… Значит, кто-то якобы от его имени сделал заказ на видеофонный секс, а потом вызвал Ставрова из зала. Значит, на то была веская причина…

Отвечать на вопрос своего потенциального партнера по видеофонному сношению Ставров не собирался. Объяснять этому скоту с вонючей пастью и тупой рожей, что он чудовищно заблуждается насчет собственной привлекательности, явно было делом безнадежным и неблагодарным. Тогда раскрашенное лицо вдруг исчезло, и на экране возникла во всей своей неприглядной красе, если можно так выразиться, совсем другая часть тела. Голос за кадром жеманно проблеял:

— Ну, ладно, котик, перейдем от слов к делу… Хочешь, я тебе стих прочту… для разогрева? — Голос сделал паузу, а затем принялся с пафосом декламировать: — «Я возбуждаюсь, думая про это… Я помню ночь с тобою как-то раз… Я полупьян был, ты — полураздета… В какой-то миг нас охватила страсть!..»…

Две женщины, возвращавшиеся из туалетной комнаты в зал, с подозрением покосились на Ставрова. Чувствуя, как у него начинают пылать уши, Георгий потянулся к клавише отключения.

— Ты, козел! — возопил фальцет в видеофоне. — Платить тебе все равно придется, понял?..

Ставров с остервенением надавил кнопку. Так, будто это был спусковой крючок…

Кто же все-таки решил таким образом устранить его из зала? Или, наоборот, его решили выманить из людного места в ловушку? Может быть, это глупые шутки ряженого со шваброй, который зарабатывает денежки в том числе и розыгрышами клиентов? Может, здесь так заведено?..

Георгий покинул кабинку, и тут на него стал падать какой-то пьяный тип, пиджак которого был перекошен по причине неправильного застегивания пуговиц, а из распахнутого настежь «магазина», как говаривала в таких случаях жена Ольга, выглядывал угол полы рубашки.

— Т-ты м-мне ср-разу с-скажи, друг, — густо дыша перегаром, пробухтел расхлюстанный в лицо Ставрову, — ты м-мне др-руг или не д-друг?..

— Друг, друг, — дипломатично проворчал Ставров, отстраняя от себя типа с раскованными манерами. — Ты мне друг, но истина дороже.

— И-истина? — икнул любитель Бахуса. — К-кая истина?

— Та, что в вине, — сказал Ставров, но расхлюстанный, видно, был плохо знаком с классикой. — Как сказал поэт, «я пью сегодня молча отравленное истиной вино»…

— В-вино? — оживился тип, услышав родное слово. — Это — да!.. Д-дерябнем на п-посошок, а?..

Ставров отрицательно мотнул головой и принялся отдирать от себя липкие пальцы потерявшего разум пьянчуги, но тот вдруг пробормотал ему на ухо совершенно трезвым голосом:

— Не торопитесь в зал, Георгий. Там ваш приятель сейчас будет убит за попытку оказать сопротивление полиции при аресте…

Он вновь отклеился от Ставрова и, немелодично заорав на весь коридор: «Наух-хад, наух-хад, б-без д-дорог… ик… б-без сл-ледов… я бр-реду, я бр-реду… наош-шупь!..» — побрел в заведение, одноименное с названием бара, причем в женскую его половину. Георгий оторопело посмотрел ему вслед, а затем подкрался к выходу в зал и осторожно выглянул из-за шторы.

Рувинский сидел, положив на стол руки, пальцы которых были сцеплены друг с другом так, как будто кто-то испытывал его подверженность гипнозу. В свое время в школе у Георгия был учитель физкультуры, который развлекал своих учеников опытами, вычитанными им из книжек популярного в годы застоя Владимира Леви, и первым делом гипнотизер-самоучка испытывал «объект» на внушаемость путем проверки сцепления рук…