Дуглас Адамс - Путеводитель “Автостопом по Галактике”

– То есть, ты думаешь, что, после того как Йоден поговорил с тобой, ты пошел и подкрутил себе какие-то винтики?

– Он умел убеждать.

– Да, но… Зафод, приятель, тебе теперь, знаешь ли, надо следить за собой.

Зафод пожал плечами.

– Неужели ты совсем-совсем не знаешь, зачем ты это сделал? – спросил Форд.

Зафод серьезно обдумал этот вопрос и, казалось, его посетили какие-то смутные подозрения.

– Нет, – сказал он в конце концов. – Похоже, я еще не готов допустить себя до своих собственных секретов. Но, – добавил он после дальнейшего размышления, – это вполне разумно с моей стороны. Я не знаю, доверил бы я себе убить муху или нет.

Секунду спустя из-под них испарилась последняя планета в каталоге, и вокруг восстановился реальный мир.

Оказалось, что они сидят в обитой плюшем приемной, заставленной стеклянными столиками и наградами за лучший дизайн.

Перед ними стоял высокий магратеанец.

– Мыши готовы принять вас, – объявил он.

– Вот так вот, – сказал Слартибартфаст, совершая неуклюжие попытки прибраться в своем кабинете. Он снял с огромной кучи бумаг верхний листок, но не сумел придумать, куда его поместить, и поэтому положил обратно, после чего куча немедленно развалилась. – Глубокий Мыслитель создал Землю, мы ее построили, а вы на ней жили.

– А вогоны пришли и разрушили ее за пять минут до окончания работы программы, – продолжил Артур, и нельзя сказать, чтобы в его голосе не звучала горечь.

– Да, – подтвердил старик, прервавшись для того, чтобы оглядеть комнату безрадостным взором.- Десять миллионов лет тщательного планирования полетели псу под хвост. Десять миллионов лет! Можете ли вы, землянин, постичь, что это за отрезок времени? За это время из одного-единственного червяка может возникнуть пять галактических цивилизаций! И все пропало. – Он помолчал. – Ну что ж, вот вам бюрократия в действии, – прибавил он.

– Знаете, – сказал Артур задумчиво, – все это объясняет много разных вещей. Я всю жизнь испытывал странное чувство, как будто в мире что-то присходит, что-то глобальное и даже зловещее, но никто не мог сказать мне, что именно.

– Да нет, – покачал головой старик. – Это самая обычная паранойя. Это испытывают все во Вселенной.

– Все? – удивился Артур. – Ну, раз все это испытывают, это что-нибудь, да значит! Может быть, где-нибудь за пределами Вселенной, которую мы знаем…

– Может быть. Какая разница? – прервал старик Артура, пока тот не перевозбудился. – Может быть, я слишком стар и слишком устал от жизни, – продолжал он, – но я всегда считал, что раз шансы выяснить, что же на самом деле происходит, смехотворно малы, то остается только перестать искать во всем дурацкий смысл и заняться делом. Посмотрите на меня: я создаю береговые линии. Я получил приз за Норвегию.

Он порылся в куче мусора и выудил оттуда большой кусок плексигласа с моделью Норвегии внутри, на поверхности которого было выгравировано его имя.

– Какой в этом смысл? – риторически вопросил он. – Никакого смысла я в этом не вижу. Я всю жизнь занимался фьордами. Потом вдруг на них пошла мода, и мне дали главный приз.

Он повертел приз в руках, пожал плечами и небрежно отшвырнул его – но все же не настолько небрежно, чтобы тот не приземлился на мягкое.

– На этой второй Земле, которую мы сейчас строим, я занимаюсь Африкой и, конечно же, опять делаю все эти фьорды, потому что так уж случилось, что они мне нравятся, и к тому же я настолько старомоден, чтобы считать, что они придадут континенту приятный вид в стиле барокко. А мне говорят, что это недостаточно экваториально. Экваториально! Я вас умоляю! – Он издал глухой смешок. – Какая разница! Конечно, наука достигла небывалых высот, никто не спорит, но, по моему мнению, лучше побыть один день счастливым, чем убежденным в своей правоте.

– А вы счастливы?

– Нет. И на этом, разумеется, моя теория разваливается.

– Жаль, – посочувствовал Артур. – Если бы не это, то ваш образ жизни был бы просто идеальным.

На стене замигала маленькая белая лампочка.

– Пойдемте, – сказал Слартибартфаст, – вам предстоит встреча с мышами. Ваше прибытие на планету произвело большой фурор. Оно уже, как я понял, было провозглашено третьим самым невероятным событием за всю историю Вселенной.

– А какие были первые два?

– Да небось, как всегда, какие-нибудь случайные совпадения, – бросил Слартибартфаст без интереса. Он открыл дверь и ждал, когда Артур последует за ним.

Артур напоследок еще раз окинул взором комнату, а потом посмотрел на себя, на свой грязный пропотевший халат, в котором он лежал в грязи в четверг утром.

– С моим вот образом жизни происходит что-то непонятное, – пробормотал он себе под нос.

– Простите, не расслышал, – вежливо сказал старик.

– Нет, нет, ничего, – замотал головой Артур, – я просто пошутил.

Общеизвестно, что слово не воробей и что неосторожное высказывание может стоить жизни, однако не все и не всегда понимают подлинное значение этих прописных истин.

Например, в ту самую секунду, как Артур сказал: “с моим вот образом жизни происходит что-то непонятное”, в ткани континуума пространства-времени образовалась причудливая дыра. Сквозь эту дыру слова Артура унеслись далеко-далеко назад во времени в неизведанные дали Вселенной, где на грани страшной межзвездной битвы застыли причудливые воинственные создания.

Вожди двух воюющих сторон встречались в последний раз.

Над столом переговоров висело леденящее молчание, и предводитель Фл’хургов, разодетый в украшенные драгоценными камнями черные боевые шорты, пытался смерить взглядом предводителя Г’гугвунтов, сидящего перед ним на корточках в облаке зеленого сладко пахнущего пара, и, имея в распоряжении миллион акулоподобных звездолайнеров в полном боевом оснащении, готовых по первому его приказу выпустить в мир электрическую смерть, требовал от отвратительного создания, чтобы то взяло назад слова, которые только что сказало о его матери.

Создание пошевелилось в своем омерзительном соусе, и в этот самый момент над столом переговоров проплыли слова “с моим вот образом жизни происходит что-то непонятное”.

К несчастью, на языке Фл’хургов это было самое ужасное оскорбление, которое только можно было себе представить, и в ответ не оставалось ничего иного, кроме как на многие столетия развязать ужасную войну.

Со временем, после того, как Галактика Фл’хургов в течение нескольких тысяч лет подвергалась целенаправленному истреблению, они осознали, что все произошедшее было чудовищной ошибкой, и собрали остатки своих боевых флотилий для объединенной атаки на нашу собственную Галактику – выявленную как источник оскорбительного замечания.