Леонид Лайт - Мозги

— Но ты, действительно, стал блестящим адвокатом! — возразила Лиз.

— Да! Я и сам понимаю свой успех! Но что-то с самого начала было не так, а несколько месяцев назад у меня возникло странное ощущение, которое я никак не мог объяснить и понять. То, что я почувствовал тогда, теперь я могу слово в слово объяснить тем, что я услышал в странном признании того парня, Джозефа Каннингфокса, год назад на открытии его детского городка. Он сказал: "…добившись всего, о чем мечтал, я с ужасом подумал, вдруг, что мне это, совершенно, не нужно" Вот, так и со мной! Исполнив волю своего отца и став юристом, успешным, как говорят люди, юристом, я также обнаружил, что мне это не принесло, увы, никакого удовлетворения…

— Ты меня пугаешь, Джери! — растерянно сказала Лиз.

— Я ни о чем не жалею! — продолжал Уитни. — Ни о потере интеллекта, который перешел другому человеку, ни о том сумасшедшем полугоде жизни, когда я был беспомощным, как дитя, а затем был вынужден все начинать с начала. Нет, дорогая Лиз, я ни о чем этом не жалею, даже наоборот — опять же, говоря словами Каннингфокса, "…только пройдя через это, я сумел все оценить и понять, что же в жизни важнее всего для меня…". Да, последние шесть лет, действительно, многое изменили во мне и в моей жизни. Но и многому меня научили. А самое главное, что я понял — это то, что необходимо ценить и беречь, прежде всего, то, что имеешь!

Как-то раз, уже тогда, когда обо мне стали говорить как об известном адвокате, я сидел в своем рабочем кабинете, и взгляд мой случайно упал на ряд книг, моих собственных книг, написанных после долгого путешествия по Греции. Мне захотелось вновь заглянуть в них, чтобы вспомнить те ощущения, что я испытывал тогда. Погрузившись на несколько часов в этот мир своего бывшего увлечения, я вдруг понял, что это и есть мой собственный, мой живой и удивительный мир, единственный, приводящий меня в восторг, единственный, в котором я могу и, соответственно, должен жить! И недавний совместный с Каннингфоксом проект, в котором я вновь ощутил себя нужным именно в качестве историка, подтвердил это…

Столь светлое и искреннее признание и подтолкнуло меня тогда к заключительным и самым важным изменениям в моей жизни — все основательно обдумав и взвесив, я вновь решил вернуться к своей прежней профессии. Не желая никого пугать прежде времени, я тайно, не афишируя своих действий, сделал все возможное для того, чтобы восстановить свою квалификацию преподавателя и ученую степень. Сделав это, я обратился в школу, в которой работал до той "роковой операции" с просьбой восстановить меня в должности преподавателя истории. Конверт, что я получил несколько месяцев назад, это — положительный ответ на мой запрос. Получив его, я съездил в школу и уладил заключительные детали. Так что, сегодня — мой первый рабочий день после определенного перерыва!

Лиз была крайне удивлена. При всех её сомнениях по поводу принятого её мужем решения стать адвокатом, не покидавших её в течение последних нескольких лет, такого поворота она не ожидала…

Она подумала, вдруг, что это и есть тот самый, совершенно очевидный случай того, как в безумной гонке от прошлого, испытав очень много нового, необычного в изменившейся, порой кардинально изменившейся, жизни, человек, возвращается вновь в свое прошлое… И этот побег бесполезен в любом случае… Теперь она видела, что так случилось и с Уолтером и с Джери. Каждый из них, пусть скрывая это от всех остальных, хранил при себе какую-то очень маленькую частичку прошлого, которой в последствии было суждено вырасти и заполнить все их существование…

И даже если бы у нее в тот момент и оставались какие-то вопросы, они бы исчезли сами собой, лишь только она взглянула бы в сияющие от радости глаза Джеральда.

Она видела выражение счастья и глубокого удовлетворения на лице мужа, который спокойно позавтракал, поцеловал её на прощание и, взяв портфель, вышел из дома.

Оказавшись на улице, он с нескрываемым восторгом посмотрел на восходящее солнце, в котором именно в тот момент увидел что-то удивительное и прекрасное.

Вдохнув полной грудью свежий утренний воздух, небрежно взмахнув портфелем, он твердым шагом направился к своей машине…