Тамара Крюкова - Костя+ника

Костя решил не вдаваться в подробности о том, что именно говорит о нем мама в такие моменты. Вместо этого он заключил:

- Не бери в голову. Родители больше выпендриваются, для острастки, а на самом деле предложи им поменять своего ребенка на чужого - фиг поменяют.

- Ты так думаешь?

- Тут и думать нечего. Ты что, взрослых не знаешь? У меня мать иной раз так расходится, хоть из дома убегай. Но родителей тоже можно понять. Надо же им нас как-то воспитывать.

Если бы в этот момент Зоя Петровна слышала смиренную речь сына, она бы, наверное, целый месяц безропотно слушала рок и не просила выключить "этот ор", но, к сожалению, она так и осталась в неведении относительно того, насколько сильно он сочувствует взрослым в их нелегком воспитательном труде.

Взгляд Ники смягчился и потеплел.

- Ты очень хорошо говоришь. Тебе хочется верить.

Вдохновленный признанием своих ораторских способностей, Костя признался:

- Вообще-то я тоже не люблю с родителями ссориться. Да ты не расстраивайся. Куда они денутся? Немного побушуют и отойдут. Может, за черникой сходим? Сейчас уже не так сыро.

Никандра помолчала, а потом едва слышно произнесла:

- Я не могу идти в лес.

- Чего это вдруг? - удивился Костя.

- Не вдруг, а вообще. Я не могу ходить, - сказала Ника.

- То есть как не можешь? - не понял Костя.

- Тебе что, объяснить? - ни с того ни с сего разозлилась Ника.

На этот раз чаша Костиного терпения переполнилась. Сколько можно выносить ее капризы и выдумки? Нянчишься тут, успокаиваешь, а она из тебя дурака делает. Костя посмотрел на девчонку и с издевкой произнес:

- Держите меня восемь человек, а то упаду. Ходить она не может! А по деревьям лазать слабо? Ножки, что ли, подкашиваются?

Ника побледнела, губы ее задрожали. Она привстала в шезлонге, опираясь о подлокотники руками. Глаза ее снова стали холодными и чужими.

- Убирайся отсюда! - выкрикнула она, словно выплюнула слова Косте в лицо. - Никакой ты не интересный! Ты - подлый! Я-то думала... А ты просто пришел посмеяться. Ну что, смешно, да? Смешно?! Убирайся! Подонок!

Костя опешил. Он ожидал чего угодно, но чтобы его ни за что ни про что назвали подонком, да еще гнали взашей?! В нем клокотала праведная злость.

- Сама ты дура чокнутая! - крикнул он, без оглядки выскочил на улицу и, схватив велосипед, покатил его прочь от этого огромного дома с его сумасбродной обитательницей.

У Кости горело лицо, как после пощечины. Все говорило о том, что эта девчонка ненормальная: и постоянная смена настроений, и манера кем-то прикидываться. Но даже от сумасшедшей он ничем не заслужил такого оскорбления. После встречи в лесу он так хотел снова увидеть ее, но получить такую пощечину! К чему все это притворство, высокомерие? Вдруг Костю пронзила мысль, от которой ему стало совсем тошно.

В лесу она просто насмехалась над ним. Еще бы! Она наверняка просто умирала со смеху, когда услышала про первую встречную. Может, потому и уверяла, что живет в лесу, чтобы дать понять, что на даче такая принцесса ему не ровня? Ну и плевать на нее. Плюнуть и растереть! Подумаешь, царевна-лягушка конопатая.

Зоя Петровна сразу обратила внимание на угрюмый вид сына.

- Чего это ты насупился?

Меньше всего Косте хотелось сейчас обсуждать происшедшее, да и что он мог сказать о том, как его унизили и оскорбили?

- Шина проткнулась. Теперь заклеивать придется, - мрачно кивнул он на велосипед.

Еще недавно проколотая шина казалась чуть ли не стихийным бедствием, а теперь Костя был даже рад, что все так получилось: мать больше не приставала с расспросами, да и выходить на улицу ему расхотелось.

Он просидел затворником до самого вечера, и только когда его друг Степка зашел за ним третий раз, решил выйти из дому. В конце концов, у него совесть чиста, ему нечего скрываться. Смешно торчать взаперти из-за какой-то сумасшедшей.

По вечерам излюбленным местом ребят была поляна на самой опушке леса, где лежала большая ель, несколько лет назад поваленная молнией. Благодаря этой ели за поляной прочно закрепилось название "на бревне". Всю дорогу до поляны Костю терзали сомнения. Что, если там он встретит Нику? Сделать вид, что ничего не произошло? Или высказать все, что он о ней думает? Но тогда все узнают о его унижении.

Приход Кости и Степки был встречен одобрительными возгласами. Ники среди ребят не было. Костя с удивлением поймал себя на мысли, что его это не обрадовало.

Длинный летний день подходил к концу. Земля медленно погружалась в прозрачные лиловые сумерки. Краски меркли, полутона стирались. Невидимый осветитель медленно гасил огни рампы. На сцену нисходила ночь. Поскучав возле костра, Костя собрался домой раньше обычного. Неожиданно для себя он выбрал дорогу вдоль леса, где стоял дворец с черепичной крышей. Вскоре его догнал Степка.

- Я тоже домой. Сегодня на бревне скучища, - сказал он.

Они молча шли рядом.

"Хорошо, когда есть такой верный друг", - подумал Костя.

Он был готов рассказать Степке обо всем, что произошло. Они как раз подошли к дому Никандры. Окруженный темными елями, в сумерках он еще больше походил на старинный замок. На первом этаже горел свет, из приоткрытого окна лилась фортепьянная музыка.

- Кто это там на пианино бренчит? Тут артист, что ли, какой живет? - как бы невзначай спросил Костя.

- Какой артист! Ты что, с луны свалился? Здесь художник живет, знаменитый. Говорят, его картины даже в Третьяковке есть. А на пианино его дочка играет, - сообщил Степка.

- Дочка? - с удивлением переспросил Костя.

Он не был знатоком музыки, но должен был признать, что Ника играет хорошо, как настоящая музыкантша, и это почему-то разозлило его еще больше.

- Ишь ты, на пианино тренькает, - презрительно процедил он. - А что, эта принцесса считает ниже своего достоинства на улицу выходить, как люди?

Степка с удивлением смерил Костю взглядом.

- Ты что, ничего не знаешь?

- Чего не знаю? - переспросил Костя.

- Она же калека.

Страшное слово нелепо повисло в воздухе.

Вту ночь Костя впервые познал, что такое бессоница. Зоя Петровна глубоко ошибалась, когда восклицала: "Совести у этого мальчишки нет!" - ибо что, как не угрызения совести, заставляло его ворочаться без сна с боку на бок? Костя пытался мысленно рисовать мелом восьмерки на белой стене и до умопомрачения считал баранов, которые табунами бились об эту самую стену, - все без толку. Если ему удавалось забыться коротким беспокойным сном, его неотступно преследовала Ника. Она то обрушивалась на него с высоченного дерева, то гналась за ним, целясь из лука, то лук вдруг превращался в костыли. Отчаянно пытаясь вырваться из паутины кошмара, Костя просыпался и опять лежал без сна, тупо уставившись в потолок.