М. Чертанов - Казнить нельзя помиловать

– Народ должен был голосовать, – пояснил я, – чья киска самая красивая, и чья морковка, или там хрен… короче, самый большой. А потом оказалось, что участникам в спальни скрытые камеры без их ведома ставили. Они ведь выиграли процесс, и шоу запретили.

– Эти граждане сами вызвались участвовать, – заметил Алекс. – Им только про скрытую съемку не сказали. А нашего согласия вообще не спрашивали. И никаких камер в наших квартирах нет. После того прецедента они бы не решились. С того канала такую сумму слупили…

– Но ведь пока это все показывали, рейтинг у них поднялся, – заметил я. – А это значит – реклама дороже. Так что они отнюдь не в убытке остались.

– Нет, Иван, это слишком рискованно, их ведь тогда предупредили, что лицензию отберут, – сказал Алекс. – Уверяю вас: нет ни камер, ни прослушки. Дело не в том. Знаете, за что я эти игры не люблю? Люди начинают топить один другого, как пауки в банке. А я играть не хотел и не хочу. Никого давить и мочить не собираюсь, а ведь каким-то образом нас вынудят это делать.

– Как это они вынудят?! – возмутилась Марина. – Не родился еще тот человек, который заставит меня делать, чего я не хочу. Но, Лешик, тут все не так. Если б надо было мочить, давали бы задания или мнение наше спрашивали. Я думаю, в этой игре выбывают по какому-то объективному критерию.

– Тогда что ты переживаешь? Take it easy. Если никаких действий от тебя не требуется – плюнь и живи как обычно…

– Запишем в протокол, – подытожил я. – Если скрытые камеры – подаем в суд. Если камер нет и ничего делать не предлагают, а просто глядят на наше поведение – не обращаем внимания. Если попросят друг за другом с пушками гоняться или голосовать – посылаем их. Так?

– Примерно так, – кивнула Маринка. – Конечно, мы люди друг другу посторонние и ничем не обязаны, но лично я ни против кого ничего предпринимать не стану, заявляю со всей ответственностью. И не потому что такая благородная, а просто не хочу. Так что если меня сейчас кто слушает, имейте в виду! – адресовалась она к потолку. – Но в суд я подам в любом случае.

– Муся, а вдруг окажется, что ты со своим свободолюбием, наплевательством и пофигизмом случайно соответствуешь правильной модели поведения, и тебе приз дадут?

– Все равно подам… В Страсбургский суд за нарушение Женевской конвенции…

Полезно быть трезвым. Все понятно, обыденно, просто. Артем жив-здоров. Во Владивостоке были простые совпадения. Кому-кому, а мне грех жаловаться на телевизионщиков, благодаря им у меня теперь есть Маринка, друг, сестрица Аленушка. Леха… и тут все получится. Выделывается, надо же, метафизика, бабочка! Давай, дружище, прикалывайся, веселись, я тебя не таким еще приколам научу. Пусть ты не наш – можно подумать, я никогда никого не совращал. Это даже интереснее. Ну, а не выгорит – тоже не беда, наплевать, не так уж сильно я увлекся.

Легко на душе стало! Петь хочется. Петь можно, а пить не надо, во всяком случае, паленую водку. Что там на экране происходит? Опять митинг какой-то. Пионеры и пенсионеры скандируют: «Когда – мы – едины – мы – непобедимы!» Сразу вспоминается «Молчание ягнят» и безумный Миггз: «Я – хачу – уйти – с исусом – я – хачу – с хрестом – пайти»…

– Господа хорошие, – провокаторским голосом начал Леха, – как вам кажется, кто выиграет, когда дойдет до дела? На кого ставите? Кто как себя поведет?

– Геныч пойдет ментам сдаваться, – уверенно сказал я. – Не вытерпит. Олег согласится на все условия, ему квартиру покупать надо. Татьяна тоже. А почему они оба в списке, одна семья?

– Напутали, фамилии-то у них разные. А я считаю, никуда Геныч не пойдет, – сказала Марина. – Он совсем не дурак. Подумает-подумает и поймет, что лучше не дергаться. Вот он и выиграет в конце концов. Он человек без предрассудков.

– Лизавета не станет играть, – сказал Алекс, – она таких же взглядов придерживается, что и мы. Так что все по справедливости. Кто самые бездомные, те и выиграют.

– Леха, а если б ты тоже был бездомный? – спросил я. – Согласился бы? Олег говорил, у тебя жилищные условия чего-то там не позволяют…

– Просто ко мне мать приехала. У меня такая же точно квартира, Иван, как твоя. Захочу больше – найду, где заработать или украсть, не проблема.

– А как ты в Москву вообще попал?

– Да так, приехал…Большой город, больше развлечений. Клубы-рестораны, театры-выставки и все такое… Кстати, о досуге: не хотите сходить куда-нибудь?

– Обязательно, – просияла Маринка, – только не сегодня, ко мне придти должны.

– Сегодня и я не могу, мать одну по вечерам бросать не хочется, и так видимся с ней очень редко. Давайте через недельку. Ладно, Иван, нас вежливо выпроваживают – пора…

Дома я выкурил бесчисленное количество сигарет. От них саднило в горле, щипало язык. Черт, я был уверен, что он на лестнице скажет мне что-нибудь. Но он ничего не сказал. Спускался впереди меня, прыгая через две ступеньки. У подъезда кивнул, поднял воротник куртки и мгновенно растворился в ранних сумерках. Руки не подал, как обычно. Вот так, Дориан из деревни Гадюкино, обломайтесь: легкой победы не будет. А я легких и не люблю. Препятствия, они чего-то там усиливают. Как жить-то хорошо, господа, товарищи, братья и сестры!

В какой же реальности я нахожусь? Пол, диван, потолок – все как вчера. Спал сладко, крепко и видел во сне Ганнибала Лектера, с которым мы посетили скрипичный концерт, только музыканты играли не на скрипках, а на рапирах. Отныне трезвость – норма жизни! Тридцать раз отжался и пошел в ванную. Может, когда-нибудь и курить брошу.

Шлялся целый день в лесу, что возле моего дома. Купил какой-то готовой жратвы в коробочках. Пожевал без аппетита и набрал Маринкин номер. Занято. Каждые пять минут нажимал на «redial», но результат был тот же. С кем это она? Для Интернета у нее выделенный канал. Как можно столько трепаться? Что там происходит? Жучки нашли? Она лежит, мертвая, на диване, а по комнате ходят люди в штатском, роются в ящиках, фотографируют, трубка лежит на столе и издает бесконечные короткие гудки…

Наконец дозвонился и напросился в гости. Пришел, развалился с ногами на диване и закурил. Хозяйка отправилась варить себе кофе, мне чай. Традиция уже сложилась. Мои тапки, мой угол, моя чашка. Я к вам пришел навеки поселиться. Каким образом у нее в квартире всегда такая чистота, будто паркет только что натерли, пыль смахнули, кафель начистили? В следующий раз я приду к ней с цветами. Гость должен соответствовать приему.

– Был специалист по жучкам, – сказала Марина. За эти дни щеки у нее совсем запали, и линия от скулы вниз стала еще очаровательней. Зеленые линзы она сняла, глаза оказались бледносерыми. – Ты не мог дозвониться? Как раз проверяли связь. Все чисто, так что можешь начинать выкладывать новости. Кого убили? Как погода?