Илья Одинец - Условно разумный

— А О'рдрин?

— Отца нет на корабле, он будет только завтра. И вообще никого нет, кроме меня и Мэкалля.

Илорэль повела Семенова знакомыми коридорами, открыла дверь своей каюты и вошла первой.

— Входи.

Андрей вошел, и девушка закрыла дверь.

— Я соскучилась, — сказала она и подошла к мужчине вплотную.

У Семенова неожиданно перехватило дыхание. Илорэль сегодня была просто ослепительно красива в короткой, едва прикрывающей бедра юбке и обтягивающей майке. Ему захотелось прижать девушку к себе, провести рукой по мягким светлым волосам, ощутить плавный изгиб спины, насладиться нежностью кожи и сладостью губ… От Илорэль шла невидимая волна желания и чувственности. Она обволокла Андрея и тот не нашел в себе силы противиться ей. Это походило на то, что он ощущал, когда смотрел на Алину.

Он обнял Илорэль, приблизил губы к ее губам…

— На твоем месте я бы нэ стал ее целовать, — раздался с потолка голос Грога.

Магия чувственности рассеялась. Илорэль отпрянула и села на стул за столиком перед зеркалом.

Семенов укоризненно посмотрел в потолок, но промолчал.

— Что случилось? — спросил он, подойдя к Илорэль и положив руки на спинку ее стула.

— Я тебе нравлюсь? — спросила девушка, не оборачиваясь.

— Нравишься, — признался Андрей. — Я этого и не скрывал. А вот ты всегда казалась мне немного отстраненной, особенно в последнее время.

— В последнее время? — Илорэль вздохнула. — В последнее время я сама не своя.

— Из-за меня?

— Да. А еще из-за отца. Он осунулся, побледнел, нервничает, не находит себе места, бродит по кораблю, словно призрак, и практически ничего не ест.

— Только не говори, что его замучила совесть.

— Он жалеет, что отправил тебя на арену и даже поссорился по этому поводу с Мэкаллем. Вот и сейчас ушел с корабля, хочет побыть один.

Грог многозначительно кашлянул.

— Илорэль, — Семенов подошел к девушке сбоку, присел на корточки возле ее стула и заглянул в зеленые глаза. — Скажи честно, что случилось?

— Отец хочет тебя вернуть. Ты нужен ему. Ты нужен… мне.

Мужчина не ответил, в его душе бушевали самые разные чувства: от ненависти и презрения к О'рдрину и Мэкаллю до нежности к Илорэль. Даже нахождение на «Гроге» вызывало у него одновременно и счастье и неприязнь.

— Зачем я понадобился твоему отцу?

— Долгая история, тебе лучше поговорить с ним.

— Я не хочу с ним говорить.

— Ради меня. Андрей, ты ведь не хочешь погибнуть на арене?! Отец раскаялся! Мы вернем тебя на «Грог» и все будет, как прежде!

— Гм, — снова кашлянул корабль.

— Да в чем дело?! — рассердился Семенов. — Грог! Исчезни!

— На твоем мэсте я бы все хорошэнько обдумал, — произнес корабль. — Хорошэнько.

— Обдумаю, можешь не волноваться. А сейчас, пожалуйста, не мешай.

Мужчина поднялся и оглянулся в поисках стула, но единственный стул заняла девушка. Справа от двери находилась кушетка, а левая часть каюты, где жила Илорэль, оказалась закрыта перегородкой. Андрею ничего не оставалось кроме как сеть на кушетку.

— Рассказывай, в чем дело, — попросил он девушку. — Зачем я понадобился О'рдрину. Прости, но в твоем отце вряд ли могла пробудиться совесть.

— Ничего, — Илорэль поднялась со стула и подошла к кушетке. — Можно я сяду рядом?

— Конечно.

Девушка устроилась справа от Семенова, так близко, что он чувствовал тепло ее тела.

— Отец изменился. Он раскаялся в том, что отправил тебя на смерть, а еще ему никогда особенно не нравилось заниматься поставкой хищников на Реджину. Но у нас не было выбора. Мы умеем только охотиться, другие способы заработка для нас недоступны. Накопить денег для смены деятельности мы не смогли — Коронер платит не слишком щедро, теперь ситуация изменилась. Благодаря твоей победе, у нас появились средства. Я много говорила с отцом, и мы решили заняться разведывательной деятельностью — искать глуор.

— А при чем здесь я?

— Отец раскаялся и хочет тебя вернуть. Андрей, я прошу тебя, подумай! Не отказывай отцу! Это шанс! Мы снова будем вместе!

— Снова? — Семенов посмотрел на девушку и наклонил голову.

— И все будет как прежде. Только тебе не придется убираться в шестом отсеке, да и не будет никакого шестого отсека! Мы будем путешествовать по галактикам в поисках глуора и, возможно даже залетим в твою солнечную систему… Пожалуйста, не отказывай папе!

— Папе?

Мужчина нахмурился.

— В твоей каюте все осталось по-прежнему, — Илорэль поднялась с кушетки и потянула Андрея за собой. — Сам увидишь. Отец прямо помешался — не хотел убирать твои вещи, будто знал, что ты вернешься, словно планировал тебя вернуть.

— А он планировал?

Девушка не ответила, она повела Семенова по коридору к его каюте. Перед дверью она подошла к Андрею и обняла его, прижавшись щекой к его груди.

— Ты дома. Вымойся, поешь, переоденься и поспи. Отец приедет только утром.

— Он хотел, чтобы со мной сначала поговорила ты?

Девушка кивнула и подняла голову.

— Не сердись на него. Он желает тебе только добра, — она легконько поцеловала мужчину в губы и отстранилась. — Спокойной ночи!

— Спокойной ночи!

Илорэль сказала, что в каюте Андрея все осталось по-прежнему, и на первый взгляд так оно и было, но Семенов заметил непорядок. Одежда в шкафу перепутана, часть вещей, которые он клал на полки, аккуратно висит на вешалках, в ванной не хватает бритвенного прибора, а "Краткие общие правила" лежат в ящике стола неаккуратной стопкой, и вместо первой страницы сверху красуется график триста восемнадцатой. В каюте кто-то побывал и не просто навел порядок, а перевернул все вверх дном, а потом поспешно и неумело замел следы своего присутствия.

Единственным плюсом оказался горячий ужин на столике: жареное мясо с настоящим картофелем, салат из цветных овощей (овощей ли?) и кофейник с поднимающейся от носика тонкой струйкой ароматного пара.

Андрей вымылся, надел брюки и рубашку, поужинал и растянулся на кровати. Что-то не давало ему покоя, и это что-то носило красивое имя Илорэль.

"Она сегодня очень странная, — поддакнул аналитик. — Во-первых, слишком уж эмоциональная: с порога бросилась на шею, да еще эта сцена с почти состоявшимся поцелуем… Во-вторых, ее слова о том, что раньше они были вместе. Они никогда не были парой, просто близкими друзьями, испытывающими друг к другу нежные чувства. В-третьих, девушка никогда не называла О'рдрина «папой», только отцом и капитаном. В-четвертых, она потяжелела. Не поправилась, а именно потяжелела, словно плотность ее тела увеличилась. Вспомни, когда она взяла тебя за руку, рука оказалась чересчур тяжелой, как старые чугунные утюги. Но главная странность состоит в молчании. Почему она ни разу не заикнулась о "Мирном космосе"? Если О'рдрин решил выкупить тебя у Коронера, задумка «МК» провалится, они не получат достаточной суммы для борьбы с «ОГБ». Могла ли Илорэль промолчать об том"?